Переговоры по иранской ядерной программе продолжены

Итак, сбылись прогнозы многих политиков и аналитиков, предрекавших нереальность завершения в срок переговоров,  и 30 июня 2015 г. не стал  днем, когда окончательное соглашение по решению иранского атомного кризиса обрело окончательный вариант  и украсилось подписями делегаций Ирана и «шестерки» международных посредников (5 стран-членов Совета Безопасности ООН  —  Китай, США, Россия, Англия, Франция, плюс Германия). Он не стал поворотной точкой после 12 лет беспокойства США, Европы, других стран мирового сообщества по поводу исходящей от Ирана ядерной угрозы. Думалось, что в этот день многие на Ближнем Востоке, да и не только там, могли бы, наконец, вздохнуть спокойно, поняв, что Исламской Республике Иран  закрыта дорога в клуб государств-обладателей атомного оружия. Увы, этого не случилось. Переговоры, которые проходили в эти дни в Вене, решено продолжить, пока на 7-10 дней. Возможно, подписание соглашения случится и раньше. Есть, впрочем, вероятность того, что этого может вообще не произойти.

Впрочем, это не было неожиданностью. Задолго до окончания последнего, решающего раунда переговоров из Вены поступали сообщения, что есть множество проблем, требующих согласования и решения, стали раздаваться голоса о том, что переговоры не уложатся в отведенное время и будут продолжены, минимально – до конца следующей недели. Только тогда, говорилось в кулуарах венской встречи, можно подробно договориться по поводу возникших и никак не разрешаемых противоречий и выйти на общий знаменатель. Аналитики утверждали, что в срок можно решить лишь половину из все еще не решенных противоречий, а дополнительное же время позволит придти к единству мнений по всем расхождениям,  в первую очередь — по базисным вопросам. Среди политиков, сидевших за столом переговоров в Вене, разумеется, не было единства мнений. Пессимисты не верили в то, что дополнительное время может реально помочь приблизиться к обоюдно приемлемым результатам. Именно их мнение выразил глава МИДа ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер: если даже переговоры закончатся безрезультатно, это будет лучше, чем завершись они слабым и недоработанным документом.  Его иранский коллега Мохаммад Джавад Зариф призвал своих западных коллег к реализму, обвинив их в чрезмерных требованиях.  Однако наиболее решительную позицию заняла Франция, выдвинувшая одним из трех условий соглашения  полную свободу инспекций всех  объектов, в той или иной мере связанных с атомной программой. В адрес Ирана вновь прозвучало требование увязки снятия санкций с непременным выполнением им своих обязательств в полном объеме.

Всего за два дня до завершения  срока переговоров его участники, например, глава Госдепа США Джон Керри, как и Зариф, выступали против продления, полагая возможным  уложиться в отведенное время.  Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху, оценивая 28 июня готовящееся соглашение, назвал его плохим, заявив, что спешное и непродуманное подписание не только не позволит закрыть Ирану путь в клуб ядерных государств, но, напротив, даст ему благословение мирового сообщества на развитие своей ядерной программы с полномасштабным военным компонентом. Это может вызвать эффект «домино» в регионе, а желание восстановить изменившийся паритет толкнет на этот же путь и других ближневосточных тяжеловесов.  Разумеется, это может иметь непредсказуемые последствия как на региональном, так и глобальном уровне.

Однако проблема гораздо шире и сложнее. Она в том, что в переговорном процессе совсем не стыкуются точки зрения Ирана и «шестерки» международных посредников. Узлы противоречий заложены и внутри команды посредников, совершенно с разных позиций оценивающих перспективы ядерного Ирана. Для достижения соглашения  деструктивно и то, что большой разброс мнений существует на иранском политическом Олимпе, где прагматики и консерваторы высказывают диаметрально противоположные мнения. Вот, например, санкционный аспект. Экс-президент страны, безусловный лидер прагматического направления в иранской политике аятолла Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани считает, что санкции не просто ощущаются в Иране на повседневной жизни миллионов ее граждан, они «сломали хребет иранской экономики». Именно поэтому, делает вывод заместитель председателя парламентской Комиссии по национальной безопасности и внешней политике  Мансур Хакикатпур,  «наше главное право – добиться снятия санкций с иранской экономики уже в нынешнем году».  В Иране считают, что подписание соглашения  с «шестеркой» переговорщиков должно произойти не раньше, чем США, ЕС и Совбез ООН снимут с Тегерана весь пакет санкций. За это выступают  и подавляющее большинство парламентариев, выступивших  с петицией по этому вопросу.          В то же время орган консерваторов газета «Ресалат» провозгласила на днях: «Санкции не создали в Иране паралич,  народ выстоит», намекая таким образом, что нет смысла торопиться с подписанием текста окончательного соглашения. Чуть более умеренная «Джомхурийе Эслами» считает, что положительный посыл заложен уже в том факте, что Запад  говорит в последнее время об увеличении шансов на достижение ядерного соглашения: «Переговоры пронизывает атмосфера оптимизма, связанная с ощущением того, что шансы на достижение соглашения  увеличиваются».

