С начала июля с.г. в Турции зафиксирован небывалый всплеск насилия в восточных и северо-восточных регионах страны. С 7 июля по 8 сентября в этой стране погибли 110 солдат и офицеров силовых структур. 6 сентября 16 турецких военнослужащих погибли в результате подрыва взрывного устройства в местечке Даглика на юго-востоке Турции. Данное место имеет стратегическое значение, так как через него идет переход на территорию Турции боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), базирующихся в лагерях Авашин-Басьян, Хакурк и Кандиль на территории Иракского Курдистана. Через два дня, 8 сентября микроавтобус с эскортом, везший 13 полицейских офицеров, был взорван около городка Игдир на границе с Азербайджаном. Впрочем, находят смерть в Турции не только силовики. В городе Джизре в Юго-Восточной Турции 30 человек погибли в результате столкновений курдских демонстрантов с полицией. Хотя, по официальным данным, среди погибших было только два гражданских лица, курды утверждают, что погибло 23 гражданских, включая женщину с грудным ребенком. Остается лишь разобраться, почему в относительно мирных до недавнего времени курдских районах Турции назрел конфликт почти военного характера.
Начиная с 2006 года, правящая Партия справедливости и развития (ПСР) и премьер-министр Р.Т.Эрдоган (ныне президент Турции) проводили курс на примирение с курдами, достигший некоторых результатов. Особенно интенсифицировались усилия турецкого правительства в 2013 году, когда между турецким руководством и содержащимся в тюрьме Имралы лидером РПК Абдуллой Оджаланом начались переговоры, предусматривающие отказ РПК от вооруженной борьбы взамен на некоторые уступки курдским левым националистам. Помимо контактов с левыми исламисты из ПСР пытались воздействовать на курдов через ряд суфийских тарикатов, мюридом которых является Р.Т.Эрдоган. Собственно говоря, популярность последнего объяснялась двумя факторами: успехами, достигнутыми турецкой экономикой и эффективной работой по примирению в Турецком Курдистане. Однако, похоже, сейчас сторонники Эрдогана готовы растерять политический капитал, который они нарабатывали в течение предыдущих лет.
Одной из причин этому послужило появление на турецкой политической сцене Партии демократии народов (ПДН) С.Демирташа. Начав с роли «легального крыла» РПК, ПДН постепенно превратилась в партию протестных левых, в которую входят представители всех народов, населяющих Турцию. На последних выборах она набрала 13% голосов, что позволило партии занять 80 из 550 депутатских мест в турецком парламенте.
Появление новой партии с молодым харизматичным лидером было воспринято руководством ПСР как угроза. В Анкаре циркулируют слухи о том, что за волной насилия может последовать запрет на деятельность ПДН. Неслучайно, именно эта партия была избрана сторонниками правительства в качестве мишени после последних по времени терактов. Напомним, что после терактов 8 сентября в различных городах Турции были организованы «народные манифестации против терроризма». В Анкаре прошли две таких демонстрации. В одной из них принимали участие сторонники ПСР, в другой – светской националистической Партии националистического действия (связанной с легендарной экстремистской организацией «Серые волки»). В ходе этих массовых шествий были выбиты окна в столичной штаб-квартире ПДН. Еще большими эксцессами закончилось антитеррористическое шествие в курортной Аланье, где демонстранты подожгли не только местный штаб партии, но и ресторан, принадлежащий одному из руководителей ПДН.
Кстати, общая ненависть к курдским левым позволяет говорить о возможном союзе ПСР и ПНД, исламистов и пантюркистов до этого бывших непримиримыми противниками. Во всяком случае, в переходное правительство, сформированное до выборов 1 ноября, попали министры от ПСР, ПДН и ПНД, что абсолютно парализует его работу и делает президента Р.Т.Эрдогана верховным арбитром. Нарушение межэтнического мира в Турции усугубляется экономическими проблемами страны. Падение цен на нефть вызвало отток инвестиций в Турцию из стран Залива («зеленых денег»), которые, собственно, и были причиной турецкого экономического чуда последнего десятилетия. Другими причинами падения турецкой лиры являются замедление темпов китайской экономики, преобладание в последнее время спекулятивного финансового капитала над производственным, увлечение крупной турецкой буржуазией, связанной с Эрдоганом, ненужными и неокупаемыми проектами вроде строительства гигантских мечетей или торгового центра на месте парка Гези в Стамбуле (вызвало массовые протесты в 2013 году). Многие турецкие бизнесмены жалуются на расцветшую в последние 5 лет вокруг Р.Т.Эрдогана коррупцию, систему откатов, которую эта страна не знала еще десять лет назад.
