6 декабря мэр Мосула «в изгнании» Адиль ан-Нуджайфи сделал важное заявление о создании так называемой Национальной гвардии из представителей суннитской общины севера Ирака для борьбы против экстремистов из «Исламского государства». По его словам, численность Национальной гвардии будет достигать 10 000 человек. При этом А.ан-Нуджайфи заявил, что Национальная гвардия будет строиться не на племенном принципе. В нее, по мнению мосульского мэра помимо суннитов должны войти также курды и христиане из региона Мосула.  Идея создания такой организации не нова. Суннитские отряды самообороны «Сахва» («Пробуждение») успешно воевали на севере Ирака против вооруженных формирований «Аль-Каиды» в 2007-2009 годах. Они были созданы по инициативе тогдашнего командующего американскими войсками в Ираке генерала Дэвида Петрэуса. Именно благодаря «Сахве» удалось существенно снизить градус сунитско-шиитского противостояния в стране. В поощрении американцами суннитских отрядов, правда, присутствовал и коррупционный момент. Петрэус передавал большие суммы наличными шейхам суннитским племен, покупая тем самым их лояльность. Но этот негатив перевешивался тем, что благодаря суннитским отрядам самообороны значительную часть молодежи удалось отвлечь от поддержки экстремистов.

Отряды «Сахва» были распущены правительством Нури аль-Малики в 2011 году. При этом значительная часть суннитских боевиков в регионе с разрушенной экономикой лишилась финансирования. Правительство Н.аль-Малики также ликвидировало ряд бывших полевых командиров «Сахвы», в том числе Хамиса Абу Риша, брата шейха Абдель Саттара Абу Риша, основателя «Сахвы», убитого террористами из «Аль-Каиды» в сентябре 2007 года. Джихадисты развернули настоящий террор против бывших боевиков отрядов самообороны, убив за три года более девяти тысяч человек. Впрочем, в 2012-2013 годах боевики «Исламского государства» сменили тактику. Вместо убийств они объявили амнистию тем бывшим бойцам «Сахвы», которые согласились принести «покаяние» и выступить с оружием в руках на стороне ИГ. Этой мерой экстремисты существенно увеличили свой авторитет среди населения суннитских провинций Ирака.

Идея воссоздать суннитские отряды в Ираке не нова. Еще в начале ноября этот проект был выдвинут духовным лидером шиитов Ирака великим аятоллой Али ас-Систани и поддержан уже бывшим министром обороны США Чаком Хейгелом. Такая на первый взгляд странная поддержка вооружения суннитов шиитским духовным главой объясняется довольно просто. Иракская армия практически развалилась, а шиитским милициям очень сложно будет воевать вне шиитских провинциях, где они пользуются всеобщей ненавистью у населения. Это подтверждается, в частности, тем, что после недавнего освобождения багдадскими правительственными силами города Дужрф ас-Сахр большая часть 80-тысячного суннитского населения покинула родные места. Сунниты, приезжающие из занятого боевиками ИГ Мосула сообщают о том, что боевики, внедряющие средневековые нормы  и показавшие полную неспособность наладить мирную жизнь в городе, мягко говоря, не пользуются популярностью у мосульцев. Однако протестных выступлений в городе нет, так как население опасается худшего после возможного вступления в город формирований иракских шиитов. О том, что такие опасения не напрасны свидетельствуют факты расправ над суннитами-заключенными багдадских тюрем летом 2014 года, а также участившиеся в тот же период факты похищений и убийств суннитов в Багдаде. Все это побудило Али ас-Систани обратиться к боевикам шиитских милиций со специальной фетвой, в которой он призывал «охранять покой и мирную жизнь всех жителей Ирака, независимо от религии, и не посягать на достоинство и имущество иракцев». Впрочем, довольно сомнительно, что призывы этого выдающегося представителя духовенства могут удержать представителей «шиитской улицы» от погромов.

