На сегодняшний день египетские вооруженные силы являются, по оценке американских аналитиков, самыми мощными в арабском мире. Вместе с тем, налицо серьезное противоречие между существующей военной доктриной Египта и возникшими в последнее время реалиями, которые смещают акцент военного строительства с классической схемы противостояния регулярным войскам соседних государств (Израиль, Ливия, Судан) на борьбу с партизано-повстанческими группировками на ливийской границе и на Синайском полуострове. Эти два основных на сегодняшний день вызова, тем не менее, не угрожают сосуществованию египетского государства, но в состоянии серьезно и перманентно дестабилизировать ситуацию, создавая постоянный градус напряженности. Вооруженные силы АРЕ в этой ситуации являются громоздкими и негибкими, и, как показывает развитие ситуации на Синае, не  могут эффективно противостоять методам засадно-партизанской войны и проводить операции по уничтожению террористов. Попытки преодолеть сопротивление террористов простым насыщением полуострова дополнительными контингентами войск не привели ни к каким внятным результатам, что вынуждает Каир менять свою тактику на этом направлении. Сюда необходимо отнести, прежде всего, стремление найти базу поддержки среди местных бедуинских племен, которые, собственно говоря, и обеспечивают террористов необходимым логистическим и тыловым содействием. Открытие КПП в Рифахе на три дня, а также отказ вносить ХАМАС в список террористических организаций — еще один момент новой тактики египетских властей. Напомним, что до этого Каир открыто обвинял ХАМАС в поддержке кампании террора на Синае и в крупных египетских городах, а лидеров «Братьев-мусульман» — чуть ли не в «шпионаже» на это движение. Скажем сразу, обвинение  абсурдное и юридически несостоятельное, но в данном случае важен сам факт. Теперь эта тенденция начинает трансформироваться если не на 180 градусов, то в любом случае значительно. Компромисс с бедуинами в условиях малого КПД египетского силового блока предполагает серьезные уступки со стороны властей в отношении ряда принципиальных моментов. Первый и основной — «закрыть глаза» на участие бедуинов в контрабанде всего, чего угодно, включая оружия на Синай. К этому, с рядом ограничений, Каир, похоже, уже внутренне готов. Второе — постепенное снятие блокады с сектора Газа, что нивелирует всю систему подземных тоннелей, с которой египетские силовики безуспешно борются, несмотря на все победные реляции, со времен правления Х.Мубарака. Третье — примирение с ХАМАСом в обмен на активность его служб безопасности  по нейтрализации тыловых баз террористов из «Вилает Синай». Разговоры об этом компромиссе идут давно, еще президент-исламист М.Мурси через аппарат военной разведки пытался договориться с руководством ХАМАСа, но безуспешно. Теперь предпринимается новая попытка, и в данном случае в руководстве ХАМАСа могут быть более сговорчивыми по причине неразберихи со своими внешними спонсорами. Уйдя из иранской орбиты, клюнув на катарские посулы, руководство ХАМАСа в секторе Газа в конечном счете осталось на «голодном пайке». Нынешнее потепление отношений с Тегераном пока нельзя охарактеризовать как возвращение былого уровня отношений, но сдвижки в сторону компромисса с Каиром могут быть, как ни парадоксально, объяснены именно стратегией Тегерана. Он заинтересован в ослаблении хватки египетских силовиков в отношении ХАМАСа и выдавливании с Синая прокатарских группировок.

Возвращаясь к ситуации с египетской армией, отметим, что по оценке большинства аналитиков, нынешнее политическое и армейское руководство вряд ли способно пойти на уменьшение государственных трат на оборону и глубинную модернизацию вооруженных сил с целью подготовит их к участию в локальных конфликтах. Это требует значительных инвестиций в создание сил быстрого реагирования, современное пехотное вооружение, модернизацию систем связи и авиакрыла. Помимо этого аппарат военной разведки требует серьезной перестройки, как методологической, так и кадровой. По оценке американских военных аналитиков, какие-то шаги в этом направлении, скорее всего, сделаны будут, но без серьезной перестройки самой архитектуры вооруженных сил, которая все также будет ориентирована на отражение широкомасштабной внешней агрессии. В пользу этого свидетельствует факт сохранения прежней схемы деления на военные округа, армии и дивизии. Кроме того, основной упор в военных закупках делается на приобретение средств ПВО, противокорабельных ракет, фрегатов и танков, которые по большей степени для противоповстанческой борьбы бесполезны. Хотя в данном случае позволим не согласиться с американцами. Весь этот комплект, безусловно, важен с другой точки зрения: поддержание устойчивого контроля над морскими логистическими коридорами через модернизированный Суэцкий канал с увеличением грузопотока в два раза и далее — через «зону торбулентности», через Баб-эль-Мандебский пролив. А борьбу с терористами Каир планирует, судя по последним своим шагам, сосредоточить более в зоне политико-экономических компромиссов с синайскими бедуинами. В этой ситуации аналитики указывают на следующие основные причины, препятствующие глубинной перестройке  египетских вооруженных сил.

Первая — вся система построения вооруженных сил, система обучения и вооружения ориентирована на крупномасштабные войны. Вторая — эта система порождает институциональную инертность, поскольку все старшие офицеры привыкли существовать в этой системе координат, и менять ничего не хотят. Третья — жесткая вертикаль управления направлена на полное отсутствие инициативы и самостоятельности среднего и младшего офицерского корпуса, что минимизирует риск совершения государственного переворота, но одновременно препятствует гибкости в принятии решений на местах. Четвертая — нынешняя террористическия активность не несет угрозу государственному строю АРЕ и его нынешнему режиму. Пятая — психология египетского общества и армии, ставящая во главу угла личную доблесть и храбрость в ущерб грамотному планированию и штабной работе. Кроме того, следует учитывать нынешний тренд Каира на диверсификацию своих военных закупок, что подразумевает ориентир на КНР, РФ и Францию. При этом базисной платформой построения армии и ее технического оснащения остается США. Проблема унификации вооружения и обучения личного состава, таким образом, выходит на первый план и объективно тормозит реформирование.

На сегодняшний день вооруженные силы АРЕ в силу своего технического «самочувствия» не в состоянии эффективно действовать в отдалении от своих баз. В этой связи Каир постарается воспользоваться инициативой Эр-Рияда о «создании многонациональных сил арабских государств» для организации своих стационарных баз под эгидой ЛАГ в районе Африканского Рога в первую очередь. Это связано как с основными путями морских перевозок через Суэцкий канал, так и с проблемой строительства Большой плотины в верховьях Голубого Нила, активно лоббируемое Эфиопией, и реализация которого несет в себе очевидные риски продовольственной безопасности АРЕ. Такая политика возможна в нынешнем положении для Каира только в  тренде «общих сил ЛАГ». Самостоятельно серьезно влиять на процессы на Ближнем Востоке  и Африке египетская армия на настоящий момент не в состоянии.