Освобождение Тикрита от боевиков «Исламского государства» (ИГ), состоявшееся 31 марта с.г., вызвало эйфорию в политических кругах Ирака. Оно было отмечено правящей шиитской политической элитой как большая победа, свидетельствующая о сплочении иракцев вокруг нынешнего правительства и преодоление слабости иракского государства, наглядно проявившейся летом прошлого года после потери Мосула и фактического развала армии. На это указал, в частности, нынешний премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади, прибывший в город на следующий день после его освобождения от экстремистов. Однако пристальный анализ ситуации заставляет усомниться в способности нынешнего иракского государства покончить с ИГ на территории Ирака в ближайшей перспективе.
Во-первых, операция по взятию Тикрита выявила слабость правительственных сил, состоящих в основном из представителей шиитских милиций. В военной операции в Тикрите участвуют 27 000 человек, в составе которых подразделения иракской армии, полиции, шиитских милиций и суннитских отрядов самообороны «Сыновья Салахеддина», созданных по приказу премьер-министра Хайдера аль-Абади. Из них более 20000 составляли представители шиитских вооруженных формирований, получивших название Сил народной мобилизации («Хашид аш-Шааби»). В ходе боевых действий они проявили храбрость и героизм, но вместе с тем неумение действовать слаженно и организованно, а также отсутствие военных навыков. Все это вызывает высокий уровень потерь среди шиитских ополченцев. Примечательно, что в боях за Тикрит, который защищали всего несколько сотен боевиков ИГ, погибло около тысячи бойцов Сил народной мобилизации. Особый урон вооруженным формированиям иракских лоялистов нанесли снайперы, взрывные устройства и мины-растяжки.
Во-вторых, самоуправство шиитских милиций в освобожденных районах вызывает резко отрицательную реакцию со стороны суннитского населения. После освобождения Тикрита в городе начались грабежи и поджоги домов, что привело к исходу значительной части местных суннитов, и не могло не вызвать критики шиитских ополченцев среди ряда иракских политиков. Впрочем, гнев иракских шиитов тоже можно понять. В городе были обнаружены массовые захоронения 1700 курсантов иракского военного училища, зверски убитых боевиками ИГ прошлым летом. Вице-президент Айяд Аллауи, известный своей прозападной и просаудовской ориентацией, а также тесными связями со спецслужбами ЦРУ и МИ-6, в интервью заявил об участии иранских военнослужащих в операции по освобождению Тикрита и потребовал их вывода из Ирака, сославшись на крайне негативную реакцию арабских суннитских племен на их присутствие. Губернатор провинции Салахеддин и представитель влиятельного племени джубур Раед аль-Джубури обвинил отряды «Хашид аш-Шааби» в разграблении Тикрита и незаконном задержании 250 членов своего племени. Вместе с тем его соплеменник и вице-спикер иракского парламента Мишаан аль-Джубури защитил Силы народной мобилзации, заявив о том, что грабежами занималась военная полиция. Раздаются требования некоторых иракских политиков к американцам о предоставлении суннитским племенам тяжелого вооружения для борьбы с ИГ. Недовольство в среде иракских суннитов делает крайне проблематичным развитие наступления правительственных сил в сторону провинции Анбар. Ведущую роль в ней играет племенной фактор, а суннитские племена, даже враждебные ИГ, категорически не согласны с присутствием шиитских ополченцев на своей территории.
В-третьих, большую отрицательную роль играет несогласованность в действиях партнеров по антитеррористической коалиции. Например, в начале операции по освобождению Тикрита американская военная авиация практически не оказывала шиитским ополченцам и иракской армии поддержки с воздуха. В то же время возможности иранской авиации в этом районе крайне ограничены. Бомбовые удары по позициям ИГ начались только после официальной просьбы к США, адресованной иракским правительством 17 марта. В то же время начало американских бомбардировок было крайне негативно воспринято проиранскими шиитскими ополченцами. Часть из них даже ушла с позиций в знак протеста против американского вмешательства. Свои действия с центральным правительством в Багдаде не координируют не только курдские пешмерга, но и суннитское племенное ополчение. В настоящее время 8-тысячные отряды по освобождению Мосула создает его бывший мэр Адиль Нуджайфи. Однако делает он это на территории Иракского Курдистана, на турецкие деньги и под руководством турецких военных инструкторов. Вряд ил он будет подчиняться приказам из Багдада.
