Формальное объявление на прошлой неделе специальным представителем ООН по Ливии Б.Леоном о достижении компромисса по вопросу создания правительства национального единства, тем не менее, пока ни к каким реальным результатам не привело. Остается неясным самый главный вопрос — безусловная поддержка этого органа со стороны Всеобщего национального конгресса (ВНК) в Триполи и Палаты представителей в Тобруке. Оба эти противостоящие органа юридически уже исчерпали срок своих полномочий и действуют, если говорить прямо, на свой страх и риск вне юридического легитимного поля. В этой связи на первое место выходят т.н. «полевые командиры», от которых, собственно, и будет зависеть жизнеспособность любого компромиссного правительства. Это прекрасно осознает Б.Леон, который за время своей «расстрельной» миссии четко понял, что любой прогресс на мирных переговорах между противоборствующими сторонами целиком и полностью зависит от поддержки этого процесса со стороны полевых командиров В этой связи, спустя несколько дней после объявления о создании правительства национального единства под руководством Фаиза Сарраджа, спецпредставитель ООН начал осуществлять практические шаги по организации встречи военных лидеров западной Ливии. Она состоялась 12-13 октября с.г. в Стамбуле. На ней присутствовали глава военного совета Абу Салима Г.аль-Кикли, человек «номер два» в Министерстве обороны Триполи Х.аль-Шариф, председатель комиссии по безопасности ВНК Абдель Вахаб Мохаммед Каид, и несколько представителей военизированного подразделения «Бригады Халбуса» из Мисураты. Необходимо отметить, что все указанные фигуры или представляют прямо, или находятся в зоне влияния руководителя Военного совета Фатхи Башашгха. Именно он был выбран Б.Леоном в качестве кандидата на пост председателя Национального военного совета (НВС), который, как предполагается планом нового государственно-административного устройства Ливии, не только концентрирует в своих руках функциональность Министерства обороны, но и фактически является председателем гипотетического национального правительства. Между тем, тот же Халед аль-Шариф не отказывается от идеи создания некой параллельной вооруженной гвардии и организации наступления на позиции главнокомандующего силами Тобрука генерала Х.Хафтара. Существует и бывший командир Ливийской боевой группы (ЛБГ) А.Бельхадж, который тесно связан с главой ВНК Нури Абу Сахмейном и верховным муфтием Ливии Садыком аль-Гариани. Все эти три фигуры находятся в полной оппозиции планам Б.Леона и в состоянии сорвать процесс создания правительства национального единства. Они находятся в ближайшей катарской орбите, и соответственно их несговорчивость по вопросу компромисса с Тобруком следует рассматривать как официальную позицию Дохи. Тот же А.Бельхадж до сих пор контролирует аэропорт Митига, через который сейчас и осуществляется переброска оружия и боевиков, в том числе и из Сирии. «Массовый исход» боевиков «Исламского государства» (ИГ) из Сирии, о котором стало известно на прошлой неделе, вызван, таким образом, не только действиями российской авиации, но и стратегическими планами Катара по усилению военного крыла своих сторонников в Ливии.
Собственно, сам Х.Хафтар также готовится к войне. 12 октября с.г. он посетил Нджамену, где был подчеркнуто тепло встречен чадским президентом И.Деби. В чадской столице обсуждался вопрос о создании военного альянса в южных частях Ливии. Если говорить еще проще, то Х.Хафтар заручился поддержкой И.Деби о дополнительном направлении в его распоряжение формирований племенного клана загава. Сейчас на его стороне воюют отряды одного из видных суданских полевых командиров М.Минави, который также является этническим загава, но оппозиционно настроен к Хартуму. Теперь следует ожидать переброску в Ливию и отрядов, формально примирившихся с Хартумом, еще одной повстанческой группы загава в Дарфуре в лице Движения за справедливость и равенство (ДСР). За день до визита в Нджамену Х.Хафтар встречался и получил поддержку от спикера Палаты представителей в Тобруке А.Салаха Иссы. Он поддержал идею генерала о создании некого «военного совета», если проект о создании правительства национального единства окончательно забуксует. Тем не менее, у Х.Хафтара могут возникнуть проблемы с двумя мощными племенными ополчениями обейдат и бараси. Все дело в том, что представительство этих племен в ближайшем окружении генерала резко снизилось после отставки в прошлые месяцы двух креатур этих племен генералов Фарада аль-Барами и Сулеймана аль-Обейдата. Теперь Х.Хафтару предстоит найти баланс взаимодействия с этими двумя пленными группами, в том числе и за счет ввода их представителей в верховное военное командование Тобрука.
На этом фоне возникла некая «третья сила» в лице принца Идриса аль-Сеннуси — прямого наследника последнего Ливийского короля Идриса. Принц активно предлагает себя в качестве некой компромиссной фигуры, которая могла бы возглавить новое национальное правительство и при этом быть равноудаленной от всех противоборствующих кланов. При этом он надеется получить поддержку от племен Киренаики, которая и является исторической вотчиной королевской семьи. В настоящее время принц Идрис ведет напряженные консультации не только с представителями кланов Восточной Ливии, но и правительствами Испании и Италии, в надежде получить их поддержку. Принц женат на представительнице старой аристократической семьи Испании Марии Куаниньос де Леон (не родственница нынешнего спецпредставителя ООН по Ливии) и имеет серьезные позиции в нефтяном бизнесе в рамках контактов с компаниями Repsol и ENI. Но эксперты оценивают попытки принца Идриса вновь заявить о себе, как о нейтральной политической силе, как маловероятные. Все его усилия сделать это в период свержения М.Каддафи и позиционировать себя в качестве межливийского медиатора в декабре прошлого года окончились безрезультатно. Как представляется, это произошло ровно по одной причине: отсутствие у принца какой-либо реальной поддержки в местных племенах и, соответственно, вооруженных групп. Никто из полевых командиров делиться властью с уже прилично подзабытой фигурой из королевской династии в Ливии не будет. Но и договориться между собой они вряд ли смогут, слишком сильны между ними исторические противоречия.