Саудовская антииранская пропаганда набирает обороты, — сегодня этот вывод кажется абсолютно бесспорным. Он, вместе с тем, и естественен, — для Саудовской Аравии антииранская пропаганда – необходимое условие оправдания собственной политики в ближневосточном региональном пространстве. В свою очередь, обращение саудовских авторов (не говоря уже об официальных лицах государства) к антииранским обвинениям должно рассматриваться как вытекающее из объективных обстоятельств «высокой политики» – движения международных посредников к урегулированию иранского ядерного досье, связанной с этим обстоятельством позицией (квалифицируемой в Саудовской Аравии в качестве «уступчивой») Соединенных Штатов и, наконец, положения (в первую очередь) в Йемене и Ираке. Одна из последних публикаций такого рода – статья «Дни Ирана», автором которой является главный редактор второй с точки зрения ее влияния в арабоязычном мире газеты «Аль-Хайят» Гассан Шербель, опубликованная этим лондонским изданием 9 марта 2015 г.

По мнению Г.Шербеля, сегодняшний мир «живет в обстановке “Дней Ирана”», и это, как он считает, ни в коей мере «не преувеличение». Собственно, продолжает этот один из наиболее известных в арабском мире журналистов, доказательством выдвинутого им утверждения выступает то, как ведет себя глава американской внешнеполитической службы Джон Керри: «Он беспрестанно смотрит на часы, поскольку ему нужно, то встречаться с его [иранским] коллегой Мухаммедом Джавадом Зарифом, то совершать вояжи [по арабским странам Залива], когда он успокаивает [местных лидеров], если не дает им гарантии [учета интересов их стран]. Скорее всего, — замечал далее главный редактор «Аль-Хайят», — мощный “воздушный налет” Биньямина Нетаньяху на политику Барака Обамы ни в коей мере не подвиг [американского президента] на пересмотр проводимого им курса. Равным образом этот курс не изменили ни замечания союзников, ни опасения друзей. Вашингтон продолжает внушать, что максимум того, что можно сделать, это заключение договора, который можно защитить, и убеждает в этом весь мир. Вашингтон продолжает говорить о том, что санкции нанесли ущерб иранской экономике, но не смогли воспрепятствовать реализации иранской ядерной программы. Вашингтон также намекает на то, что альтернативой соглашению станет война, цену за которую никто не хочет платить».

Рассуждая далее, Г.Шербель приходил к неутешительному для саудовской политики выводу: «Существует точка зрения, согласно которой Запад попал в иранскую западню еще несколько лет тому назад, согласившись считать приоритетным для себя вопросом саму иранскую ядерную программу, оставив в стороне более важный аспект этой программы – региональную роль [Ирана]. Те [политики], которые в последние годы посещали Тегеран, заявляли, что Иран, скорее, заинтересован в том, чтобы получить мощности для производства бомбы, а не в, собственно, ее производстве. [Из этого делался вывод], что Иран может отложить срок ее производства, если ему не будет угрожать внешнее вторжение». Исходя из этой логики, главный редактор «Аль-Хайят» оценивал действия американского президента: «Первое, что сделал Обама, состояло в том, что он убедил Иран в том, что Америка не планирует осуществить против него военную акцию, как и в том, что Америка не заинтересована в силовой смене иранского режима».

С точки зрения Г.Шербеля, итог развития событий, вытекавших из направленного Ирану сигнала, был предсказуем: «Сковав страны Запада переговорами по ядерной программе, Тегеран быстрыми темпами стал расширять свою роль в регионе», «добившись главного – не допустить падения сирийского режима». Но реализация этой задачи стала преддверием для осуществления амбициозных задач – «без Сирии в качестве союзника роль Ирана в Ливане была бы ограниченной, если не сказать – поставленной под вопрос», поскольку тогда все действия Тегерана переместились бы «иракский фронт, расположенный в непосредственной близости от его границ». Отсюда, продолжал главный редактор «Аль-Хайят», сосредоточение всех усилий на Сирии, где «были задействованы все союзники Ирана, защищая региональный “бриллиант” политики Тегерана».

Сегодня, писал он далее, «Ближний Восток живет едва ли не исключительно в обстановке “Дней Ирана”». Если «вы сегодня захотите вернуть президента Абд Раббо Мансура Хади в Сану [из Адена], если вы захотите сегодня возобновить межйеменский диалог, то вам нужно достичь взаимопонимания с командующим специальным подразделением “Аль-Кудс” генералом Касемом Сулеймани». Но «взаимопонимание с ним означает, что вы признаете, что Иран играет ведущую роль в Йемене». Продолжая развивать эту мысль, Г.Шербель сообщал: «Если вы захотите сегодня убедить сирийский режим сесть за стол переговоров с оппозицией, чтобы заняться серьезным поиском решения, то вы должны добиться взаимопонимания все с тем же Сулеймани, что означает, что вы признаете, что на сирийском театре Иран выступает как основной внешний игрок, а ключ к решению в Сирии находится в Тегеране, а не в Москве». Но от позиции командующего специальным подразделением «Аль-Кудс» зависит и положение в Ливане: «Если вы хотите, чтобы у Ливана появился новый президент, то вы должны добиться взаимопонимания с Сулеймани, что будет означать, что вы признаете исключительную роль Ирана в Ливане, а эта роль значительно превосходит ту, которую там когда-то играла Сирия».

«Дни Ирана» на Ближнем Востоке означают также, что от этой страны «зависят коалиционные соглашения в среде иракских шиитов, как и способность Нури аль-Малики сковывать действия Хайдара аль-Абади»: «Если вы захотите смягчить противоречия между сегментами иракского этноконфессионального спектра, то вы вновь должны искать взаимопонимания с Сулеймани, поскольку ключ к стабилизации положения в этой стране находится в Тегеране, а не в Вашингтоне, несмотря на то, что американская авиация монополизировала иракское небо. Достаточно заметить, что прежде чем отправить своих советников в Ирак, Вашингтон заручился иранскими гарантиями их безопасности». Впрочем, Г.Шербель не терял надежды, связывая их с «опасениями Турции и стран Залива», исходящими из того, что «принять роль Ирана – одно, но признать иранскую региональную гегемонию – это совсем другое».

Но не призрачна ли эта надежда, если он сам сообщал: «”Дни Ирана” – пролог к продолжению конфликтных ситуаций»? А основа для противодействий стран Залива подорвана – «позиции суннитов в регионе находятся в кризисе».