Алжирское руководство в феврале 2014 г. пригласило компании «Газпром» и «Лукойл» активно участвовать в разведке и разработке нефтегазовых месторождений своей страны. Об этом сообщили СМИ, ссылаясь на соответствующие заявления президента компании «Лукойл» Вагита Аликперова и управляющего директора компании Gazprom International Валерия Гулева, реализующей зарубежные проекты «Газпрома».

Примечательно, что об алжирском предложении стало известно после посещения последним АНДР в феврале 2014 г., где он провел переговоры с Абдельхамидом Зергином, главой алжирской Sonatrach, и Сидом Али Бетатой, главой правления Национального государственного агентства по развитию углеводородных ресурсов (ALNAFT). Там, согласно информации СМИ, Валерий Гулев и получил приглашение на проведение разведки и добычи углеводородов на более чем 30 участках, общая площадь которых превышает 19 процентов территории АНДР.

Между тем, «утечка» в СМИ о поступивших российским  компаниям предложениях со стороны представителей их же руководства свидетельствует о том, что они не имели характер секретных и, в свою очередь, не представляли для «Газпрома» и «Лукойла» важной коммерческой тайны. По крайней мере, так выглядела со стороны реакция президента последнего Вагита Аликперова, который заявил по поводу полученного предложения: «Мы пока рассматриваем. Там нет крупных объектов». В противном случае представители их руководства не стали бы вообще раскрывать подобные детали.

В этой связи следует заметить, что возможно и другие российские компании получили соответствующие приглашения на работу в Алжире, но представители руководства которых по тем или иным причинам предпочитают пока умалчивать о подобных предложениях.

Таким образом, судя по этим косвенным признакам, пока данные предложения не наполнены конкретным и приемлемым с российской точки зрения содержанием.

 

Причины обращения алжирской стороны к руководству российских компаний

Учитывая обстоятельства появления этой информации, заинтересованной стороной в данном случае выступает Алжир, а не Россия. Даже алжирская сторона признает, что ситуация, при которой само руководство АНДР просит российскую сторону участвовать в четвертом национальном тендере, дополнительно свидетельствует о том, что, как и в случае с третьим тендером, желающих участвовать было мало.

В этой связи в российских СМИ, включая деловое издание «Ведомости», появились публикации на эту тему, в которых их авторы попытались разобрать причины, заставившие алжирскую сторону заманивать возможных участников тендера, которые ранее его почему-то не «увидели». Однако с многими доводами его экспертов нельзя согласиться.

Например, речь идет о высказанном мнении, что «увеличить ресурсную базу и добычу Алжиру важно не столько ради роста экспорта в Европу, сколько для наращивания поставок СПГ в Азию, что якобы также может стать предметом переговоров с «Газпромом». Однако страны Восточной Азии, включая Китай и особенно Японию, стремящиеся диверсифицировать свои поставки газа, в случае наличия «свободного» алжирского СПГ начнут поставлять его себе без получения российских разрешений.

Между тем, ситуация, при которой устроитель тендера сам вынужден настойчиво приглашать его участников, объясняется как экономическими, так и политическими причинами. В первом случае речь идет о продолжающемся спаде энергетической отрасли страны, дававшей ей большую часть валютных поступлений, обусловленным неспособностью руководства компании Sonatrach самостоятельно решить проблемы отрасли и в том числе провести её модернизацию, а также ударом террористов в январе 2013 г. по газоперерабатывающему комплексу в Ин-Аменасе.

Согласно последним данным, газовый экспорт из АНДР в страны ЕС в 2013 г. упал на 18,5 процентов (до 37,9 млрд кубометров, включая СПГ). При этом кризис усугубляется растущим потреблением газа и нефти внутри самого Алжира. В этой связи алжирское руководство сталкивается с перспективой еще более заметного снижения валютных поступлений, что неизбежно скажется на его устойчивости в условиях продолжения «арабской весны». И поэтому АНДР крайне нуждается в иностранных инвестициях для развития нефтегазовой отрасли.

Однако подобный поворот со стороны Алжира объясняется не только сугубо экономическим моментом. У алжирского руководства имеются и другие причины для приглашения российских компаний.

Следует напомнить, что в числе основных иностранных фаворитов на алжирском рынке в последнее время были итальянские компании, в первую очередь, концерн Eni. Активно и небезуспешно пытается расширить своё присутствие в Алжире и французская Total. И несмотря на формальное присутствие российских энергетических структур в этой стране, в том числе и того же «Газпрома», по своему уровню они заметно уступают другим иностранным компаниям. Среди них американская компания Anadarko, индонезийская компания Pertamina, датская Maersk Oil и канадская Talisman Energy Inc.