Свою роль сыграло и то, что правительство Н.аль-Малики постоянно отодвигало от власти и преследовало сколько-нибудь авторитетных суннитских лидеров. На роль представителей суннитов во власти как правило выдвигались маловлиятельные и полностью зависимые от Багдада фигуры, не имеющие широкой поддержки среди населения. Тот же Адиль ан-Нуджайфи является родственником бывшего спикера иракского парламента Усамы ан-Нуджайфи. Оба происходят из семьи богатых помещиков, лишенных баасистским правительством земельной собственности в начале 70-х годов прошлого века. Оба прожили большую часть жизни в эмиграции и были избраны в парламент по спискам т.н. Исламской партии, иракского отделения «Братьев-мусульман», никогда не пользовавшихся большим влиянием в стране. В то же время по-настоящему авторитетные суннитские политики старательно маргинализировались багдадским правительством. Это подтверждает пример бывшего вице-президента Тарика аль-Хашими, обвиненного правительством Н.аль-Малики в декабре 2011 года в терроризме и вынужденного бежать в Турцию. В декабре 2012 года та же участь постигла другого авторитетного суннитского лидера, бывшего министра финансов Рафи аль-Иссауи, телохранители которого были арестованы по обвинению в терроризме, а сам политик подвергся травле и шельмованию.

Интересно, что в последнее время ряд светских суннитских политиков Ирака, не связанных с исламистами, позиционируют себя как посредников в разрешении кризиса в суннитских провинциях страны. Наиболее перспективным из них является Мишан аль-Джубури, человек со сложной биографией. В 80-е годы прошлого века, будучи активным баасистом и известным в Ираке журналистом, он освещал события ирано-иракской войны. Его сын дружил с сыном Саддама Хусейна Удэем. Вообще, племя джубур отличалось лояльностью к саддамовскому режиму. Многие его представители несли службу в элитной Республиканской гвардии. После смерти сына, умершего от неквалифицированного лечения в одной из иракских клиник, Мишан аль-Джубури примкнул к неудачному военному заговору против Саддама Хусейна 1989 года, а после его провала был вынужден бежать в Иорданию. Находясь в эмиграции, сблизился с курдским лидером Масудом Барзани. В 2003 году сразу после свержения режима Хусейна вместе с отрядом пешмерга вступил в Мосул и провозгласил себя мэром города, однако был отрешен от должности американским наместником Ирака Полом Бремером. В январе 2005 года был избран депутатом иракского парламента. На посту депутата стал известен тем, что требовал вывести американские войска из Ирака и заменить их миротворческими силами ООН. За это был обвинен правительством Н.аль-Малики в расхищении бюджетных средств, лишен депутатской неприкосновенности и вынужден был эмигрировать в Сирию. Находясь в Дамаске, возглавил отделение партии Баас в эмиграции и основал спутниковую телекомпанию «Ар-Раи», ведшую пропаганду в пользу Муаммара Каддафи и Башара Асада во время «арабской весны». В апреле 2014 года Мишан аль-Джубури, несмотря на неснятые обвинения вновь был избран депутатом парламента. Интересно, что родственник М.аль-Джубури шейх Зейдан аль-Джубури ведет активные переговоры с американцами, склоняя их к диалогу с суннитскими  племенами Ирака. Попытки вступить в контакт с американцами предпринимает и шейх племени дулейм Али Хатем Сулейман.

Интересным моментом в заявлении мэра Мосула о создании Национальной гвардии были слова о том, что эти вооруженные формирования будут тренироваться турецкими инструкторами на территории Иракского Курдистана. Это свидетельствует о желании Анкары расширить зону влияния на севере Ирака. Иракский Курдистан уже является «клиентским государством» Турции. То же самое, как надеются в турецкой элите, может произойти с провинциями Найнава и Салахеддин. Если же туркам удастся продавить решение о введении бесполетной зоны на севере Сирии, то программа воссоздания Османской империи на Ближнем Востоке трансформируется из пропагандистского клише в реальность.

Остается отметить, что в сложившейся ситуации проблему «Исламского государства» невозможно решить только бомбардировками с воздуха или даже сухопутной операцией. Политическое разблокирование конфликта потребует увеличить права суннитской общины Ирака, подвергшейся существенной маргинализации за последние десять лет. Для этого правительству в Багдаде придется пойти на существенные уступки, включая предоставление суннитским провинциям автономии и отчисление в их пользу доли от экспорта иракской нефти.