Нападение исламистов на группу иностранных туристов в Тунисе произошло далеко не спонтанно. Два человека, вооруженные автоматическим оружием, за очень короткий промежуток времени успели до своей ликвидации убить 22 человека. Это означает, что в их планах не было сценария удержания иностранных заложников с целью выдвижения неких требований, а они были первоначально настроены именно на убийство. Террористический акт был совершен как раз в канун годовщины начала «ливийской революции», которая привела к свержению М.Каддафи, что можно считать символичным знаком, но не более того. Символичным именно потому, что весь итог «жасминовых» и иных революций на Ближнем Востоке в конечном итоге имеет только один результат: резкое усиление исламистского сегмента, что вызвано потерей естественного противовеса в лице старых диктаторских режимов. «Игра в демократию» на Востоке не проходит просто в силу степени зрелости менталитета и традиций местного общества и их политических элит. Разговоры о том, что когда-то надо начинать процесс демократического созревания местного общества, и в «кровавых родовых схватках» в конце концов, должна появиться демократия западного образца, оставим для философов. Это долгосрочная перспектива, а политиков обычно волнуют крато- и среднесрочные прогнозы. Вот они как раз и неутешительны. Нестабильность в Ливии начинает все в большей степени влиять на ситуацию в соседних странах, до теракта в Тунисе — опосредованно. И не только, и не сколько, как очаг именно исламизма в самых крайних проявлениях. Это только вершина айсберга и видимая общественности, благодаря СМИ, часть процесса. Основа любых «революций» — это стремление значительной части общества и политической элиты поменять правила экономической игры, переделать рынок. И туристический бизнес — один из самых лакомых кусков в системе ценностей того же Туниса, поскольку на фоне общей экономической рецессии возглавляет таблицу экономических рейтингов с точки зрения рентабельности и прибыли. Глубокое неудовлетворение части элиты существующим порядком вещей в ней и есть основная причина нынешней вспышки насилия. В общем-то, неудивительно, что никакая организация до сих пор ответственности на себя не взяла. Между тем, то же «Исламское государство» (ИГ), превращающееся потихоньку в некий жупел, объясняющий любой выстрел или взрыв, обычно старается с такими заявлениями не запаздывать. И в данном случае есть все основания полагать, что первопричиной атаки стала все-таки экономическая конкуренция, которую для убедительности завернули в «исламистскую обертку». Примерно такая же ситуация была и в  Кабардино-Балкарии, где до убийства местного эмира А.Астемирова действительно существовала некая ваххабитская первооснова сопротивления. Дальнейшие события по подрывам «террористами» ЛЭП и опор горнолыжных подъемников «ваххабитами» можно смело отнести к, мягко говоря, незаконным методам экономической конкуренции со стороны части политической элиты, но никак ни к джихаду. И после ареста два года назад значительной ее части проявления террора против экономических объектов как-то сошли на нет.

Атака на иностранных туристов вообще в террористических актах исламистов встречается не часто. И этот на первый взгляд феномен объясняется весьма прозаичной причиной. Туристический бизнес в подавляющем большинстве восточных стран является одной из самых прибыльных бюджетообразующих отраслей экономики, и в ней не существует монополии в классическом понимании этого слова. Хозяева курортов либо откупаются от потенциальных террористов, либо (что чаще) отдают им часть этого рынка. Так, например, произошло в Турции, где значительной частью курортных отелей владеют курды. Отсюда крайне невразумительная статистика террористической активности на турецких курортах даже в самые активные фазы борьбы Рабочей партии Курдистана (РПК) внутри страны. Через эти курорты подспудно шло финансирование и самой РПК. Та же история и с Египтом, там значительная часть курортного бизнеса дифференцирована между различными слоями элиты. Как светского, так и исламского направления с большим присутствием тех же «Братьев-мусульман». В этой связи целями атак террористов на Синайском полуострове становятся, прежде всего, военные цели, а туристов никто не трогает, хотя это выглядит самым логичным путем нанести очень болезненный удар по новым властям. Вспомним историю с нападением на туристов в Луксоре в самый разгар террористической активности джихадистов из «Джамаа исламия» в 1997 году. Эта история стала своеобразным водоразделом и привела к расколу местного террористического движения. Часть «непримиримых» во главе с нынешним «человеком номер один» в структуре пакистанской «Аль-Каиды» А.аз-Завахири вынуждена была покинуть Египет и перейти под зонтик Саудовской Аравии, или, проще говоря, уйти на салафитскую площадку террористической активности. Основная же масса исламистов вообще отказалась после этого от проведения терактов в отношении кого бы то ни было. И в Турции, и в АРЕ данные результаты возникли не из-за эффективности работы спецслужб. Как бы они и не старались охранять курортные места, в случае желания лазейку можно найти всегда. В данном случае работает принцип «круговой поруки» (конкретно – финансовой), и он эффективнее, чем все вместе взятые системы безопасности, какими бы совершенными они и не были.

Возвращаясь к тунисскому теракту, отметим, что рассматривать его как начало массированной террористической кампании в этой стране было бы преждевременно. Повторим, что мы не видим пока условий для этого. Исламистская партия «Ан-Нахда», несмотря на свое недавнее поражение на парламентских выборах, в данном случае сумела, в общем и целом, договориться со светскими силами о системе сдержек и противовесов, что в принципе зафиксировало некое политическое равновесие. В этой связи отсутствуют условия для поддержки с ее стороны каких-либо насильственных методов воздействия на власть. А вот некий передел рынка наметился. И он связан не с расколом непосредственно внутри Туниса, а выдавливанием из части его сегментов (в том числе и туристического кластера) ливийского капитала, который всегда в нем присутствовал в значительной части. При М.Каддафи – через государственные фонды, позже через представителей различных ливийских кланов, которые эти фонды приватизировали. Плюс начало борьбы тунисских властей за монополию на рынке контрабанды горючим из Ливии через границу, что вызвало резкое недовольство как ливийского, так и тунисского криминалитета. И теракт в музее Бордо в данном случае необходимо рассматривать именно, как ясный сигнал властям о корректировке позиции на этих двух принципиальных направлениях.