8 апреля 2014 г. большинством голосов своих членов саудовский Консультативный совет принял парламентскую резолюцию, требующую от Министерства образования ввести обязательные уроки физической культуры в программы обучения в государственных женских школах. Это не было простое решение.
Предложение о включении уроков физической культуры в программы государственных женских школ было впервые высказано после обсуждения Консультативным советом отчета о деятельности Министерства образования в 2011-2012 гг. В дальнейшем же этот вопрос был передан на рассмотрение специализированной парламентской комиссии, которая в течение последующего времени выслушивала точки зрения противников и сторонников этого начинания, варьировавшихся в зависимости от занимаемой ими политической позиции. Это означало, в частности, что само это начинание (первоначально представленное как мера борьбы с «распространяющейся в среде молодых саудовских женщин болезнью избыточного веса») подверглось, как это часто происходит в Саудовской Аравии, когда речь идет о женской эмансипации (в самых различных ее аспектах), немедленной политизации. Если мнения противников введения уроков физической культуры определялись, в том числе, мыслями о том, что их введение заставит государство идти на слишком серьезные материальные затраты (необходимостью подготовить не менее 20 тыс. преподавательниц физической культуры), либо определялись утверждениями, гласившими, что «конституция страны – Коран и Сунна Пророка не допускает введения уроков физической культуры», то точка зрения их оппонентов отталкивалась от необходимости превращения Саудовской Аравии в «современное государство, развивающее женский спорт».
В течение нескольких дней накануне состоявшегося 8 апреля 2014 г. голосования по этому вопросу противники введения уроков физической культуры в государственных женских школах, называвшие себя «поборниками следования Божественному закону», провели несколько акций протеста не только перед зданием Консультативного совета в Эр-Рияде, но также и перед зданием столичной Королевской канцелярии. Эти акции проходили под лозунгом «Нет – вестернизации и западным ценностям! Нет введению уроков физической культуры для школьниц государственных школ! Сохраним в неприкосновенности ценности нашей религии!».
Однако и после того, как саудовский Консультативный совет принял необходимую для дальнейшей деятельности Министерства образования парламентскую резолюцию, противодействие этому начинанию продолжилось.
15 апреля 2014 г., выступая с публичной лекцией, член Совета высших улемов шейх Салех аль-Ляхейдан заявил о том, что «введение занятий физической культуры для школьниц государственных женских школ является великим грехом». Высказанное известным саудовским религиозным деятелем мнение рассматривается не как его личная точка зрения, а как фетва – обязательное к исполнению религиозное суждение. По мнению С.аль-Ляхейдана, саудовский Консультативный совет, сфера деятельности которого должна «ограничиваться вопросами, связанными с обсуждением проблем промышленности либо сельского хозяйства», вторгся «в область компетенции государства, которое никогда не примет решения, наносящего ущерб стране, а также не пойдет на то, чтобы был нанесен удар по убеждениям людей благочестия и добра». Противостояние между депутатским корпусом и корпусом богословов перешло на новый уровень, — если первоначально его участниками были некие «поборники следования Божественному закону» (в которых угадывались представители низшего слоя корпуса улемов), то теперь на их стороне выступила одна из ведущих фигур религиозного истеблишмента.
Саудовское женское образование всегда было предметом жестких споров между государством и корпусом богословов, что заставляло власть идти, порой, на существенные уступки религиозному истеблишменту. Достаточно сослаться на то, что появление созданного в 1960 г. Генерального управления женских школ было бы невозможно, если бы контроль над ним не был передан верховному муфтию того времени Мухаммеду бен Ибрагиму. Лишь в 2002 г. женское образование было изъято из-под юрисдикции религиозного истеблишмента и подчинено Министерству образования, где впервые в саудовской истории ранг заместителя министра (по вопросам этой образовательной сферы) был предоставлен женщине. Вместе с тем, предлогом для изменения положения в этой сфере стала трагедия – произошедший 11 марта 2002 г. пожар в одной из женских школ Мекки привел к гибели 15 девочек. Это случилось потому, что они пытались покинуть здание без необходимой для выхода на улицу одежды, а охрана школы, состоявшая из сотрудников Лиги поощрения добродетели и осуждения греха, запретила им это сделать, не допустив туда и пожарную команду, что нарушило бы принцип «смешения» мужчин и женщин в общественном месте. Но и подчинение сферы женского образования государству, представленному Министерством образования, не положило конец попыткам вмешательства богословов в эту сферу.
Вместе с тем, руководство Консультативного совета заявило о своем «твердом намерении» передать принятую парламентскую резолюцию на рассмотрение правящего монарха, подчеркнув, что «фетва шейха Салеха аль-Ляхейдана не более чем выражение его личного мнения». Это важное заявление, доказывающее, что саудовский протопарламент все более обретает черты института, активно участвующего в национальной политике. Однако, при этом, его позиция не может не учитывать точку зрения иных саудовских богословов по тем вопросам, которые вызывают (как в случае с уроками физической культуры в государственных женских школах) широкие общественные дискуссии. Более того, эти точки зрения могут становиться (и становятся) дополнительным обоснованием правильности действия самого Консультативного совета, — проявляя неуступчивость в отношении шейха С.аль-Ляхейдана, руководство протопарламента подчеркивает, что «прежний муфтий Саудовской Аравии шейх Абдель Азиз бен Баз своими шариатскими фетвами разрешил преподавание физической культуры в женских школах». Впрочем, в словах этого руководства звучит и другая мысль – нет ни одной консолидированной фетвы членов Совета высших улемов, «запрещающей развитие женского спорта».
Тем не менее, из заявлений руководства Консультативного совета вытекает и другая мысль, — ни одно начинание и протопарламента, и самого саудовского государства все еще не может обойтись без поддержки религиозного истеблишмента, пусть даже, порой, эта поддержка и обеспечивается (как это уже не раз происходило в период правления нынешнего монарха) не саудовскими, а зарубежными улемами.