Последние по времени консультации на уровне министров иностранных дел России, КСА, Катара и США в Дохе вновь подняли среди обозревателей тему «достижения возможного компромисса по сирийскому досье» с выходом на мирное решение кризиса. На самом деле, по нашей оценке, никаких внятных сигналов для этого пока не существует. Если мы внимательно отследим комментарии по итогам переговоров, то увидим, что констатировались в основном только нерешенные противоречия. Москва предсказуемо без излишней нервозности отреагировала на заявления американцев о возможности бомбардировок «сил, которые будут противодействовать вооруженной оппозиции». Имеется в виду, прежде всего, тот ее сегмент, который готовится по совместной турецко-американской программе. Ответ Москвы «о недопустимости нарушения суверенитета Сирии» в данном случае отнесем к общепринятой дипломатической практике, но не более. При этом будем исходить из того, что количество подготовленных боевиков из числа этнических туркоманов устойчиво стоит на цифре в шестьдесят человек, и погоды в общей расстановке сил не делает. Более того, члены просаудовской группировки «Джабхат ан-нусра» уже успели обозначить свою особую позицию по вопросу вливания вряды противников режима Б.Асада неких новых «светских боевиков», захватив в заложники 11 членов делегации из числа вновь подготовленных американцами «добровольцев». Они как раз пытались определить с главарями исламистов формат общих действий и распределить зоны ответственности. Ожидать, что члены «Джабхат ан-нусры» или «Исламского государства» (ИГ), которых силы международной коалиции регулярно бомбят, воспримут американских посланцев — было бы наивно. Так что угрозу Вашингтона следует адресовать все-таки в первую очередь просаудовским и прокатарским группам. Если мы будем расценивать недавний раунд переговоров в Дохе, как попытку достигнуть некого консенсуса, то отметим, что для полного успеха на нем должны были, как минимум, присутствовать представители Ирана. То есть формат встречи должен был объединять всех основных спонсоров конфликтующих на сегодня в Сирии сил. Этого как раз не произошло. Более того, представить сейчас Эр-Рияд и Тегеран за одним столом переговоров сложно. Отметим два момента, которые дали повод сторонникам конспирологических теорий делать выводы о скорой трансформации позиции Москвы по сирийскому конфликту с последующим уходом Б.Асада и заменой его на приемлемую для оппозиции фигуру из алавитской элиты. Первая — эта встреча президента РФ В.В.Путина с саудовским наследником наследного принца и министром обороны Мухаммедом Бен Сальманом 19 июня с.г. Намерения Саудовской Аравии после этой встречи инвестировать в Россию порядка десяти миллиардов долларов было расценено экспертами как «косвенная улика» о достигнутом компромиссе по Сирии. Успокоим всех. Никаких прорывных решений по Сирии на этой встрече достигнуто не было, сирийская ситуация, конечно, обсуждалось, и Мухаммеда бен Сальмана в большей степени интересовал вопрос о позиции Москвы по замене Б.Асада на другого приемлемого алавита. Это ясность нужна была принцу ровно для того, чтобы более уверенно обсуждать контуры компромиссного решения с посланцем Б.Асада в лице шефа Службы национальной безопасности Сирии генералом Али Мамлюком, который посетил инкогнито Эр-Рияд в июле с.г. Представляется, что во время встречи до посланца Дамаска было доведено саудовское условие о возможности образования правительства национального единства. Это, прежде всего, отход от иранской сферы влияния и уход президента Б.Асада с гарантиями безопасности и возможности уехать в эмиграцию в ту же Москву или Минск.

Рискнем предположить, что никакого внятного ответа на эти предложения Эр-Рияд не получил. Отсюда и новые консультации в Дохе с министром иностранных дел РФ С.Лавровым. Отход Дамаска от Тегерана просто невозможен в принципе, независимо от того будет во главе Сирии Б.Асад или нет. Иран на сегодняшний день является единственной силой, которая может обеспечить живучесть сирийского режима во главе с алавитской элитой. Если иранцы (а вслед за ними, если не быстрее, ливанские и иракские шиитские ополчения) уйдут из Сирии судьба алавитов, друзов, курдов и иных этнических и конфессиональных меньшинств будет очень незавидной. И обещания от Эр-Рияда и Дохи в отношении гарантий их безопасности никого не успокаивают. Представители меньшинств это отчетливо осознают, поэтому вне своего отношения лично к Асаду и его клану, они рассматривают его, прежде всего, как гарантию своего физического выживания. Это основной тезис, влияющий на жизнеспособность любого процесса по организации переговоров между противоборствующими сторонами. Тем более, что в нем не участвуют иранцы. Кстати, даже с учетом возможного ухода Москвы из активного участия в сирийских делах, Иран никуда уходить не собирается. Что же касается России, то она, безусловно, никуда не уйдет и поддержку Асаду не прекратит. По крайней мере, по данным ряда западных спецслужб, у сирийской армии на вооружении недавно появились беспилотники российского производства, что является ярким подтверждением этого. Москва и далее будет активно играть «на сирийской площадке», проводя различные консультации практически со всеми задействованными в Сирии силами, но какого-то реального прогресса в этом процессе не будет. Так что, в данном случае, мы наблюдаем лишь имитацию деятельности без надежды на конечный результат. Стремление Саудовской Аравии и Катара установить какой-то контакт с Б.Асадом и их реверансы в сторону Москвы, как реального посредника, могут свидетельствовать, что Эр-Рияд начинает выдыхаться, вынужденно воюя на два фронта в Сирии и Йемене. Это требует от него максимального напряжения сил и финансовых средств, что в условиях падения нефтяных цен все более болезненно бьет по бюджету королевства.