Особенности стратегического партнерства Китая и Ирана

Китайская Народная Республика (КНР) установила отношения с Ираном еще в шахский период в 1971 г. и на протяжении почти пятидесяти лет взаимодействие двух стран постоянно крепнет.

Китайско-иранское сотрудничество в экономической и военной сфере необходимо официальному Тегерану, чтобы успешно бороться с такими вызовами национальной безопасности, как: деятельность Индии по наращиванию своих ВС; вероятность военных акций со стороны Израиля; усиление влияния Саудовской Аравии в регионе.

Американские эксперты считают, что Китай использует Иран, чтобы ослабить позиции США на Ближнем Востоке. По замыслу китайских стратегов связка Китай-Иран должна противостоять растущему могуществу Саудовской Аравии и США в регионе, что полностью совпадает с основной целью иранской стратегии под названием «Взгляд на Восток». В целом китайско-иранское сотрудничество направлено на решение ключевой задачи – борьбу с однополярным миром в регионе Персидского залива.

Высокий уровень политического и экономического взаимодействия между КНР и ИРИ отчасти объясняется схожей историей. Обе страны пострадали от действий государств, которые пытались их колонизировать, в разные годы испытывали на себе изоляционистскую политику Запада, его желание подчинить своей политической воли и экономическим интересам.

Следует признать, что власть в обеих странах носит авторитарный характер и сталкивается со схожими действиями оппозиции, для борьбы с которой китайские органы госбезопасности поставляют иранским спецслужбам необходимое оборудование.

Безусловно, не все было гладко в китайско-иранских отношениях, но именно официальный Пекин протягивал «руку стратегической помощи» Тегерану, когда тот в ней нуждался больше всего. Очевидно, что такая помощь отвечает главным интересам двух стран – Китай стремиться стать мировой сверхдержавой, а Иран основным игроком на ближневосточном поле.

Примером такого стратегического партнерства стали поставки оборудования для строительства атомных электростанций и обогащения урана для создания ядерного оружия в период с 1985 по 1996 гг. Официальный Пекин в тайне помогал иранским ученым получать опыт в другой закрытой авторитарной стране – КНДР, однако это не укрылось от пристальных взоров иностранных спецслужб. Китайские специалисты помогали построить и оснастить центр ядерных исследований в Исфахане, также было поставлено оборудование для электромагнитного разделения изотопов, добычи и очищения урановой руды, изготовления топливных элементов. Кроме этого, китайские ядерщики передали два исследовательских реактора и один термальный реактор небольшой мощности.

Западные страны, прежде всего США, пытались всячески помешать сотрудничеству ИРИ и КНР, но экономические санкции и резолюция ООН
№ 1929 (принята в 2010 г.) привели к быстрому «уходу» европейских компаний из Ирана, их место достаточно оперативно «заняли» китайские контрагенты.

Следует отметить события, которые также повлияли на политическую волю китайских руководителей по сближению с ИРИ. Первым событием стала бомбардировка китайского посольства в 1999 г. в Югославии, в результате которой погибли сотрудники электронной разведки НОАК (памятные мероприятия проводятся ежегодно в Пекине). Следующим подталкивающим событием стало введение санкций против Ирана после «обнаружения» в 2002 г. в этой стране мощностей по обогащения урана.

Китай является главным внешнеторговым партнером Ирана, о чем свидетельствуют данные статистики: объем двусторонней торговли вырос с 335 млн долл. США в 1990 г. до 40 млрд долл. США в 2013 г., а к 2016 г. планируется достичь отметки в 100 млрд долл. США. По имеющимся данным на территории ИРИ работают около 100 китайских компаний.

Иран является стратегическим поставщиком нефти и газа в Китай, поскольку географическое расположение страны позволяет избежать угроз, которые могут возникнуть для китайских танкеров в Ормузском проливе. Иран занимает второе место по разведанным запасам природного газа и четвертое место по запасам сырой нефти, а китайские компании сыграли ключевую роль в развитии нефтедобычи и нефтепереработки в Иране. В 2005 г. три ключевые китайские корпорации – China National Petroleum Corporation (CNPC), Sinopec и China National Offshore Oil Corporation (CNOOC) подписали семь соглашений о развитии нефтедобычи в Исламской Республике Иран, но не все из них реализованы.

Согласно планам компания Sinopec должна была c 2007 г. разработать нефтепромыслы в Северном Хузестане, а CNPC были переданы права на разработку месторождений в Южном Парсе, которые ранее должна была разрабатывать французская компания Total SA, в задачи China International United Petroleum and Chemicals Company входила разработка месторождения Северного Азадежана и Ядаварана. Вышеуказанные месторождения на разных стадиях разработки, после их запуска они позволят добывать от 500 тыс. до 1 млн баррелей нефти в сутки. Китайские подрядчики должны суммарно инвестировать в эти проекты 8,7 млрд долл.США, а с учетом газовых проектов CNPC по добыче и сжижению природного газа (СПГ) инвестиционный портфель достигает 42,8 млрд долл.США. По данным из открытых источников согласно иранским газовым контрактам Китай получит более 360 млн куб. метров иранского газа в ближайшие 15–20 лет.

