Британские журналисты Роберт Фиск и Патрик Кокберн, в течение 20 лет освещающие события в Ираке, задаются вопросом о мотивах поддержки отрядов ИГ местным населением в занятых ими районах Ирака и Сирии. Несмотря на запредельную жестокость боевиков ИГ в занятых ими районах не наблюдается масштабных выступлений против их доминирования. В этой связи можно выделить три фактора. Во-первых, категорическое неприятие населением суннитских районов Ирака шиитского правительства в Багдаде. Во-вторых, атмосферу террора, развязанного ИГ против реальных и потенциальных противников (обезглавливания, распятия, этнические чистки). Таким образом, джихадисты ставят население перед дилеммой: поддержка ИГ или физическое уничтожение. В этой связи можно сравнить тактику джихадистов с поведением сторонников Пол Пота в Камбодже в семидесятые годы прошлого века. Этим пресекаются все связи возможных противников ИГ с бывшей администрацией. Вместе с тем, наряду с «кнутом» используется и «пряник». В районах, пораженных хронической безработицей, каждый боевик ИГ получает 400-500 долларов в месяц. При участии в боевых действиях эта сумма увеличивается. Многие аналитики в связи с этим отмечают приток боевиков в ИГ. Количество боевиков, прошедших подготовку и имеющих боевой опыт оценивается ими в 10 000 человек. В то же время с учетом притока добровольцев общая мощь ИГ оценивается в 25 000 человек.
В этой связи возникает вопрос о том, какая военная сила может противостоять ИГ в регионе. Американские бомбардировки позиций ИГ остановили продвижение ИГ на Эрбиль, но без использования масштабных сухопутных сил невозможно не только полностью разгромить группировку, но и отвоевать занятые ей иракские провинции. Вооруженные формирования ИГ представляют собой мобильные отряды численностью в 200-300 человек, имеющих опыт ведения городской герильи. Они способны рассеиваться при угрозе ударов с воздуха, не имеют больших военных баз и стационарных командных пунктов, удары по которым способны «обезглавить» движение.
Кроме того растет угроза «смены фронта» ИГ и его экспансии в сторону Алеппо в Сирии, ведь на сирийской территории авиационные удары не наносятся. 2-3 сентября иракская армия достигла частичного успеха, освободив от блокады населенный иракскими туркменами город Амерли и частично вытеснив джихадистов в пустыню. Однако дальнейшее продвижение в суннитские провинции и освобождение Тикрита уже кажется проблематичным. Иракская группировка помимо собственно армейских частей включает в себя отряды курдских пешмерга, боевиков бригады «Бадр» и бригады «Ас-Салам» (бывшая «Армия Махди»). Именно шиитские милиции и сыграли основную роль в успехе под Амерли. Однако плохая координация между ними и армейскими частями и отсутствие опыта герильи в городских условиях не позволяет надеяться на скорый разгром ИГ.
Большой скептицизм у ряда военных аналитиков вызывают и военные возможности вооруженных формирований иракских курдов. В частности, преподаватель Турецкой военной академии, полковник Метин Туркан, участвовавший в боях с курдскими повстанцами, в том числе на севере Ирака, скептически оценивает потенциал пешмерга. Их отряды состоят из 15-20 человек. Несмотря на становление курдского квазигосударства на севере Ирака, пешмерга так и не стали регулярной армией. Способ боевых действий, к которым привыкли курдские боевики – это партизанская борьба в горных условиях с тактикой ударов и последующих отступлений. У них нет опыта войны в городах. В позиционных боях пешмерга не умеют побеждать. Достаточно сказать о том, что во время внутрикурдской гражданской войны в 1996-1997 годах победа Масуда Барзани над своими противниками из ПСК была одержана благодаря помощи регулярной иракской армии Саддама Хусейна. Кроме того уже в течение 15 лет пешмерга не вели боевых действий и боевой опыт ими в значительной степени утрачен.
