В Женеве прошел очередной раунд ядерных переговоров между Ираном и «шестеркой» международных посредников, куда, как известно, входят США, Россия, Китай,  Англия, Франция и Германия. Никакого ощутимого прогресса на этой встрече, длившейся всего день, достичь не удалось. Следующий раунд намечен на февраль в Мюнхене. Комментируя утром 19 января итоги переговоров для информационного агентства «Фарс» министр иностранных дел ИРИ Мохаммад-Джавад Зариф сказал, что американцам следует  перестать давить на Иран, потому что именно это осложняет продвижение по пути достижения окончательного соглашения.

Завершившемуся раунду предшествовала серия встреч в ограниченном формате. Так, в течение несколько дней шли рутинные переговоры между двумя делегациями – иранской и американской. Они проходили в Женеве и Париже в виде встреч между министром  М.Д. Зарифом и госсекретарем США Джоном Керри.  Как сообщает иранские и западные СМИ, неясно, как долго будут  проходить подобные встречи, но на ближайшие недели ситуация вряд ли изменится и перейдет в более «горячую» фазу. Как сообщало в эти дни информагентство Reuters  со ссылкой на анонимного западного дипломата, беседы проходили в «благостном» режиме и никакого серьезного продвижения не просматривалось. Одновременно, иранский министр вечером в субботу проинформировал о ходе своих бесед  с Керри главу британской дипломатии Ф.Хэммонда. Обсуждение иранской темы не ограничивалось, однако, встречами Зарифа и Керри.  Президент США Б.Обама беседовал на эту же тему с премьер-министром Великобритании Д.Кэмероном, пытаясь убедить его в нецелесообразности введения дальнейших санкций, ибо это может, по его словам, нанести  «ущерб делу решения иранского кризиса дипломатическим путем». Кстати, на ужесточении санкционного  режима настаивает в эти дни и американский Конгресс, не обращая внимания на то, что президент грозит тем, что намерен наложить вето на подобное решение.  Новое республиканское большинство в Конгрессе уже не раз акцентировало внимание на том, что считает ужесточение санкций в отношение иранской ядерной программы одним из своих реальных приоритетов.  Б.Обама мотивирует невозможность такой политики опасностью отрицательной реакции  со стороны других членов переговорной «шестерки», в чем он убедился после беседы с Д.Кэмерон, который к тому же, солидаризируется и с мнением Обамы о том, что переговоры не стоит искусственно ускорять, ибо иранцам надо дать столько времени, сколько они попросят потому что им предстоит принимать «тяжелые решения».      Ужесточение санкций, считает Д.Кэмерон, лишь подорвет с трудом налаживающееся взаимопонимание, способное в итоге привести к недопущению обладания Ираном атомным оружием.  Кроме того, Б.Обама выдвигает еще один довод в пользу недопущения ужесточения санкций.  Это, считает он, может подвигнуть Иран на прекращение переговорного процесса, и тогда все, что уже сделано, пойдет насмарку.  Кроме того, в таком случае может усилиться  вероятность военного противостояния, в котором не заинтересована ни одна из сторон. Именно это, считает Б.Обама, должно  служить сдерживающим фактором для Конгресса, если он действительно принимает во внимание национальные приоритеты, а не сиюминутные интересы. Президент США считает, что сегодня еще не пришло время оценивать результативность сделанного Ираном. Когда реально придет такое время,  и окажется, что все труды международного сообщества, направленные на обуздание иранской угрозы, выходят на поверку тщетными, он сам, говорит Б.Обама,  обратится к Конгрессу с предложением о введении новых санкций.  На сегодня, однако, достижение соглашения с Ираном, по мнению американского  президента имеет шансы 50 на 50.

