Президент Судана О.аль-Башир, выступая 27 декабря с.г. перед членами суфийских сект на массовом митинге в Хартуме, обвинил американские и израильские спецслужбы в организации последних совместных действий «внутренней» и «внешней» суданской оппозиции. Имеется в виду подписание на прошлой неделе пакта о совместных действиях между руководством вооруженного сопротивления в лице Революционного фронта Судана (РФС) и ряда внутрисуданских легальных оппозиционных партий. Он получил название «Парижская Декларация», которое позднее трансформировалось в «Суданский Призыв». «Парижская Декларация» была подписана в прошлом августе между представителями РФС и «Национальной партии Умма», которую возглавляет патриарх суданской политики и бывший премьер-министр Садык аль-Махди. Основным в декларации был вопрос об организации мирного диалога между представителями всех политических партий страны, включая и вооруженные повстанческие группы. 3 декабря с.г. в развитие парижских договоренностей в Аддис-Абебе был подписан пакт «Суданский Призыв», в который уже были включены принципы о необходимости установления в Судане окончательного перемирия, ликвидации однопартийной системы и перехода на «демократические принципы» построения политической системы страны. Видимо, последнее на фоне прошедшей «арабской весны» и побудило суданского президента обвинить во всем ЦРУ и, естественно, Моссад. Несмотря на то, что О.аль-Башир и заявил том, что у нового альянса «нет сторонников и почвы под ногами», такой поворот событий его безусловно встревожил. Как следствие, С.аль-Махди в мае с.г. был арестован и находился в изоляции практически до начала осени с.г. Такие превентивные аресты вообще являются частью политической культуры Судана. Достаточно вспомнить, что до своего примирения с режимом патриарх «Зеленого интернационала» Х.ат-Тураби арестовывался раз десять. Кстати, задержание С.аль-Махди фактически застопорил процесс «национального диалога», который был инициирован суданским президентом в рамках создания единой политической платформы преодоления экономических сложностей и трансформации (естественно, косметической) политической системы страны. Естественно, что в данном сценарии ни о каком демонтаже «однопартийной системы», как и об отходе страны от шариата и замене его «светским правосудием», речи не шло. Арест С.аль-Махди фактически выключил «махдистов» из этого процесса. Партизаны же вообще отказались в нем участвовать с самого начала.
Президент на митинге своих сторонников заявил буквально следующее: «Если они (оппозиционеры-авт.) считают, что суданский народ с ними, тогда двери для политической активности для них открыта. Как это делают сейчас насеристы и коммунисты. Призываю РФС и Суданское освободительное движение сложить оружие и последовать их примеру. Тогда мы будем расценивать их в качестве политических партнеров». Если расшифровать, то это означает приглашение к политической инкорпорации при условии прекращения вооруженной борьбы и принятия условия монополии Партии национального конгресса (ПНК) на власть. Те же насеристы и коммунисты, чьи партии являются явными политическими аутсайдерами, а также «прирученными» политическими марионетками, и получают ежемесячные финансовые дотации, что обеспечивает их «правильную» линию поведения. Что же касается повстанцев, а призыв обращен, прежде всего, к М.Минави, чья группировка на сегодняшний день является доминирующей на территории Дарфура. М.Минави, будучи этническим загава, уже один раз пошел на примирение с Хартумом и даже был советником О.аль-Башира, но затем в результате жесткой межклановой борьбы вновь ушел в горы. Эта тактика — сначала приблизить, а затем вновь рассориться — является классической моделью поведения суданских властей, которые «одной рукой лечат, а другой калечат». То же самое происходит в настоящее время и с процессом т.н. «национального диалога». Для того, чтобы запустить его и превратить в реально действующий механизм необходимо поделиться властью в виде передачи оппозиционерам министерских и губернаторских постов, чего политическая прослойка исламистов допустить не желает. Переход на действительно парламентскую систему управления страной подразумевает более или менее прозрачные выборы, на которых возможны сюрпризы. Та же партия «махдистов» традиционно считается партией торговцев, чья роль в условиях дефицита экспортируемой нефти и мирового падения цен на углеводороды объективно возрастает в рамках насыщения внутреннего рынка. А это, в свою очередь, может привести к их победе на выборах.
Вообще «боязнь» потерять контроль над парламентом является общим местом для исламистов в странах «арабской весны». Это уже привело к жесточайшему кризису и вооруженному противостоянию в Ливии, и к потере власти «Аль-Нахдой» в Тунисе. Произойдет ли это в Судане, сказать сложно. Парламентским путем — маловероятно. А вот союз, пока больше на бумаге, между светскими внутрисуданскими оппозиционерами и вооруженными повстанцами в перспективе несет в себе риски создания «гремучей смеси», которая способна организовать серьезный противовес власти в виде своеобразного «микса» мирных протестов и вооруженной борьбы. Кстати, до своего примирения с О.аль-Баширом эту модель пытался создать все тот же Х.ат-Тураби. Видимо, как знатоку суданских реалий ему было виднее в выборе оптимальных путей свержения нынешнего режима.
При этом О.аль-Башир совершенно точно вознамерился идти на очередной президентский срок, о чем свидетельствует обнародование на днях его предвыборной программы. Таким образом, все разговоры об уходе действующего суданского лидера в отставку оказались, как мы и сообщали ранее, блефом, который был рассчитан на зондаж общественного мнения и, что более важно, политической элиты внутри правящей партии. Ничего принципиально нового в этой программе нет, там повторены обычные тезисы о борьбе с инфляцией, приверженности мирному диалогу с повстанцами в Дарфуре и «проблемных штатах» Южный Кордофан и Голубой Нил, а также о поиске оптимальных условий для продолжения политики «национального диалога».