В этой связи единственной реальной альтернативой ИГ в наземных боях становится сирийская армия, что требует координации действий между США и руководством Сирии и признание Вашингтоном правительства Башара Асада. Насколько готовы к такой перспективе на Западе? Судя по последним публикациям ряда аналитиков и дипломатов в политическом классе западных стран происходят определенные изменения. Так, в конце августа в американском журнале National Interest появилась статья бывшего посла США в Ираке Залмая Халилзада. Этот влиятельный американский дипломат, тесно связанный с неоконсерваторами, пишет о том, что даже в случае победы над экстремистами в Ираке их отряды уйдут в Сирию и угроза сохранится. В этих условиях он предлагает формирование нового сирийского правительства на основе соглашения между сторонниками Башара Асада, умеренными суннитами и курдами. При этом он предлагает делегировать большие полномочия сирийским регионам, которые будут созданы на основе религиозной или этнической идентичности. Халилзад также предложил создание «плана Маршалла» для Ближнего Востока.
Еще более радикально в поддержку восстановления отношений с Дамаском высказался бывший британский посол в США Кристофер Мейер. 23 августа он отметил, что США должны прекратить всякую подрывную деятельность против правительства Асада в Сирии и вместо этого начать с ним координацию деятельности по противодействию экстремистам. Он подчеркнул, что упорная американская политика по отстранению Асада от власти была «матерью всех ошибок» Запада на Арабском Востоке в течение последних трех лет. Остается отметить, что сирийское правительство, которое давно взяло на вооружение «антитеррористический» дискурс, готово восстановить отношения с США и их союзниками по НАТО. Министр иностранных дел САР Валид Муаллем уже объявил, что Сирия готова сотрудничать в сфере противодействия терроризму со странами НАТО, но их действия не должны быть односторонними. Любые удары с воздуха по позициям ИГ на сирийской территории должны согласовываться с Дамаском, в противном случае они будут расценены как акт агрессии.
Знаком возможного сближения между Вашингтоном и Дамаском стали неформальные встречи, проведенные в начале июля в Осло между советником президента Асада Бусейной Шаабан, министром иностранных дел Норвегии, бывшим президентом США Дж.Картером (одним из немногих американских политиков, интенсивно посещавших Дамаск в двухтысячных годах до начала сирийского конфликта) и представителем генсека ООН по Ближнему Востоку Джеффри Фельтманом. Интересно отметить, что именно Фельтман, бывший посол США в Ливане и директор ближневосточного управления Госдепартамента, был в 2011-2012 годах одним из архитекторов антисирийской политики США. Поворот во взглядах этого опытного дипломата говорит о многом, но до тех пор пока ситуацию в Госдепартаменте определяют такие фурии «демократических революций» как Саманта Пауэр и Виктория Нуланд надежды на перезагрузку американо-сирийских отношений остаются слабыми.
Интенсифицирвались и консультации Ирана и США по иракской проблеме. Начиная с конца июня иракская проблема несколько раз обсуждалась на неофициальных встречах в Омане между заместителем министра иностранных дел ИРИ Амиром Абдоллахияном и советником вице-президента США Байдена Джеком Салливэном. Стороны договорились о некоторых совместных действиях. В частности иранцы предприняли большие усилия по примирению между Багдадом и Эрбилем, что привело к участию пешмерга в боевых действиях против ИГ. 3 июля и 26 августа министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф встречался с лидером курдской автономии Масудом Барзани, уговорив его не проводить референдум по отделению от Ирака. Создание полностью независимого Курдистана рассматривается в Тегеране как существенная угроза ввиду политического влияния Израиля среди иракских курдов. В то же время ряд важных факторов препятствуют полномасштабному сотрудничеству между Ираном и США по иракскому досье. Во-первых, до сих пор отсутствует масштабный прогресс на переговорах Ирана с «шестеркой» по ядерной проблематике. Это вызывает растущее давление на правительство Х.Роухани со стороны оппозиции и части иранского духовенства и блокирует дальнейшее сближение Ирана и США. Во-вторых, трудно себе представить координацию между американскими спецслужбами и КСИР, организацией так долго демонизировавшейся Вашингтоном.
Подводя итоги рассмотрению координации международных усилий по противодействию ИГ, можно отметить, что геополитические противоречия между различными акторами на Ближнем Востоке пока сильнее общего желания борьбы с экстремистами. Несмотря на то, что ИГИЛ так или иначе представляет собой угрозу для всех стран региона, создание широкого международного альянса на основе противодействия джихадистам пока не просматривается. Для этого необходимо создание общей системы безопасности в регионе с участием всех заинтересованных сторон все еще остающейся малодостижимой целью.