Что заставляет США координировать с Ираном действия против «Исламского государства»

В борьбе с группировкой «Исламское государство» (ИГ) в Ираке и Сирии администрация Барака Обамы становится все более зависимой от Ирана, особенно в условиях, когда президент США отказывается направлять в регион американские сухопутные войска. Об этом сообщила в четверг на своем электронном сайте газета «Нью-Йорк таймс». По данным газеты, в проводимой в настоящее время операции по освобождению иракского города Тикрит от боевиков ИГ активное участие принимают бойцы иранского Корпуса стражей исламской революции» От себя уточним, что военнослужащие КСИР в данном случае выполняют функции советников и штабистов, а основную боевую нагрузку все-таки несут на себе вновь сформированные — при поддержке иранцев и с согласия Багдада — подразделения иракского аналога КСИР. Его формирование началось в конце прошлого года после соответствующего решения Багдада и шиитского духовного руководства в Кербелле при активной материальной и технической поддержке КСИР. Костяк нового подразделения составляют боевики т.н. «армии Махди» Муктады ас-Садра, что, в принципе, и насторожило в свое время шиитское правительство Ирака, поскольку отношения между различными центрами силы в шиитском сообществе далеко не безоблачны. Но выяснение отношений отложено на потом, на более спокойный период времени, а сейчас основной консолидирующей задачей становится нанесение решающего военного поражения отрядам ИГ.
«Нью-Йорк Таймс» в данном случае только зафиксировала публично те контуры стратегии Вашингтона на иракском и сирийском направлении, о которых мы сообщали ранее. Газета, правда, указала на то, что военной координации — в классическом понимании — между двумя странами нет. Это не совсем так. Американские и иранские военные действительно в одном штабе не сидят и совместные карты не рисуют. Но идет активная координация действий через посредников в иракском генштабе, что, конечно, не отвечает вопросам оперативности, но зато снимает все возможные политические риски для двух сторон. По другому синхронизировать вопросы сухопутного наступления и применения боевой авиации коалиционных сил просто невозможно. По линии спецслужб примерно такая же картина, только в этом случае посредниками выступают высокопоставленные сотрудники службы безопасности Иракского Курдистана. В частности, такой канал координации активно действовал в период активной фазы боев за сирийский курдский гоод Кобани: тогда спешно усиленная резидентура КСИР в Эрбиле через своих курдских коллег координировала с американскими спецслужбами организацию воздушного моста. Мы уже отмечали, что иракская Национальная служба разведки доверием американцев не пользуется в силу, прежде всего, сильной засоренности ее аппарата сторонниками М.ас-Садра, и из оборота обмена информацией и практического сотрудничества она выведена.
«Единственный вариант, при котором администрация Обамы может и далее проводить свою стратегию (в отношении ИГ- авт.), это негласное признание того, что иранцы возьмут на себя большую часть бремени и будут одерживать победы на земле, — считает бывший специальный советник Обамы, а ныне декан Школы перспективных международных исследований при Университете Джона Хопкинса Вали Наср. — Стратегия США в Ираке до сих пор была успешной во многом благодаря Ирану». Но, во-первых, оставим на совести эксперта утверждение о том, что стратегия Вашингтона была успешной. Пока явных признаков этого нет. Но полностью согласимся с тем, что без Тегерана американцам будет практически невозможно решить проблему ИГ кардинальным способом. И дело в данном случае не в проведении сухопутной операции, конечной целью которой должно стать взятие Мосула, а в проведении дальнейшей линии на достижение межконфессионального примирения и создание устойчивой системы сдержек и противовесов. Именно в данном случае иранцы смогут кардинальным образом повлиять на позицию того же Багдада с точки зрения передачи части властных полномочий суннитской общине. Но принципиальный вопрос в данном случае — захочет ли Тегеран это делать. Создание иракского аналога КСИР — это не только ответ на полную разбалансированность иракских вооруженных сил и их неспособность к осмысленным действиям. Иракский КСИР — это заявка на создание моноконфессиональной военной силы, которая фактически станет гарантом выживания шиитской общины и защиты ее интересов. Силы, которая, безусловно, после прохождения боевой обкатки в Тикрите и Мосуле, полностью заменит собой иракскую армию в качестве защитника нынешнего режима в Багдаде. И эта сила не станет отсиживаться в казармах. Сама ее природа подразумевает экспансию, что должно в первую голову озадачить Саудовскую Аравию. Иракские сунниты — это плохо, но поддержка из Багдада шиитской экспансии на саудовские провинции — это еще хуже.
Сейчас Тегеран при технической поддержке США решает вопрос не только разгрома ИГ как боевой силы, но и восстановления вертикали своего безусловного влияния в этой стране. И решение этой задачи подразумевает не только ликвидацию властных амбиций суннитского сообщества, но и жесткий отпор попыткам иракских курдов поставить под свой контроль тот же нефтеносный Киркук. Это противостояние стоит на очереди сразу же после решения в той или иной степени проблемы ИГ. И это будет новым вызовом Вашингтону в данном регионе. При этом рычагов давления для корректировки ситуации у Белого дома, как никогда, мало. И это обстоятельство почему-то американскими аналитиками в процессе обсуждения темы «российских попыток подорвать монополию Запада на принятие глобальных политических решений» замалчивается. На самом деле эта гегемония уже трещит по швам в том же Ираке. Целый шквал утечек в СМИ на разных уровнях о «скором достижении компромисса с Ираном по вопросу его ядерной программы и ослабления нефтяного эмбарго» является фактическим признанием этого. Таким образом, создается парадоксальная ситуация. Вашингтон фактически вынужден наступать не те же «грабли», что и в период свержения режима С.Хусейна. То есть, ликвидируя ИГ (что не делать нельзя) как авангард суннитской общины по возвращению в той или иной степени во властные структуры, он консервирует ситуацию кризиса наработанной системы баланса сил в Ираке, которую он «сдуру» (другого слова не придумаешь) разрушил, свергая иракского диктатора. И эта геополитическая ошибка была фатальной, поскольку все дальнейшие шаги не приводят к достижению равновесия, а лишь поляризуют различные силы. Это можно квалифицировать, пользуясь терминологией шахматистов, как классический цугцванг. Каждый дальнейший ход только ухудшает ситуацию, а стать в позу стороннего наблюдателя за «кровавыми родовыми схватками по рождению демократии» в странах, которые по своему уровню политического и общественного развития к этому не готовы, не получается. И это самый главный вызов монополярности мира, который создан исключительно усилиями самих гарантов этой системы. В этом парадокс самокорректировки системы, которая происходит независимо от желания Вашингтона.

62.88MB | MySQL:102 | 0,535sec