Впрочем, у обострившихся в последнее время турецко-курдских отношений есть и международное измерение, связанное с вовлеченностью Анкары в сирийский кризис. Отношение турецкого правительства с населением восточных провинций стали обостряться осенью прошлого года после событий в населенном курдами сирийском пограничном городе Кобани, когда официальная Анкара не оказала помощи сирийским курдам, героически защищавшим город от наступления «Исламского государства» (ИГ). В то же время политика неявной поддержки Турцией ИГ и враждебный курс правительства Эрдогана по отношению к сирийским курдам существенно осложнили отношения правительства Эрдогана с Вашингтоном. В США рассматривают связанную с РПК Партию демократического союза (ПДС), основную партию сирийских курдов и его вооруженные формирования (Отряды народной защиты) в качестве основного боеспособного союзника в борьбе с «Исламским государством». Турок беспокоит, что отряды ПДС сейчас контролируют 250 из 550 километров сирийско-турецкой границы. В конце июля с.г. Турция уже не могла больше сохранять двусмысленный «вооруженный нейтралитет» в войне с ИГ и согласилась предоставить для американских ВВС, ведущих бомбардировки позиций ИГ в Сирии и Ираке базы на своей территории. При этом сама турецкая авиация также начала наносить удары по «террористам». Однако при этом 90 воздушных ударов пришлось по базам РПК и только 3 по позициям ИГ. Основной целью правительства Эрдогана в этом конфликте является не уничтожение радикальных исламистов в Сирии, а ликвидация своих курдских конкурентов. В последнее время турецкое правительство пытается пробить у американцев разрешение на бесполетную зону на севере Сирии. Официально эта зона нужна для размещения сирийских беженцев и тренировок сирийской вооруженной оппозиции для борьбы с ИГ. Но что это за вооруженная оппозиция? После бесславного разгрома светских оппозиционеров Турция пытается навязать в качестве союзников против ИГ не меньших экстремистов – своих союзников из радикальных группировок «Джабхат ан-нусра» и «Ахрар аш-Шам».
Итак, нынешнее турецкое руководство преследует на современном этапе в связанных сирийском и курдском конфликтах три цели. Во-первых, свергнуть правительство Башара Асада или хотя бы вытеснить правительственные войска из северной Сирии. Во-вторых, маргинализировать сирийских курдов и РПК. В-третьих, нейтрализовать внутри самой Турции ПДН, которой удалось добиться успеха на последних парламентских выборах.
При этом нынешнее турецкое руководство ведет довольно-таки опасную игру, рискуя погрузить саму Турцию в длительный период хаоса и нестабильности. По этому поводу бывший резидент ЦРУ в Стамбуле и один из лучших знатоков Ближнего Востока в США Грэхем Фуллер пишет в своем блоге: «Все началось с погружения Турции в разрушительный сирийский кризис. Одержимость Эрдогана намерением свергнуть Башара Асада означала резкий разрыв с длившейся в течение десятилетия политикой теплых и братских отношений с Сирией. Ни один провал внешней политики ПСР не может сравниться с сирийским крахом. Обладая небольшой реальной симпатией к ИГИЛ Эрдоган тем не менее терпел эту организацию. В конце концов он предпочел усиливать ее для свержения правительства в Сирии нежели углублять турецкие связи с курдами – естественными партнерами Турции на будущую перспективу. Эта турецкая политика озлобила многих курдов против Турции, особенно сирийских курдов. Отношения Эрдогана с курдами в настоящее время везде – в Сирии, Ираке, Турции находятся под угрозой».