28 сентября 2014 г. в Мекке начала свою работу XV конференция Лиги исламского мира, международной неправительственной исламской организации, созданной в 1962 г. по инициативе Саудовской Аравии (выступающей и в качестве ее финансового спонсора) и специализирующейся на разработке вопросов богословско-юридического характера. Естественно, в ситуации сегодняшнего дня важнейшим вопросом, стоящим в повестке дня этого форума, должна стать выработка объединяющего представителей всех школ и направлений суннитского ислама теологического ответа на теоретические воззрения и практику действия «Исламского государства» (ИГ). В свою очередь, этот ответ, как предполагается, призван стать частью международного противостояния «Исламскому государству» и рассматривается как вклад мусульманских законоучителей в общую кампанию борьбы с исламским терроризмом под эгидой действующей ныне против ИГ международной коалиции.
Конференция в Мекке была открыта выступлением саудовского монарха – короля Абдаллы бен Абдель Азиза, текст которого (по «поручению Служителя Двух Благородных Святынь») был представлен губернатором провинции Мекка принцем Машалем бен Абдель Азизом. Текст этого выступления дает немало поводов для того, чтобы более глубоко понять саудовскую позицию и в отношении ИГ, и, в целом, по вопросам, связанным с саудовской оценкой нынешнего этапа в развитии мира.
Король Абдалла посвятил начало своего выступления проблеме «исламской культуры». По его словам, собственно, это явление представляет собой основополагающий элемент, определяющий существование «исламской нации и ее цивилизационных основ», — «исламская культура связывает воедино нацию (мусульманскую – Г.К.), содействуя тому, чтобы каждый мусульманин чувствовал себя единым с сотнями миллионов других мусульман, живущих в разных регионах мира, чтобы каждый мусульманин разделял с ними единую веру, следовал миссии этой веры, испытывал единым для всех мусульман чувства, надежды и устремления в отношении сегодняшнего дня уммы и ее будущего». Поскольку, добавлял далее монарх, «мусульманская культура объединяет нацию и сплачивает ее народы и государства», постольку мусульмане должны уделять «основное внимание важнейшему элементу этой культуры – вере в ее качестве инструмента развития местных, национальных культур». Иными словами, «национальная идентичность [граждан] различных мусульманских стран не может не быть основана на исламской идентичности».
Акцент, ставившийся спичрайтерами короля Абдаллы на религии как основы «мусульманской культуры», был оправдан: «Мусульманская умма – сформировавшееся явление. Она обладает великим цивилизационным опытом, великолепным наследием». Эта нация, продолжал монарх, «отлична от других [наций] тем, что она “лучшая из общин, которая выведена перед людьми”, поскольку “приказывала одобряемое и удерживала от неодобряемого и веровала в Аллаха[1]”, несла миру окончательное слово Господа, слово света и милосердия: “О люди! К вам пришло доказательство от вашего Господа, и низвели Мы вам ясный свет”[2]; “Мы послали тебя только как милость для миров”»[3].
Коранические цитаты и аллюзии в выступлении короля были естественны. Он – вали аль-амр – правитель государства, считающего себя воплощением исламских норм, Служитель Двух Благородных Святынь, — ему принадлежит неоспоримое право толковать Священное Писание. Но он также и верховный главнокомандующий вооруженных сил, без согласования с которым участие саудовских военно-воздушных сил в нанесении 23 сентября 2014 г. ударов по позициям «Исламского государства» на территории Сирии не было бы возможным, как и руководитель, без личного вклада которого 11 сентября 2014 г. в Джидде не могло бы состояться совещание министров иностранных дел стран Совета сотрудничества арабских государств Залива, Иордании, Ливана, Турции и Соединенных Штатов, как и не было бы обеспечено включение его страны в международную коалицию противостояния ИГ. В силу этих обстоятельств его слова, содержащие прямые либо косвенные цитаты из Корана, представали едва ли не в новом свете.
