На фоне бурных событий в Украине ситуация в Сирии несколько отошла на второй план.  Несмотря на предсказуемый провал «Женевы-2» еще сохраняются слабые шансы на то, чтобы собрать представителей противоборствующих сторон за столом переговоров «Женевы-3». Об этом как-то невнятно говорят uенеральный секретарь ООН и ряд других внешних участников переговорного процесса. Но, если в стане вооруженной и политической сирийской оппозиции производятся некоторые изменения кадрового характера в высших органах гражданского и, главным образом, военного управления, то в окружении самого президента  Башара Асада все больше говорят о возможности организации весной-летом 2014 года президентских выборов в Сирии. Об этом неоднократно упоминал и сам Асад в ряде интервью российским и зарубежным СМИ, которые он охотно раздает в последние несколько месяцев.
Судя по всему, такой же позиции придерживается и Москва, которая в ходе двух раундов «Женевы-2» ясно убедилась в невозможности повлиять на сирийский режим, заставив его хотя бы включить в повестку обсуждаемых вопросов тему, затрагивающую организацию переходной власти в Сирии. Иран (внешне) и вовсе против какого-либо перехода власти и полностью поддерживает идею проведения президентских выборов в САР в указанные сроки. С учетом глубокой вовлеченности России в события в Украине, Иран на сегодняшний день фактически остается единственным реальным игроком на поле сирийского конфликта, с которым можно вести серьезные переговоры о будущем устройстве власти в САР и дальнейшей судьбе сирийского режима, включая самого Башара Асада и его ближайшего окружения. Данную ситуацию, судя по всему, хорошо просчитывают и в Израиле, где на фоне вроде бы наметившегося «прогресса» в палестино-израильском урегулировании, возможно за счет некоторых иорданских территорий, не спешат сбрасывать со счетов и Сирию, готовя там себе будущего переговорщика по спорным Голанским высотам. Это тем более важно для Израиля, что «Южный фронт» в Сирии опять вышел на передний план и занимает сегодня ключевое место в планах вооруженной оппозиции по взятию Дамаска.  Что же касается США, то складывается впечатление (возможно ошибочное), что Барак Обама решил не принимать каких-либо «судьбоносных» решений по Сирии вплоть до окончания своего президентского срока. С этой точки зрения, было бы нелишним, на наш взгляд, рассмотреть (хотя бы вкратце) ту, роль, которую смогут сыграть парламент и политические партии Сирии в предстоящих выборах президента. Конечно, если таковые состоятся, прежде чем будет нанесет массированный удар с воздуха по ключевым сирийским позициям, намеченным еще США в ходе атаки на Сирию, которой так и не суждено было состояться. Парламент (Народный совет) является законодательным органом власти. Выборы парламента проходят раз в 4 года. В его состав входит 250 депутатов, которые избираются по 15 округам.
Последние выборы в парламент прошли после начавшихся 15 марта 2011 года народных протестов и состоялись 7 мая 2012 года. Этому предшествовало принятие в 2011(август) — 2012 (февраль) гг. новых законов о политических партиях, выборах и новой конституции, которая отменила 8 статью прежней (1973 года) о руководящей роли правящей Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ). В результате в Сирии впервые (после прихода к власти в 1970 году Хафеза Асада) парламентские выборы проходили на многопартийной основе.
Всего в выборах парламента приняло участие 7195 кандидатов против 2293 на выборах 2007 года. Согласно данным официальной сирийской статистики и в соответствии с законом о выборах в них должно было принять участие 14 млн человек. Однако с учетом ведущихся военных действий 4-5 сирийских провинций (по данным оппозиции) фактически оказались не в состоянии их провести. По данным Высшей избирательной комиссии САР в выборах 2012 года приняло участие 51,26% избирателей. При этом реальное число выборщиков (по данным оппозиции) составило 10,118 млн человек. Из них смогли проголосовать только 5,186 млн человек. Для сравнения на выборах 2007 года, по официальным данным, проголосовали 56,1% населения (11,96 млн человек). Однако более поздние данные (закрытого характера) показали, что реальное число голосовавших граждан не превысило 10% населения. В результате прошедших в мае 2012 года выборов 168 мест в действующем парламенте заняли кандидаты, прошедшие по партийным спискам 8 партий, объединенные в два избирательных блока, сформированных действующими политическими фронтами – Национально-прогрессивным фронтом (НПФ) и Народным фронтом за перемены и освобождение (НФПС). Первый был создан Хафезом Асадом в 1972 году. Второй возник после начала протестов в августе 2011 года. Он был организован К.Джамилем (партия Народная воля – в прошлом отделение Сирийской компартии — «Касьюн») и Али Хедаром (Сирийская социально-национальная партия, включена в НПФ в 2008 г.) при косвенном, но активном участии представителей режима из числа лояльной ему оппозиции. 77 мест заняли так называемые независимые кандидаты.