Задержка реализации данных проектов объясняется не столько финансовыми санкциями со стороны США и ЕС, наложенными на ИРИ, сколько невозможностью для китайских компаний закупить необходимое оборудование у двух американских компаний WoodGroup ESP, Baker&Hughes и одной французской Schlumberger. Как показывает опыт, эти компании, как правило, оперативно формируют списки «санкционного» оборудования, поставка которого прекращается в ту или иную страну. Это означает достаточно высокий уровень технической зависимости китайских нефтедобывающих компаний от западных поставщиков. Единственный выход в этой ситуации китайским «специалистам реверсивного инжиниринга» видится во взаимодействии с российскими специалистами, способными проектировать современную и надежную технику.

Следует отметить, что китайские нефтедобывающие компании не забывают и о втором направлении взаимодействия – переработке нефти, в рамках которого планируется построить нефтеперерабатывающие заводы в Ормузе и Махшаре (второй завод будет вырабатывать метанол, стоимость строительства – 5 млрд долл.США), Южном Парсе и модернизировать еще один в Абадане, что позволит перерабатывать более 500 000 тонн сырой нефти в день.

В настоящее время для транспортировки СПГ из ИРИ в КНР используются только танкеры, однако официальный Тегеран прорабатывает с китайскими партнерами вариант подключения к туркменскому газопроводу для повышения безопасности поставок. Кроме того, за счет китайских инвесторов уже ведется строительство пакистано-иранского трубопровода (общей протяженностью 1600 км., стоимость 4 млрд долл.США), который соединит иранский город Aсалуе с пакистанским портом Гвадар и далее пройдет до г.Навабшах.

Китайских контрагентов интересует не только добыча и переработка нефти, газа и других полезных ископаемых (большая часть продается на внутреннем рынке Ирана), но и долгосрочные инфраструктурные проекты – строительстве дорог, мостов, доков и причалов, а также танкеров СПГ. Так, в период с 2005 по 2013 гг. китайские компании и корпорации инвестировали в строительство дорог, мостов и тоннелей 16,8 млрд долл.США. Только в строительство метрополитена в столице Ирана китайские компании инвестировали 1 млрд долл.США. Также планируется строительство линий метро в г. Мешхед. Официальный Тегеран ожидает, что китайские компании помогут серьезно расширить возможности порта Чахбахар (увеличат полезную площадь в пять раз, построят зону свободной торговли и терминал СПГ), модернизируют аэропорт в провинции Кум (побратим – китайская провинция Ганьсу), а также столичный аэропорт имени аятоллы Хомейни.

С целью наращивания объемов двусторонней торговли, а главное – повышения уровня экономической безопасности планируется строительство железной дороги из КНР в ИРИ через территорию Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана. Подобный инфраструктурный проект поможет не только расширить географию поставок китайских товаров, но и дополнительно стабилизировать социальную ситуацию в центральноазиатских странах.

Кроме того, Пекин планировал использовать в своих интересах стратегический план президента Сирии Б.Асада под названием «Четыре моря», который позволил бы выйти к портам Черного, Средиземного, Аравийского и Каспийского морей, соединить железнодорожной сетью Сирию, Турцию, Ирак, Иран, но мечтам о доступе к сирийским портам и сокращению времени доставки китайских товаров европейскому потребителю не суждено было сбыться.

Следует отметить усиливающееся взаимодействие КНР и ИРИ по военно-политическому и военно-техническому направлениям. В условиях сохраняющейся технологической блокады Ирана со стороны США и ЕС роль стратегического партнера в вопросе обеспечения военной безопасности страны взял Пекин. В течение нескольких десятилетий китайский ОПК исправно снабжает ВС ИРИ широкой номенклатурой вооружений и военной техники (ВВТ). В большинстве случаев ВВТ китайского производства модернизируется иранскими инженерами для адаптации к местным условиям эксплуатации.

Благодаря трансферу технологий иранские военные инженеры и конструкторы создают модификации баллистических ракет малой, средней и большой дальности, поскольку, по мнению иранского высшего военного командования, ракетное оружие – это единственно эффективное средство нанесения упреждающих и ответных ударов по инфраструктуре ВС США и их союзников в регионе в случае начала боевых действий. Очередным доводом в пользу китайского ВВТ стал отказ России в 2010 г. поставить ЗРК С-300, что позволило китайскому ОПК продать ИРИ свои системы ПВО.

Следует отметить, что ВС двух стран поддерживают тесные контакты в сфере подготовки офицеров различного звена. Известно, что в 80-хх гг. прошлого столетия военнослужащие Корпуса стражей исламской революции обучались на военных базах в КНР применению ракет Silkworm. В последние три года активно взаимодействуют ВМС двух стран – регулярно проводят учения по спасению на море, борьбе с пиратами и др.

В отношении иранской ядерной программы (по которой официальный Пекин скрыто поддерживает Тегеран) следует сказать, что для КНР наличие у этой ближневосточной страны ядерного оружия не является проблемой.

Очевидно также, что китайские закупки нефти и газа будут расти, и параллельно Тегеран будет давать доступ азиатским партнерам к разработке новых месторождений углеводородов, а в ответ на это Пекин может помочь со вступлением Ирана в ШОС, которого так давно ожидает ближневосточный партнер.

С учетом недавних переговоров по иранской ядерной проблеме, на ход которых немалое влияние оказал официальный Пекин, и других вышеуказанных факторов, вероятно, что ИРИ и КНР продолжат наращивать взаимодействие как в ресурсно-экономическом и инфраструктурном направлениях, так и в политической сфере.

62.93MB | MySQL:105 | 0,658sec