Говоря об умме, как о «лучшей из общин», спичрайтеры короля Абдаллы разделяли ИГ (как и иные террористические организации, вроде «Джабхат ан-нусра», давно внесенные в саудовский «черный список» экстремистских группировок) и мусульман, дорожащих величием своей «культуры». Эта «культура», выросшая из «света и милосердия» могла принадлежать только тем, кто боролся со сторонниками «мрака и насилия», — они (Саудовская Аравия, в первую очередь) становились «лучшей из общин», противостоящей тем, кто ставит во главу угла террор. Более того, слова саудовского монарха в огромной мере (пусть это происходило и подспудно) расширяли традиционное представление о наследии ас-суляф ас-салих – салафизме, традиционной саудовской доктрине, основание которой боле не сводилось к эпохе Пророка и праведных халифов, но включало в себя базировавшуюся на «вере» исламскую «цивилизацию» с ее эпохами мирного и плодотворного исламо-иудейско-христианского сожительства и взаимодействия. Это сожительство, собственно, и возникало благодаря тому, что умма «приказывала одобряемое и удерживала от неодобряемого», как и «веровала в Аллаха». Наконец, делавшийся королем Абдаллой огромной важности шаг – признание существования «местных, национальных культур». Исламский мир, построенный на «вере», не только обретал черты «единства в многообразии», но его народы и страны могли развиваться без ксенофобии и насилия лишь при условии, что эти «местные, национальные культуры» будут пропитаны духом «света и милосердия».
Но стоило бы вернуться к тексту выступления монарха на мекканской конференции Лиги исламского мира.
Говоря далее, он замечал: «Исламская нация привержена своей культуре и законными средствами защищает ее. Она верна своим обязательствам, касающимся международного гуманитарного сотрудничества, что ни в коей мере не противоречит ее культурной специфике. Все, что связано с человеческим развитием, понятиями свободы, демократии и прав человека, не может быть изъято из культурной среды нации. Наша приверженность нашей культуре требует от нас поиска равновесия между идентичностью и современностью». Развивая эту мысль, король Абдалла подчеркивал: «Современность – это наша связь с современным миром, взаимодействие с его проблемами и трудностями, использование того, что было достигнуто миром в сфере науки, знания и жизни». Из этого вытекало, по его словам, налаживание «позитивных отношений с другими для сожительства и сотрудничества в широком море человеческих связей». С другой же стороны, «приверженность современности не может отрицать важнейшей константы нашей культуры – религии, арабского языка, арабо-исламских ценностей», что, в свою очередь, предполагает «гордость нашим наследием и его использование в организации нашей жизни».
Итак, сомнений быть не должно, — несмотря на сложную обстановку в регионе, когда хаос и анархия (в Йемене, Ираке и Сирии) приблизились к саудовским границам, несмотря на проповеди отдельных улемов и основанные на них попытки создания новых экстремистских ячеек в самой Саудовской Аравии, несмотря на приближение сезона паломничества, когда могут быть предприняты попытки дестабилизации страны, регенерация традиционной «идентичности» более не возможна. Впрочем, невозможны и любые попытки сторонников «революционного нетерпения», апеллирующих к «современности», внести немедленные изменения в систему саудовской государственной власти и общественных отношений. И те, и другие начинания будут немедленно пресекаться, а страна продолжит развиваться, основываясь на идее «последовательности» и «постепенности», как это происходило и ранее. Во всяком случае, по словам короля Абдаллы, Саудовская Аравия, оказавшаяся способной достичь «взаимодействия между идентичностью и современностью в сфере культуры, будет и далее следовать по пути современности, используя все ее полезные достижения и не нанося ущерба нашей религии и морали».
Но что требуется от участников конференции? Какой вклад они могут (и должны) внести в противостояние ИГ? Сегодня, замечал король, «наша нация живет в ситуации культурного смятения». Отсюда вытекало, по его словам, важное обстоятельство: «Вы, ученые, проповедники и писатели, должны глубоко изучить сложившуюся ситуацию, выявить причины сбоя, мудро и убедительно выявить эти причины с тем, чтобы исправить положение и вернуть нацию на путь срединности и умеренности, содействуя искоренению экстремизма, насилия и терроризма». Как это сделать? Следуя уже имеющемуся у Саудовской Аравии опыту: «Мы смогли, — говорил монарх, — лишить искаженную мысль основы для ее существования благодаря сотрудничеству наших законоучителей с органами безопасности, средствами массовой информации и институтами культуры, Тем самым мы создали единый фронт, целенаправленно и постоянно действующий во всех сферах и во всех направлениях».
Иными словами, это путь все более последовательного огосударствления религии, который можно квалифицировать и как тенденцию секуляризации. Саудовская Аравия движется в направлении обретения нового качественного состояния. Это состояние следует рассматривать как «национальное», а не «религиозное», что означает дальнейшее сужение сферы исключительных полномочий богословов, которые во все большей мере станут полномочиями государства. Развитие этого процесса будет трансформировать и корпус улемов, и официальную доктрину страны.
1. Коран. 3:106. Здесь и далее Коран цит. по: Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского. М., 1986.
2.Там же. 5:174.
3.Там же. 21:107.