Несмотря на отмену 8 статьи конституции представители ПАСВ заняли 60% мест в новом парламенте, что на 10% больше чем по результатам выборов 2007 года. Характерно, что парламентские выборы прошли до созыва XI съезда ПАСВ, который состоялся значительно позднее. При этом кандидаты от возглавляемого ПАСВ избирательного блока «Национальное единство», куда вошли представители 6 партий получили 134 депутатских мандата против 5 мандатов, полученных кандидатами блока, созданного НФПС из представителей 2 партий. Если учесть, что большинство «независимых» кандидатов поддерживали Б. Асада и, так или иначе, были связаны с ПАСВ, то реальное число ее сторонников среди депутатов нового созыва составило не менее 90%. Представители вновь созданных (после августа 2011 года) оппозиционных политических партий смогли получить только одно место в парламенте.
Точное представление о других характеристиках (социальная, профессиональная, конфессиональная, земляческая принадлежность и прочее), депутатского корпуса без специальных «полевых» исследований (а лучше соответствующих списков сирийских спецслужб), можно получить лишь косвенным путем. Так, из общего числа зарегистрированных кандидатов 710 были женщины, 2632 человека имели диплом о высшем образовании. При этом 127 места в парламенте традиционно предназначены для представителей «рабочих и крестьян», остальные 123 места для выходцев из других страт сирийского общества, вне зависимости от их партийной принадлежности. Источники в сирийской оппозиции утверждали, что подавляющее большинство депутатов являлись представителями «правящего класса»: крупными чиновниками, партфункционерами, бывшими военными, директорами госпредприятий, частью крупного бизнеса, представляли в основном Дамаск и Алеппо, были тесно связаны с режимом. С учетом того, что созданный Хафезом Асадом режим по своим основным параметрам сохранялся и при Башаре Асаде можно сделать предположение (достаточно условное) о контурах конфессиональной принадлежности новых парламентариев. Так, при Хафезе Асаде парламент являлся «фасадным» институтом созданной им системы управления, где реальная власть сосредотачивалась в армии и спецслужбах. Поэтому и в парламенте и в ПАСВ была значительна доля суннитов (более 50%), а алавиты господствовали в силовых структурах. Однако в силу произошедших после 2007 года изменений конфессиональной конфигурации в структурах власти, остроты и судьбоносности для режима переживаемого Сирией периода, а также того обстоятельства, что ядро протестного движения составили сунниты, есть основания полагать, что в  составе действующего парламента их долю постарались существенно урезать за счет представителей других конфессий, прежде всего христиан, друзов, алавитов.
Спикером парламента был избран (225 голосов) Мухаммад Джихад аль-Лахам (алавит) бывший адвокат по криминальным делам, член ПАСВ.
Согласно новой конституции и новому закону о выборах парламент утверждает кандидатов на пост президента. Прежде парламент утверждал кандидатуру президента, выдвинутую Региональным руководством ПАСВ. Кандидат должен быть мусульманином и получить не менее 35 голосов депутатов. Депутаты могут отдавать свою поддержку только одному из кандидатов в президенты. Кандидатуры претендентов проходят строгий отбор высших судебных инстанций. Это автоматически исключает участие в выборах любых лиц (даже самых лояльных «оппозиционеров» действующему режиму), которые когда — либо задерживались правоохранительными органами за «антигосударственную» деятельность. Глава парламента объявляет о начале избирательной кампании за 60-90 дней до окончания срока полномочий действующего президента. Если на президентские выборы представлен только один кандидат, то парламент объявляет о новых выборах президента. Однако если новый президент по каким-либо причинам не избран, прежний продолжает исполнять свои полномочия до выборов нового президента. В случае принятия действующим президентом решения об отставке, он письменно извещает о нем парламент. Среди прочих полномочий парламента – ратификация международных соглашений, касающихся, в том числе, вопросов национальных природных богатств, недр и собственности. Характерно, что различные отряды политической оппозиции САР проявили невиданное прежде единство в своем отношении к парламентским выборам 2012 года. Они дали им в целом негативную оценку, спектр которой колебался от горького разочарования от несбывшихся надежд до категорического непризнания результатов выборов и требований полной смены прежнего режима и его политических институтов, в том числе и парламента. В тоже время, у части внутренней и внешней политической оппозиции, готовой договариваться с властью и поддерживающей интересы России в Сирии, по-прежнему актуальна идея следующего содержания. При условии выхода влиятельных представителей международного сообщества, региональных держав и противоборствующих в Сирии сторон на консенсусное решение по вопросу о политическом транзите в САР, парламент может стать одним из инструментов организации всенародного съезда с последующей передачей ему Б.Асадом полномочий для избрания переходных органов власти. Однако для этого прежде необходимо существенно изменить законы о политических партиях и выборах, внести необходимые поправки в действующую конституцию. По нашей оценке в сложившихся в настоящий момент в Сирии условиях указанный вариант практически не имеет шансов быть реализованным.