В-четвертых, большую озабоченность вызывает гуманитарный аспект проблемы. Боевые действия в редконаселенной провинции Салахедин не нанесли большой урон мирному населению. Между тем, в густонаселенной провинции Анбар и особенно в Мосуле, население которого прошлым летом составляло около двух миллионов человек, удары с воздуха могут вызвать катастрофические последствия. По расчетам ряда международных организаций, количество беженцев из этого города в случае начала в нем полномасштабных боевых действий может превысить миллион человек. Куда пойдут эти люди? Вряд ли в шиитские провинции Ирака и вряд ли в Иракский Курдистан. На территории курдской автономии уже сейчас находятся 1,4 миллиона беженцев. В настоящее время курды все настойчивее требуют помощи от ООН и других международных организаций. При этом правительство Барзани не пускает в Курдистан беженцев из Мосула, опасаясь инфильтрации агентов «Исламского государства». Кроме того, взятие Тикрита осуществлялось в крайне благоприятный сезон. В то же время, если военные действия по освобождению Мосула или провинции Анбар будут проводиться летом, в условиях изнуряющей жары, это вряд ли повысит их эффективность.
Одной из последних новостей на иракском фронте стала информация о гибели (подлинной или мнимой) 17 апреля руководителя подпольной партии Баас Иззата Ибрагима ад-Дури. Слухи о ликвидации ближайшего соратника Саддама Хусейна приходят уже не в первый раз, поэтому относиться к данному известию надо весьма осторожно. Если же все-таки И.ад-Дури был убит, то не лишено любопытства его последнее заявление, которое может пролить свет на причины гибели. В своей речи, посвященной 68-й годовщине партии Баас, и распространенной в интернете иракский баасист резко отмежевался от «Исламского государства».
В частности, лидер иракских баасистов подверг ревизии многие свои прежние взгляды. Он признал ошибки партии Баас в период нахождения у власти, главными из которых назвал агрессию против Кувейта в 1990 году и избыточное применение силы против курдских повстанцев. Интересно, что в последнем выступлении И.ад—Дури не называл шиитов «сефевидскими прихвостнями и персидскими агентами», как это было ранее. Он подчеркнул, что целью Баас является восстановление единого и независимого Ирака с равенством суннитов, шиитов и курдов. Что касается лидеров «Исламского государства», то лидер вооруженной оппозиции назвал их «врагами арабского мира и ислама». Он подчеркнул, что образование ИГ было провокацией с целью предотвратить переход провинций Найнава и Салахеддин под контроль «баасистского сопротивления». И.ад-Дури признал, что парьтия Баас действительно поддерживала контакты с ИГ, однако отношения между двумя организациями с самого начала были напряженными. При этом он обозначил расхождения мнений в партии по поводу контактов с ИГ. По его словам, в партии присутствовали два течения. Первое во главе с самим И.ад-Дури считало допустимым для освобождения суннитских провинций тактический союз с ИГ. Второе категорически возражало против этого, указывая на светский характер партии. По его информации, сторонники ИГ в июне прошлого года захватили на севере Ирака ряд баасистских руководителей во главе Сейфом Машхадани и переправили их в Мосул. Их судьба до сих пор неизвестна. Партия Баас требовала освобождения своих соратников, но тщетно. «Халиф» Абу Бакр аль-Багдади требовал от баасистов взамен за освобождение заложников принести ему клятву на верность. Однако И.ад-Дури категорически отказался это делать, так как считает подходы и программы ИГ и Баас несовместимыми.
Если слова лидера баасистов верны, то его могли ликвидировать как руководители «Исламского государства», так и шиитские лидеры Ирака. Первые для того, чтобы убрать конкурента. Вторые, чтобы укрепить в арабском и мировом общественном мнении тезис о том, что Багдад борется исключительно с экстремистами и террористами, отрицая наличие умеренных, светских сил в суннитском сопротивлении. Так или иначе, иракское общество остается расколотым, а интересы противоборствующих фракций и группировок настолько антагонистичными, что ни о каком окончании гражданской войны в обозримой перспективе говорить не приходится.