Вместе с тем, ухудшение ситуации с безопасностью (на примере нападения террористов в январе 2013 г. на объект газоперерабатывающей отрасли в Ин-Аменас) на фоне сохранения жёсткого ограничительного законодательства по отношению к иностранным инвесторам привело к уходу с алжирского рынка или ограничению их деятельности в Алжире некоторых из них. В их числе американская компания Conoco Phillips, британская BP и норвежская Statoil.

Несмотря на это, в последние месяцы Великобритания проявляет на алжирском направлении повышенную активность. В условиях некоторого снижения добычи газа в Норвегии, нестабильной политической ситуации в Египте и Ливии все большее значение приобретают прочие газовые поставщики. Великобритании, как и другим европейским государствам, становится все более важно гарантировать для себя бесперебойные поставки газа в необходимом объеме. И в этой связи британские энергетические компании стремятся дополнительно получить долю алжирского рынка нефти и газа на «своих» условиях.

Однако до сих пор крупных проектов после теракта в Ин-Аменасе, когда британская BP была вынуждена заметно сократить своё присутствие в стране, добиться не удалось. И не исключено, что публичное оглашение алжирской заявки может преследовать совершенно иные цели, а именно сознательный «вброс» с целью наблюдения за последовавшей реакцией экспертов, а также конкурентов, что, в свою очередь, может свидетельствовать о неуверенности руководства энергокомпаний России в необходимости новых сделок с Алжиром. Впрочем, забегая вперед, необходимо заметить, что причины для подобных колебаний у него достаточно серьезные.

В этой связи нельзя исключать, что сам характер передаваемой в Россию информации с алжирской стороны изначально носил характер «промо-акции». Она может быть направлена на сознательное создание информационного шума, направленного в том числе на других иностранных партнеров и стремления тем самым продемонстрировать им возможное наличие у Алжира других «встречных» предложений, чтобы вынудить их быть более сговорчивыми при заключении контрактов на своих условиях.

Показательным моментом служит то, что, несмотря на заметно активизировавшиеся в последние полтора года алжиро-британские связи (в том числе и на высшем уровне), руководство АНДР относится к стремлениям закрепиться на его рынке западных компаний с опаской. Оно не исключает, что в результате может попасть в тотальную зависимость от одной или нескольких иностранных держав в столь стратегически важном для него вопросе, что в будущем может привести к усилению на него политического давления.

В этой связи его руководство стремится диверсифицировать свои связи за счет развития отношений с другими странами, включая Россию и КНР. Однако несмотря на заметную активизацию в последние годы алжиро-китайских экономических связей, Пекин без излишнего энтузиазма воспринимал приглашения поучаствовать в нефтегазовых тендерах на «алжирских» условиях.

 

Нужны ли России алжирские контракты?

Примечательно, что отечественные эксперты уже попытались привести доводы «за» и «против» алжирского предложения. Однако сделанные в результате выводы основывались, главным образом, лишь на минимальных поверхностных данных, поскольку, говоря о поступивших со стороны Алжира предложениях, руководители вышеуказанных российских компаний не раскрывали самой сути этих «посулов».

Так, некоторые из  экспертов «Ведомостей», считают, что «если «Газпром» не нарастит геологоразведочные работы в Алжире, то это сделает кто-то другой, а в случае обнаружения там новых запасов у него будет возможность поторговаться». Однако для алжирского руководства это достаточно слабый довод в пользу серьезных уступок российской стороне, поскольку для него сам по себе факт прихода иностранцев в тот или иной проект служит уже проявлением заинтересованности зарубежных компаний.

Эксперты «Ведомостей» считают, что необходимость «Присутствия в стране», «в том числе увеличение объемов геологоразведочных работ, во-первых, позволяет Gazprom International приобрести опыт, а во-вторых, дает возможность «Газпрому» получать информацию о ресурсной базе Алжира и потенциале роста экспорта, себестоимости производства и рынках». Однако эти доводы выглядят, мягко говоря, сомнительно.

Ради этого «Газпрому» вовсе не обязательно заключать дополнительные контракты, поскольку он и так присутствует в Алжире. Кроме того, современные методы сбора информации, в том числе по открытым источникам, также позволяют крупным российским компаниям получать необходимую информацию, не направляя специально «на место» своих представителей.

