В Кувейте раскрыта ячейка террористической организации «Исламское государство» (ИГ). Об этом сообщило МВД эмирата. По информации министерства, «пятеро террористов участвовали в боевых действиях в Сирии и Ираке». Четверо были арестованы, еще один уничтожен в Ираке. Власти Кувейта начали масштабную антитеррористическую кампанию после теракта 26 июня, унесшего жизни 27 человек. Как объявил глава МВД шейх Мухаммед аль-Халед аль-Хамад ас-Сабах, эмират находится в состоянии войны с террористами. В стране под стражей содержатся десятки лиц, связанных с ИГ и другими экстремистскими группировками. При этом отметим, что никаких действительно серьезных разоблачений в отношении произошедшего в мечети подрыва, который осуществил смертник-подданный КСА, представлено общественности так и не было. Мы уже сообщали ранее, что этот теракт явился неким логическим продолжением аналогичных терактов в шиитской Восточной провинции КСА, и его цель — стимуляция массовых волнений среди кувейтских шиитов. При этом было очевидно, что террорист, который провел акцию, не являлся одиночкой, поскольку по прилету в Кувейт был снабжен СВУ и какое-то время проживал на конспиративной квартире. В этой связи возникает закономерный вопрос: зачем в данном случае необходим был именно «заграничный исполнитель», а тем более — из КСА. Гораздо проще было найти «местного исполнителя», тем паче, что по данным кувейтских силовиков в стране действовала целая группа сторонников «Исламского государства» (ИГ). Объяснение этому может быть только одно: саудовский подданный должен был быть неким «символом» присутствия ИГ в КСА. И не просто символом, но и еще членом кувейтско-саудовской группы этой организации. Несмотря на то, что жупел ИГ активно эксплуатируется аналитиками различных стран применительно практически ко всем терактам, которые происходят в странах Залива (чему ИГ активно способствует, с завидным постоянством беря на себя «ответственность» за их совершение) мы бы в данном случае не расценивали все так однозначно. Раскачать кувейтских шиитов одним терактом в принципе вообще нереально. Их положение и степень инкорпорации в местную экономическую и политическую инфраструктуру не сопоставима с саудовским аналогом. Между суннитами и шиитами в Кувейте никогда не было явных противоречий и разногласий кардинального характера. Настолько серьезных, чтобы одна террористическая акция могла этот баланс сил нарушить.
В данном случае мы, скорее всего, имеем дело все-таки больше с сигналом из тех же КСА и ОАЭ кувейтскому руководству о том, что неплохо бы «более тесными рядами выступать в одной шеренге» как в борьбе с шиитской экспансией, так и с набравшим силу иракским национализмом суннитов (т.е. ИГ), у которого с Кувейтом связаны не самые лучшие воспоминания. Кувейт вообще стоит особняком в общих усилиях Эр-Рияда по сколачиванию под своей эгидой некой суннитской «правильной» коалиции. Он очень сдержанно отнесся к теме подавления зейдитов в Йемене, поддерживает деловые конструктивные отношения с Катаром, что не может не волновать Эр-Рияд, и, в общем-то, находится в состоянии нормального диалога с Ираном. Последний, пока по крайней мере, рассматривается кувейтским руководством как сдерживающая сила все того же «баасистско-игиловского» сегмента в Ираке. Такое ровное отношение возникло не сразу, еще несколько лет назад кувейтские силовики с тревогой говорили о росте «шиитской террористической опасности» и даже пытались разоблачать какие-то ячейки иранского КСИР, но потом все это пришло в нормальное русло в рамках обретения некого консенсуса между Ираном и Кувейтом. В целом Кувейт активно выбивался из фронта совместной борьбы аравийских монархий, и были необходимы некие действия для того, чтобы если не вернуть его в общий строй, то, по крайней мере, максимально приблизить его к орбите своего влияния.
Теракт в шиитской мечети объективно это сделал и подтолкнул кувейтских силовиков к более активным контактам в рамках общего взаимодействия с саудовскими и эмиратовскими коллегами по борьбе «с экстремизмом». По крайней мере, министр внутренних дел Кувейта уже обратился с просьбой провести в ближайшее время совещание на министерском уровне стран-членов ССАПГЗ по вопросу оказания Кувейту срочной методологической и оперативной помощи по борьбе «с джихадистским подпольем в стране». Мотивировка при этом была следующая – «резко возросшая угроза внутренней безопасности государства». Отметим при этом, что, как мы и предполагали ранее, террорист-смертник из КСА прибыл в Кувейт не на «пустую поляну». По итогам расследования было арестовано два офицера полиции Кувейта, которые обеспечивали террористу прикрытие и сопровождение до мечети. Об этом официальные кувейтские власти, рапортуя об успехах в борьбе с ИГ, глухо молчат. Это понятно, поскольку даже по данным эмиратовской разведки, «засоренность» силовых структур Кувейта сторонниками «салафитского течения ислама» зашкаливает. Во всяком случае, это положение дел было констатировано двумя министрами внутренних дел стран Залива в рамках недавно прошедших двусторонних переговоров: саудовским Мухаммедом бен Наефом и эмиратовскми Сейфом бен Заейдом аль-Нахьяном. Последний вообще охарактеризовал состояние государственных институтов Кувейта «как прогрессирующую эрозию самой системы государственности». Ни много, ни мало. То есть дело «в неправильной государственной машине», которая не очень хочет идти рядом с Эр-Риядом и Абу-Даби. Странно слышать от саудовских и эмиратовских силовиков «стенания» по вопросу о «салафитской угрозе», но для усмирения кувейтян и это подходит. Особенно с учетом нынешнего тренда саудовской внешней политики по срочному сколачиванию под своей эгидой «суннитской коалиции» в рамках резко выросшей после «ядерной сделки» с Ираном шиитской угрозы. В решении этой «благородной задачи» все средства хороши, в том числе и шантаж.
По некоторым данным, Управление общей разведки (УОР) КСА уже направило своим кувейтским коллегам документально закрепленную информацию о том, что ликвидированный в Пакистане в сентябре прошлого года американским дроном лидер аффилированной с «Аль-Каидой» группировки «Хорасан» Мохсен аль-Фадли был личным агентом руководителя государственной безопасности Кувейта Азии аль-Фахда. При этом сама группировка, которая ставила во главу угла проведение терактов против американских и европейских целей (подтверждено участие в атаке на французский нефтетанкер «Лимбур»), вообще изначально создана за счет фондов кувейтской госбезопасности с целью развития механизмов своего влияния на джихадистское мировое движение, и была тесно связана с бывшим министром по юридическим и религиозным делам Кувейта Наефом аль-Аджани. Последний был в некотором роде «духовным куратором» группировки и опосредованно принимал участие в отборе новых членов. Сама по себе такая информация, переданная Эр-Риядом по каналам партнерских связей тем же американцам и европейцам, в состоянии серьезно попортить кровь нынешнему кувейтскому руководству. В случае, конечно, отсутствия готовности Кувейта идти «единым строем» с остальными аравийскими монархиями по ключевым вопросам.