По-другому смотрят на проблему иранские консерваторы, сплотившиеся вокруг духовного лидера страны. Так, аятолла Али Саиди – представитель Али Хаменеи в Корпусе стражей исламской революции (КСИР), сказал, что  Иран должен стойко держаться перед лицом вызовов, исходящих от мировой деспотии.  «Нация должна оставаться верной идеям своей революции». А это, по сути, означает, что Иран не должен подписывать никаких соглашений с врагом, то есть – США.  Другой аятолла – Гулам-Реза Месбахи-Могаддам, обратил внимание на необходимость активного сопротивления «козням Запада». Секретарь Наблюдательного совета Ирана аятолла Ахмад Джаннати, выступая на заседании Совета заявил, что Запад делает все возможное, чтобы заставить Иран капитулировать. «Они затягивают переговоры, уводят их на обсуждение других проблем, мешают ходу обсуждения. Запад делает все, чтобы принудить нас сдаться, предать  национальные идеалы и чаяния». «Более того, — вторил ему на днях Рахим Пур-Асхади, член Революционного совета, — наши враги хотят, чтобы  прекратили свое вращение и барабаны центрифуг, и одновременно прекратил свое вращение круговорот жизни в иранском обществе. Такое для нас неприемлемо».

Естественно,  что на фоне таких высказываний, вполне адекватно отражающих настроения в иранском обществе накануне подписания итогового документа, трудно было прогнозировать успешное и своевременное  завершение переговорного процесса.  Большие сомнения в этом вызвало и выступление 23 июня аятоллы Али  Хаменеи  с разъяснением своей позиции по всем вопросам, связанным с переговорами по атомной проблематике и возможностью достижения окончательного соглашения.  Хаменеи четко и недвусмысленно обозначил «красные линии» по всем значимым проблемам атомного урегулирования. И тогда еще раз стало ясно, что переговоры по сути являются диалогом глухого со слепым.

Так, разъясняя позицию ИРИ по вопросу санкций, аятолла Хаменеи сказал: «Мы с самого начала утверждали, что хотим снятия  жестоких и несправедливых санкций и с этой целью готовы пойти на ряд уступок.  Однако нашим условием было то, что необходимо не допустить остановки нашего атомного комплекса, не причинить ему вреда». Отсюда, заявил религиозный лидер Ирана, вытекают наши красные линии в переговорном процессе с шестеркой международных посредников. «Для нас неприемлемо требование установления моратория на процессы обогащения урана сроком на 10-12 лет». Другой красной линией, повторил Хаменеи, должно быть немедленное, одновременно с подписанием соглашения, снятие всех санкций любого содержания. По мнению Хаменеи, нет никакой связи между  снятием санкций и выполнением Ираном своих обязательств.  Аятолла Хаменеи выразил сомнение по поводу деятельности МАГАТЭ, сказав, что Агентство уже не раз своими практическим делами доказало, что оно не объективно, а его доклады несправедливы. «Поэтому мы против того, чтобы выполнение нами обязательств по ядерной программе обуславливалось докладами МАГАТЭ».  Аятолла повторил свои прежние утверждения о том, что Иран категорически не согласен с инспекцией своих военных центров со стороны МАГАТЭ, считая это также одной из «красных линий» в атомной области.  Как видно, подходы Ирана и шестерки посредников не просто не идентичны, а противоречат друг другу, и при таком раскладе придти к компромиссу было просто невозможно.

После объявления 30 июля необходимости продолжения переговоров  можно было ожидать, что имеются ясные перспективы подписания соглашения в новый срок,  однако не прошло и нескольких часов, как президент США Б.Обама сделал заявление о том, что по-прежнему на пути достижения согласия сторон имеются большие трудности:«Если не удастся перекрыть дорогу Ирану к его нуклеизации,  никакого соглашения не будет и переговорный процесс вновь застопорится». Он обратил внимание на необходимость проведения инспекций иранских атомных объектов. Именно этот аспект договоренностей вызывает в последние дни самые большие разногласия сторон. Как положительный сдвиг на этом направлении можно расценивать намеченные на  четверг 2 июля переговоры иранского президента Х.Роухани с прилетевшим накануне в Тегеран генеральным директором МАГАТЭ Ю.Амано. Интересную мысль высказал уже 1 июля в интервью официальному иранскому информагентству ИРНА глава немецкой дипломатии Франк-Вальтер Штайнмайер: если мы достигнем соглашения, его текст должен быть настолько однозначным, чтобы не появился соблазн разного прочтения, комментирования и толкования по своему усмотрению. Встречные заявления сделали и иранские политики. Президент Х.Роухани вечером 30 июня вновь предостерег «шестерку» от чрезмерных требований. Его поддержал глава иранской переговорной группы, заместитель министра иностранных  дел ИРИ Аббас Аракчи. Он уточнил, что продление срока переговоров отнюдь не означает, что Иран согласится  на любые условия, которые будут диктовать  международные посредники.  В частности, «не стоит думать, что Тегеран пойдет на остановку национальной программы по обогащению урана, ибо в этом для иранского народа воплощается технологическая мощь страны».

Для более адекватного понимания проблемы — две цитаты, появившиеся в европейской и иранской прессе 30 июня. Олли  Хайнонен, бывший многолетний заместитель генерального директора  МАГАТЭ, а ныне профессор Гарвардского университета в США, один из опытнейших мировых экспертов в атомной сфере, в интервью газете Die Welt: «Никто в мире не знает о истинных намерениях Ирана. Но когда Иран заявляет о том, что он нуждается в мирной энергетике, я могу с уверенностью сказать: это неправда. Иран хочет развития своей ядерной программы с одной целью – для производства ядерного оружия».  Хоссейн Шариатмадари, консервативный политик, главный редактор тегеранской газеты «Кейхан», в тот же день: « Несмотря на оптимизм в Иране и за рубежом по поводу окончательного соглашения, оно не будет достигнуто. Как и все 12 лет переговорного процесса, на финальном этапе его постигнет неудача и стороны ни о чем не смогут договориться».

62.85MB | MySQL:102 | 0,495sec