Ирак в настоящее время является одним из наиболее нестабильных государств Ближнего Востока. Наряду с продолжающейся гражданской войной между шиитами и суннитами, принявшей формы конфликта центрального правительства страны с «Исламским государством», в стране за последний год вновь ухудшилась ситуация с безопасностью, скатившаяся за последний год к уровню 2006-2007 гг. Признаками этого помимо увеличения террористической активности и постоянных взрывов в Багдаде являются участившиеся похищения людей и этнические чистки в ряде районов страны. Еще одним признаком нестабильности является обозначившаяся тенденция к полному отделению Иракского Курдистана. Если ранее этот тренд сдерживался опасениями курдской элиты в том, что в случае отделения регион вместо номинальной зависимости от слабого правительства в Багдаде окажется в реальном подчинении Турции или Ирана, то сейчас в Эрбиле все чаще говорят о том, что «достижение независимости является вопросом времени». Этому способствовали два фактора. Во-первых, в войне против ИГ курды стремятся исключительно к защите своих границ и своих соплеменников, а не к полному освобождению северных провинций Ирака от экстремистов. Во-вторых, в прошлом году сбылась давняя мечта курдских сепаратистов – под их контролем оказались богатейшие нефтеносные районы Киркука, что делает Курдистан потенциально одним из крупнейших экспортеров нефти в мире. Тяжелым бременем для иракских курдов является и наличие миллиона беженцев из суннитских районов страны, оказавшихся на территории автономии. Однако наряду с этими обострившимися старыми угрозами в Ираке обозначилась и новая – усиливающаяся борьба за власть и влияние в рамках шиитской общины.
Эта борьба в значительной степени обусловлена двумя факторами: соперничеством между нынешним премьер-министром Хайдаром аль-Абади и его предшественником Нури аль-Малики и наличием слабо контролируемых со стороны центрального правительства шиитских вооруженных формирований «Хашед аш-шааби». Наиболее значительными из них являются «Бригады Бадр», «Катаиб Хизбалла», «Асаиб ахль аль-хакк» и «Сарайя ас-салам». Если первые три группировки имеют тесные идеологические, военные и финансовые связи с Ираном, то «Сарайя ас-салам», где доминируют сторонники Муктады ас-Садра, склоняется к позициям иракского национализма и восстановления единого государства. «Бригады Бадр», ядро которых сложилось еще в годы ирано-иракской войны 1980-1988 годов из шиитов-перебежчиков и дезертиров, обязаны своим появлением КСИР. Эту группировку возглавляет министр транспорта Ирака Хади аль-Амири, известный своими дружескими связями с командиром спецназа «Аль-Кудс» КСИР Касемом Сулеймани. Изначально «Бригады Бадр» подчинялись партии Высший исламский совет Ирака (ВИС), но в последнее время набравший силу Х.аль-Амири все чаще демонстрирует свою независимость. Значительные военные ресурсы имеются и у милиции «Асаиб ахль аль-хакк» («Лиги правоверных»), командир которой Кайс аль-Хазали входит в состав руководства партии «Да’ава» Нури аль-Малики. Фактически эта группировка является военным ресурсом Н.аль-Малики, что делает борьбу с ним не таким уж простым делом.
Тесные связи многих шиитских милиций с Ираном затрудняют взаимодействие с «антитеррористической коалицией», возглавляемой американцами. В марте во время боев за Тикрит, когда авиация США стала наносить удары по позициям ИГ, многие отряды «Хашед аш-шааби» приостановили свое участие в военной операции в знак протеста против «американской интервенции». Хади аль-Амири отметил по этому поводу, что «милиции не войдут в Тикрит и оставят задачу его освобождения армии и полиции, пока правительство настаивает на участие США в этой операции».
В августе с.г. часть вооруженных формирований «Хашед аш-шааби» угрожала прекращением боевых действий в случае, если правительство Ирака приведет в исполнение угрозу привлечь к уголовной ответственности бывшего премьера Н.аль-Малики за сдачу Мосула боевикам ИГ в июне прошлого года. Данное намерение было озвучено иракской парламентской комиссией в августе с.г. Иракские депутаты признали бывшего премьер-министра наряду с 36 другими политическими и военными деятелями ответственным в сдаче второго по величине города страны исламским экстремистам. Примечательно, что особую активность в работе парламентской комиссии проявлял лидер движения «Ахрар» Муктада ас-Садр.
Некоторые иракские аналитики и журналисты рассматривают это как продолжение борьбы за власть между руководителями различных шиитских фракций в Ираке. Напомним, что к снятию с должности полностью дискредитировавшего себя Н.аль-Малики в августе прошлого года приложили руку как Иран, так и США. Однако затем в рамках шиитской общины и даже Партии исламского призыва («Да’ава») наступил раскол. Так, в партии образовались две фракции вокруг соответственно Нури аль-Малики и Хайдера аль-Абади. Х.аль-Абади, являвшийся до вхождения в иракский парламент гражданином Великобритании (он долго прожил в этой стране как политэмигрант) и стремящийся опереться на поддержку США в борьбе против ИГ, постепенно стал все больше раздражать Тегеран. В этой связи любые попытки Х.аль-Абади нейтрализовать своего предшественника наталкиваются на сопротивление со стороны иранского генерала Касема Сулеймани, возглавляющего военные операции иракского правительства против ИГ и являющегося де-факто одним из наиболее могущественных людей Ирака.
В то же время было бы ошибочным полагать, что козырной картой иранцев в Ираке является исключительно Нури аль-Малики. Иранцы с 2003 года установили в Ираке многоуровневую систему связей, распространяющуюся на все существующие шиитские партии, «Хашед аш-шааби», иракских силовиков и, что самое главное, духовенство Неджефа и Кербелы. Крайне важными для Тегерана в плане влияния на настроения шиитской улицы являются дружественные связи с аятоллой Али ас-Систани. А.ас-Систани, будучи наиболее авторитетным представителем высшего духовенства Ирака, входит одновременно в состав 6 марджа-э-таклид (образцов для подражания) в Иране, представителей высшего духовенства, уполномоченных издавать фетвы, обязательные для верующих. У него есть офис в Куме, где он ведет важное направление международной электронной пропаганды шиитского вероучения. Фактически, этот аятолла принадлежит миру как иракской, так и иранской политики. По некоторым данным, он убедил Тегеран не предпринимать резких шагов против Хайдера аль-Абади, и Али Хаменеи согласился не делать этого до тех пор, пока нынешний иракский премьер не угрожает иранским интересам в Ираке.
Одним из индикаторов фракционной борьбы в Ираке является ухудшение ситуации с безопасностью в шиитских районах страны. Помимо ставших уже традиционными взрывов в этих регионах участились похищения людей. Иракский журналист Али Мамури связывает эти преступления с желанием конкурентов подорвать имидж Х.аль-Абади, показав, что он не способен навести порядок в стране.
Всевластие вооруженных милиций вызывает все большее недовольство даже у шиитского духовенства. Так, 14 июля аятолла Али ас-Систани заявил, что «Поведение вооруженных отрядов народной мобилизации должно быть введено в рамки и тщательно управляться, чтобы избежать хаоса и противоправных действий».
Так или иначе, острое соперничество между различными представителями шиитской элиты в Ираке умножает ее и без того непростые проблемы и отодвигает перспективу восстановления территориальной целостности и суверенитета страны.