Как мы уже сообщали, наряду с организацией нового наступления сил генерала Халифы Хафтара на Бенгази возобновилась и ожесточенная дипломатическая борьба между «старым» (исламистским) и «новым» (условно светским) правительствами и парламентами Ливии. В этой связи целью военной активности сторонников парламента в Тобруке при активной материально-технической и воздушной поддержке со стороны Египта является не столько нанести глобальное и необратимое военное поражение исламистам (что, как признается самими египтянами, нереально в силу соотношения боевых потенциалов противоборствующих сил), сколько созданию оптимальных условий для начала с ними мирного диалога. Это вытекает из общей концепции и стратегии Каира, который взял на себя основные функции внешнеполитического спонсора «ливийского досье» на Африканском континенте. По крайней мере, в Каире именно «политическое решение проблемы» ставят во главу угла своих усилий, что диктует необходимость максимальной «интернационализации» конфликта с привлечением к решению проблемы фактически всех основных внешнеполитических «тяжеловесов» как на уровне отдельных стран (Франция, прежде всего), так и целого пула международных организаций, начиная с Африканского союза и ООН, и заканчивая Европейским союзом. По оценке Каира, оптимальной моделью выхода из ливийского кризиса является организация мирных переговоров о будущем административно-государственном устройстве государства с возможным вводом миротворцев из Афросоюза. Эта тема активно пробрасывается египетскими представителями в Афросоюзе и в рамках консультаций с посланником ООН по Ливии Л.Бернандино с предложением задействовать для подготовки будущего контингента миротворцев базу и логистику вновь заработавшего в Египте Центра по тренингу миротворческих сил для преодоления кризисных ситуаций. Визиты в Преторию лидеров исламистов (в том числе и командира бенгазийского сектора А.Бельхаджа) в конце сентября с.г. и их встречи с президентом ЮАР Джекобом Зумой следует рассматривать именно в контексте таких усилий. Как, собственно, и консультации южноафриканцев, которые стараются закрепить свои главенствующие роли в Афросоюзе реальными достижениями в вопросах урегулирования региональных кризисов, с одним из главных спонсоров Х.Хафтара среди племенной верхушки Киренаики и организатором печально известного «нефтяного эмабарго» — Ибрагимом Джарданом. Таким образом, ливийский кризис становится для египетского руководства одним из главных и принципиальных шагов по восстановлению статуса АРЕ как мощной региональной силы, как минимум. В случае, конечно, достижения хотя бы промежуточного успеха по реализации своих планов.
Дипломатическая активность правительства А.ат-Тани в Тобруке и Каира в настоящее время сконцентрирована на убеждении ЕС ввести режим санкций в отношении исламистов из Мисураты и Бенгази, что должно, по задумке египтян, «убедить» их в необходимости начала мирных переговоров. В качестве первого шага планируется введение жестких санкций в отношении милиции из Мисураты, салафитской группировки “Ансар аль-шариа”, и др. Такой шаг со стороны ЕС Каир ожидал уже 20 октября с.г. во время встречи министров иностранных дел ЕС в Люксембурге. Оптимистичные надежды были связаны, прежде всего, с растущей угрозой со стороны «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и Сирии. Но этого не случилось. Министры ограничились резолюцией с предупреждением о введении санкций против всех противоборствующих сторон в случае продолжения эскалации конфликта. Интересная позиция, которая свидетельствует об отсутствии у Запада единого подхода к решению ливийского кризиса, а вернее – в четком определении своих приоритетов среди участников этого кризиса. Не сильно ошибемся, если предположим, что Катар в формировании данной «нерешительности» продолжает играть одну из ведущих ролей. Особенно с учетом объема катарских инвестиций в страны ЕС. Еще одним важным моментом является и автоматическое, в случае введения санкций против исламистов и «их правительства» под руководством О.аль-Хасси, введение эмбарго в отношении экспорта нефти и газа с контролируемых ими месторождений, а также Центрального банка Ливии. С учетом нынешней «непонятной» ситуации с транзитом российского газа через Украину такой сценарий Брюссель категорически не устраивает.
В этой связи Каир продолжает активно обрабатывать приграничные с Ливией страны, стремясь добиться от них занятия четкой позиции в отношении ливийского кризиса. В частности, во время последнего визита президента Судана О.аль-Башира в Каир он под давлением своего египетского коллеги вынужден официально признать правительство в Тобруке. По договоренности с египтянами, Анкара пошла на направление в Тобрук своего посланника Э.Ислера, несмотря на очень тесные отношения с Бенгази.
В этой связи необходимо констатировать, что нынешняя патовая ситуация в Ливии сохранится, как минимум, на среднесрочную перспективу. Военного преимущества нет ни у одной из сторон, что определяется нынешним нейтралитетом крупных племенных группировок в лице варфалла и кадаффа. Единственным стимулом, который может изменить ситуацию, является позиция США и ЕС. Ее в настоящее время можно охарактеризовать как выжидательную. Причины, помимо экономических резонов, кроются и в области резкого нежелания Запада реально участвовать в военных операциях в Ливии. Особенно в условиях сложной ситуации в Ираке и Сирии, где США и их союзники, похоже, завязают все в большей степени. Нерешительность по направлению своих контингентов для участия в сухопутной операции в Ираке зеркально отражается и на их позиции на ливийском направлении. Тем более, что экспорт углеводородов из Ливии, несмотря на все внутренние катаклизмы, восстановился практически на довоенном уровне. А вот Египту «беспокойный» сосед на западной границе не нужен.