Тем более, что тот же «Газпром» уже имеет «алжирский опыт». Так, по состоянию на 13 июня 2013 г. компания «Газпром» через Gazprom International реализовала второй этап геологической разведки участка Эль-Ассель в нефтегазоносном бассейне Беркин в Алжире.

И, наконец, «приглядывать за главным африканским конкурентом — компанией Sonatrach», как считают опрошенные «Ведомостями» эксперты, будет достаточно трудно. Среди негативных моментов необходимо отметить то, что алжирские власти стремятся не дать иностранным компаниям самостоятельно реализовывать добытое на своей территории сырье, которое обычно поступает в распоряжение местного энергетического гиганта Sonatrach и его «дочек».

Тем более, что в Алжире отдают себе отчет в том, что наращивание российским «Газпромом»  экспорта в Европу (особенно в Италию) произошло за счет снижения алжирских поставок. И поэтому власти АНДР рассчитывают уже в ближайшие годы увеличить экспорт газа, в том числе с помощью российских же инвестиций. В связи с этим у алжирского руководства возникает еще больше причин не отдавать в руки  российских компаний тот газ, который они там будут добывать.

Разумеется, что для того же «Газпрома» расширение деятельности в Алжире со стратегической точки зрения развития компании могло бы представлять важный интерес, поскольку в этом случае его руководство теоретически чувствовало бы себя более уверенно на переговорах с ЕС по цене на газ и вопросам, связанным с его транспортировкой. Однако ввиду вышеуказанных проблем и наличия целого ряда других «но» «взять в клещи» Евросоюз за счет использования одновременно алжирского и российского сырья «Газпрому» вряд ли удастся.

 

Экономические риски

И, говоря о положительных моментах развития сотрудничества с Алжиром, нельзя забывать и о возможных рисках. Первая их группа – риски экономические. Некоторые деловые российские издания, включая «Ведомости», ссылаясь на отдельных экспертов, указывают: негативной для АНДР тенденцией служит то, что «на протяжении последних 10 лет запасы газа в Алжире не растут». Однако это не совсем так. В 2013 г., как уже указывал автор в своей статье «Состояние алжирской нефтегазовой отрасли» на сайте ИБВ от 12 декабря 2013 г., в АНДР были открыты целый ряд новых месторождений углеводородов, в том числе и крупных даже по общемировым меркам, чего не наблюдалось уже как минимум 10 лет. В этой связи издержки представляются несколько другими.

Как уже говорилось выше, повышенной конкуренции из-за освоения алжирского рынка не наблюдается. А это уже сам по себе показательный индикатор для российских компаний. Например, в сравнении с ситуацией в Алжире гораздо большее внимание иностранных компаний отмечается в связи с ожидающимся «открытием» Ирана. Это в том числе связано с пока еще слабой привлекательностью условий работы  на алжирском энергетическом рынке.

Одна из причин – сохранение ограничительного по отношению к зарубежным инвесторам законодательства АНДР. В том числе это касается ограничений на участие иностранных структур в осуществлении любых, в том числе и энергетических проектов в стране. Они не только обязаны участвовать в их реализации совместно с алжирской стороной, но и вынуждены при этом соглашаться лишь на максимальную долю в таких сделках в 49 процентов. При этом по законам Алжира 51 процент обязательно должен принадлежать местным, главным образом, государственным структурам. Подобное законодательство отменено лишь в отношении тех инвесторов, которые будут вкладывать средства в геологоразведку и добычу нетрадиционных источников сырья.

Также существует ряд других негативных моментов для деятельности зарубежных компаний в стране, например, ограничения на возможность распоряжаться «дополнительной прибылью» и др.

Кроме того, отличительной особенностью ведения бизнеса в Алжире служит то, что иностранные инвесторы практически постоянно в той или иной мере ощущают на себе давление местной государственной бюрократии, которая нередко создает дополнительные сложности в их деятельности. Это обусловлено не только стремлением добиться от них дополнительных преференций, но и сложностью и громоздкостью алжирского бюрократического механизма, в условиях которого приходится работать иностранным инвесторам.

Вместе с тем, как показывает практика реализации ряда совместных проектов (например, в транспортной сфере), в случае форс-мажорных обстоятельств, которые нередко порождает сама алжирская сторона, и которые влияют на качество исполнения работ и сроки их сдачи, руководство АНДР стремится сделать виновными в этом своих зарубежных партнеров. На практике это проявляется в накладывании на «виновников» штрафных санкций.

Однако экономические риски не ограничиваются только этими очевидными моментами. В данном случае особого внимания заслуживают те участки, которые предлагает для разработки алжирская сторона, равно как и причина «невнимания» к ним со стороны иностранных конкурентов. Однако это особая тема для отдельного материала.