Начало нового раунда переговорного процесса сталкивается и повышенным вниманием иранских парламентариев.  Мохаммад-Хасан Асгари, член парламентского комитета по национальной безопасности и внешней политике сказал, что 250 из 290 законодателей подписали петицию о том, что если западные переговорщики не умерят своих аппетитов и не перестанут требовать от Ирана невозможного, не снимая при этом обещанного, то есть – санкций, Собрание исламского Совета потребует от правительства снять ограничения с процессов обогащения и позволить  поднять  планку до 60%.  Об этом же неделей ранее заявлял и спикер парламента Али Лариджани, считающий, что пришло время Ирану самому решать, какого уровня обогащения урана следует придерживаться, и Запад  здесь – отнюдь не указ, тем более, что обещанные санкционные послабления все никак не наступают.  Кстати, как писала в эти дни иранская пресса, именно об этом ведет в эти дни переговоры глава иранской рабочей группы переговорщиков, зам. министра иностранных дел Ирана Аббас Аракчи.  В частности, об этом он говорил с зам. министра иностранных дел России С.Рябковым и зам. Верховного комиссара ЕС по вопросам безопасности и внешней политики Х.Шмидт.  В пятницу об иранской атомной проблеме высказался в своей ежегодной речи и французский президент Ф.Олланд, отметивший, что его страна желала бы скорейшего подписания окончательного соглашения, но не любой ценой. Свое мнение выразила и Германия. Министр иностранных дел ФРГ Ф-В.Штайнмаейер заявил во время встречи со своим иранским коллегой, что переговоры вступили в судьбоносную фазу, и сейчас не надо терять ни малейшей возможности придти к логическому завершению переговорного марафона.

Достаточно определенно высказалась новый лидер дипломатии ЕС  Ф.Могерини, акцентировавшая   на встрече с главой МИД ИРИ М.-Д.Зарифом внимание собеседника на том, что текст окончательного соглашения  должен быть выработан и подписан до истечения срока, отпущенного на эту процедуру, то есть до конца июня наступившего 2015 г. Европейские политики все более убеждаются, что бесконечное затягивание переговоров является ничем иным, кроме как постоянным упусканием возможностей, что, несомненно, играет на руку только одной стороне – Ирану.  Как пишут в эти дни западные СМИ, несмотря на обилие времени для принятия серьезных решений, Иран не предпринял ничего серьезного в стратегически важном вопросе обогащения урана, давая время от времени понять, что если даже Европа пойдет на значительное снижение санкционного бремени, Иран не последует ее примеру в урановой сфере, мотивируя это всякий раз тем, что новые технологии в этой сфере представляют национальный приоритет  и поступиться ими означает  для него предательство концептуальных идей исламской революции.  В течение всего переговорного процесса Иран не раз делал разнообразные зигзаги, что, с одной стороны, весьма озадачивало европейцев, а с другой стороны, постепенно приучило их к тому, что их визави на переговорах  не всегда предсказуем и последователен. На Западе предполагают, что обострение нефтяного фактора  — серьезное падение цен на нефть —  и необходимость поиска путей  формирования бюджета на новый иранский год сделает тегеранских переговорщиков более сговорчивыми и их «улыбчивый главный дипломат»  приложит  все усилия для снятия санкций. Это будет означать победу здравого смысла на всех переговорных направлениях.

Это важно и для президента ИРИ Х.Роухани, у которого, как написала 18 января консервативная тегеранская газета «Кейхан», прошло уже полтора годы каденции и «более трети полезной жизни его правительства». Пришло время и ему принимать серьезные решения в силу отпущенных ему властных полномочий. Острота этой проблемы обострилась в Иране в последнее время в связи с тем, что министр экономики Али Таебния  не считает  приемлемым полагаться только на нефть как главный источник формирования  бюджета, поэтому по-прежнему отстаивает довольно высокую цену в 70 долларов на баррель, хотя эта цена давно позади, и возврат к ней вряд ли возможен в обозримом времени. В этой связи он считает падение цен на нефть хорошей и своевременной возможностью для страны совершить технологический рывок и избавиться от нефтяных тисков. Тогда достичь соглашения в ядерной сфере станет существенно легче.