При этом гораздо более важным здесь является уже имеющийся негативный опыт реализации телекоммуникационных, транспортных и энергетических проектов в Алжире, иностранные инвесторы не застрахованы от разного рода неожиданных пересмотров уже заключенных контрактов в связи с обнаружением при их заключении коррупционной составляющей и началом уголовных дел и пр. Это в полной мере в последние годы уже ощутили на себе многие иностранные компании, работавшие в этой стране – не только испанские, китайские и др., но и российские. Возникновение подобных скандалов в том числе обусловлено перманентной борьбой среди представителей конкурирующих кланов во власти страны.

 

Политические риски

За последние три года в Алжире заметно выросли и политические риски, что обусловлено причинами как внешнего (свержение режима Каддафи в соседней Ливии), так и внутреннего характера. В первую очередь речь идет о внутренней стабильности страны. Несмотря на то, что наиболее массовые и активные выступления начала 2011 г. в стране удалось подавить, внутриполитическая ситуация в Алжире постепенно накаляется. Не случайно, что в декабре 2013 г. серьезные выступления и волнения прокатились по большинству вилай (провинций) АНДР, а также затронули алжирскую столицу и её пригороды.

Подобная ситуация во многом объясняется продолжающимся обострением внутренних проблем в стране, порожденных самим правящим режимом. Так, не прекращаются массовые выступления по всему Алжиру бывших коммунальных гвардейцев, добивающихся социальных гарантий от властей за свою службу в 1990-х гг., когда они сыграли одну из решающих ролей в разгроме отрядов вооруженной исламской оппозиции.

Параллельно страну сотрясают выступления студентов, безработных, в том числе и бывших силовиков, несправедливо, по их мнению уволенных из рядов МВД и др. Особенно мощные выступления безработных проходят именно в зонах нефте- и газодобычи на юге, в центре и юго-востоке страны, куда они стекаются в надежде получить хотя бы временную занятость. И не исключено, что в перспективе их движение способно если не создать прямую угрозу сотрудникам иностранных компаний, то нарушить добычу и транспортировку сырья.

Проблема внутренней стабильности еще больше усугубляется в результате произошедшей в конце 2013 г. девальвации алжирского динара, которая свела на нет все те социальные выплаты, предоставление которых в начале 2011 г. способствовало снижению социальной напряженности и протестной активности в стране.

Еще одним неблагоприятным с точки зрения ведения бизнеса в Алжире моментом стало заметное обострение межклановой борьбы. Главным образом речь идет об обострении отношений между людьми, стоящими за нынешним президентом АНДР Абдельазизом Бутефликой и представителями силового блока, одной из главных фигур которого до недавнего времени считался генерал-майор Мохаммед Медьен, возглавлявший спецслужбу Департамент разведки и безопасности (DRS).

Показателем её остроты служит то, что, по сути, она уже «выплеснулась» в открытое пространство. А это, в свою очередь, отразилось, с одной стороны, в нападках на ряд заметных политических фигур, выражающих интересы «клана Бутефлики», а с другой стороны, представителей последнего на силовиков.

Это во многом объясняется стремлением нынешнего президента ограничить возможности влияния силового блока в стране, что особенно сильно проявилось осенью 2013 г. Однако представители последнего отплатили за это «клану Бутефлики», проявив несговорчивость относительно выдвижения единого кандидата от «партии власти» на предстоящих 17 апреля 2014 г. президентских выборах. Фактически, они выступили против кандидатуры престарелого болезненного А. Бутефлики на четвертый президентский срок.

И в данном случае подобное сопротивление обусловлено не только «местью генералов» за наступление на их полномочия, но и опасениями относительно того, что нарушение обещаний пока еще действующего президента, данных в 2011 г. относительно дальнейшей демократизации страны приведут к еще большему возмущению алжирской общественности, которое на этот раз остановить будет гораздо сложнее.

В любом случае, в условиях усиления тенденции фрагментации власти создаются перспективы для дальнейшего ухудшения внутриполитической ситуации с возможной активизацией попыток вмешательства в её дела извне. Впрочем, тема усиления межклановых противоречий заслуживает написания отдельной специальной статьи.

В тоже время, ситуация в плане безопасности внутри страны за минувшие три года с начала «арабской весны» также бострилась. Кроме заметного усиления показателей уголовной преступности в Алжире заметно повысился и уровень террористической опасности. Это особенно актуально для приграничных провинций с Мали, Тунисом и особенно Ливией, откуда на территорию АНДР уже неоднократно прорывались отряды радикальной исламской оппозиции.

И именно в этих районах находятся многие месторождения и объекты добывающей и перерабатывающей промышленности, которые являются важными целями для ударов террористов. Не случайно, что в январе 2013 г. исламские радикалы продемонстрировали свои возможности для нанесения мощных ударов даже по крупным газоперерабатывающим мощностям, как это было в Ин-Аменасе.

В связи с этим участвовавшие в этом проекте британская BP и норвежская Statoil до сих пор не восстановили свои позиции в Алжире. Главным образом это объясняется опасениями их руководства относительно гарантий безопасности для своих сотрудников. Не случайно, что эти и другие иностранные компании выдвигают алжирской стороне «ультиматумы» относительно своего дальнейшего присутствия на местном рынке, включая требования оборудовать на таких совместных объектах вертолетные площадки для возможного экстренного вывоза своего персонала за пределы страны.

Также силам безопасности до сих пор не удается ликвидировать все вооруженные радикальные группировки, продолжающие действовать в различных районах страны, особенно в Горной Кабилии. Подобные группы пользуются поддержкой извне, которая обеспечивается им в том числе из Саудовской Аравии. Более того: в последние годы наблюдается тенденция усиления их активности.

Кроме того, продолжающаяся в Мали операция западных сил, которая более чем за год с момента начала своего проведения не достигла успеха в деле ликвидации местных и алжирских группировок террористов лишь способствовала ухудшению ситуации с безопасностью на крайнем юге Алжира. И учитывая то, что дальнейшие перспективы развития ситуации до конца неясны, это дополнительно создаёт опасения относительно возможности иностранных, в том числе и российских компаний, осуществлять там свою работу.

И, наконец, в 2013 г. в стране резко обострился национальный вопрос, что на практике отразилось не только в усилении столкновений в местах проживания кабилов, но и в других берберских местностях, особенно Гардайя. А это создает дополнительные возможности для иностранного вмешательства, в том числе со стороны Марокко и Франции. Не случайно, что их спецслужбы заметно активизировали свои действия, направленные на ослабление алжирского режима, именно в берберских районах.

 

Реакция алжирской общественности

Важным моментом относительно возможного и более активного выхода российских компаний (в том числе это касается и последующих условий пребывания там их сотрудников) на энергетический рынок АНДР служит отношение к возможному усилению их присутствия там алжирской общественности.

Примечательно, что обращение алжирской стороны к руководству российских компаний вызвало в значительной степени негативную реакцию алжирцев. Судя по сообщениям на форумах, более половины их них восприняли это обращение отрицательно. Так, одни называют «ассоциацию с русскими жуткой, хотя и жизненно важной для нашей страны, поскольку «Газпром» является №1 в мировой газодобывающей промышленности», а раз так, то подобный союз выгоден обеим сторонам.

Впрочем, среди комментариев алжирцев наиболее показательны следующие: «российские группы придут в Алжир как волки в овечьей шкуре. Заметное снижение алжирского экспорта в Европу в основном связано с его конкурентами, которые, очевидно, не хотят видеть Sonatrach и далее своим конкурентом».

Другие, указывая на приглашение российских компаний, полагают, что это объясняется наличием серьезной коррупции в рядах алжирской правящей элиты, «которая не изменилась с момента коррупционного дела Шекиба Хелиля».

Таким образом, публичное оглашение  алжирского «приглашения» нанесло определенный ущерб авторитету алжирских властей. Дело в том, что на протяжении правления президента А.Бутефлики они всячески старались подчеркнуть свою способность осуществлять крупные инфраструктурные и тем более сырьевые проекты без участия иностранной стороны. Но теперь, когда присутствие зарубежных компаний на алжирском рынке стало недостаточным, энергетический сектор год от года испытывает серьезное падение. В результате все большее число алжирцев начинает понимать, что правящий режим занимался самопиаром, тогда как год от года стратегически важная энергетическая отрасль всё более стагнирует.

В любом случае, наличие в Алжире целого ряда ранее нерешенных проблем, а также появление новых вызовов вынуждает по-новому оценивать риски для расширения российскими компаниями бизнеса в этой стране. Однако наличие всех этих негативных моментов не может свидетельствовать о неприемлемости в данный момент расширения присутствия российских компаний на алжирском рынке. Впрочем, окончательную оценку рисков, равно как и дальнейших перспектив, может дать проведение комплексной работы по их изучению и анализу.