Мы уже сообщали о том, что основным камнем преткновения противодействия различных кланов и племен в Ливии по большому счету является борьба за контроль над экспортными потоками углеводородов, и уже во вторую очередь какие-либо идеологические противоречия. Существуют, конечно, традиционные элементы неприязни между восточными и западными племенными группами, но в их основе лежит, опять же, борьба за владение нефтяными полями. Нынешний виток вооруженной борьбы, которая формально проходит на политическом поле в силу разногласий между «старыми» и «новыми» правительствами и парламентами Триполи и Тобрука в принципе начался именно с восстания восточной племенной группы под руководством И.аль-Джадрана. Эта группа была недовольна системой распределения доходов от фактически нелегального нефтяного бизнеса, установленной Триполи, и в которой погрязли практически все основные фигуры в исламистском сегменте управления страной. «Нефтяная охрана», которой и руководил И.аль-Джадран, возмутилась «мизерной оплатой» своих тяжелых трудов по охране вышек и трубопроводов, и в результате жадность представителей Триполи привела к широкомасштабной гражданской войне с привлечением не только внутренних сил, но активизацией и прямой военной поддержкой лояльных себе сил со стороны зарубежных игроков в лице, прежде всего, АРЕ и ОАЭ — с одной стороны, и Катара — с другой.

Несмотря на попытки установить контроль над экспортом сырой нефти, подвластная Тобруку восточная NOC (National Oil Corporation) до сих пор не может организовать достаточно плотный контроль над основными нефтяными портовыми терминалами в Киренаике. Даже учитывая то, что Тобрук вроде бы формально установил контроль над нефтяным портом Марса аль-Харига, и компания Arabian Gulf Oil Company(AGOCO) эпизодически отгружает в нем какие-то объемы углеводородов, эта деятельность очень далека от запрограммированных мощностей указанной инфраструктуры. Более того, через порт отгружается иногда и нефть в интересах Триполи. Кроме того, NOC фактически развалилась на «восточную» и «западную», что приводит к дуализму в их деятельности и открывает широкое поле для функционирования черного рынка продажи нефти. Зарубежные инвесторы и бизнесмены, таким образом, не видят единственного и государственно уполномоченного субъекта экономической деятельности в этой принципиально важной отрасли экономики Ливии. Несмотря на все протесты руководителя «восточной» NOC Наджи аль-Махраби, он до сих пор не добился никаких внятных результатов по официальному международному запрету деятельности своих конкурентов с запада Ливии по заключению контрактов с международными компаниями. В частности, «западная» NOC недавно удачно провела сделку по продаже нефти со швейцарским нефтетрейдером Glencore, который успешно получает нефть именно через возможности портов в Триполитании. Это становится возможным именно в силу позиции И.аль-Джадрана, который играет на все стороны одновременно, преследуя при этом свои личные меркантильные интересы. Формально он поддерживает план ООН, но при этом не забывает и о своем кармане. Он полностью контролирует порт Марса аль-Харига и четыре терминала в нем, хотя официально он перешел под контроль правительства А.ат-Тани. Но отношения И.аль-Джадрана с Триполи также нельзя назвать благостными. Особенно после того, как 3 ноября с.г. подконтрольные ему силовые структуры заблокировали работу нефтяного порта Зуейтина, а также двух нефтяных полей на юго-западе страны Шарада и Эль-Фиил. Примерно год бойцы И.аль-Джадрана уже имели столкновения с отрядами исламистской коалиции «Рассвет Ливии», после того как они заблокировали работу месторождений Эс-Сидр и Рас эль-Лануф. Такая политика позволяет ему активно играть на нефтяном рынке и оставлять себя в качестве одного из главных партнеров возможного мирного процесса.

Glencore уже отгрузил через порт Завийя с июля с.г., как минимум, четыре танкера. Этот терминал полностью контролируется Триполи. Перевозку при этом осуществлял не только танкер Samraa Al Khaleej, который также контролируется аффилированными с Триполи компаниями, состоящими в холдинге GNMTC, но и другими зарубежными судами. Прежде всего, это входящие в холдинг немецкой группы Columbia Shipmanagement компании Cape Balder and the Trident Hope. В этой деятельности также отмечены и греческие нефтетанкеры. Несколько иностранных компаний имеют очень хорошие отношения и с Тобруком, что позволяет им успешно работать через порт Марса аль-Хариса в последние месяцы. Среди них следует отметить, прежде всего, CSSA, которые аффилированы с французскими Total, Unipec, китайскую Sinopec, испанскую Repsol и итальянскую Saras. При этом «западная» NOC не в состоянии контролировать деятельность и еще одного известного ливийского нефтрейдера и филиала бывшей NOC во времена М.Каддафи в лице AGOCO, даже несмотря на то, что сам Н.аль-Махраби вышел из этой структуры. Эта компания, кстати, принимала самое активное участие в финансировании свержении режима Каддафи, а нынешний ее директор Мухаммед бен Шитван лоялен Триполи. Интересно, что он в составе других лиц, представляющих именно исламистский сегмент Ливии, присутствовал в Лондоне в октябре с.г. на форуме «Газ и нефть Ливии». AGOCO в настоящее время является одной из ключевых игроков на ливийском нефтяном рынке. Она контролирует большую часть наземной добычи углеводородов в Ливии и при этом не имеет присутствия иностранного капитала. С учетом массового ухода иностранных компаний с ливийского рынка — это неоценимое конкурентное преимущество.

Таким образом, вынуждены констатировать, что, как и в случае турецко-сирийских отношений, нефть играет одну из главных ролей в ливийском конфликте. При этом нейтральная позиция  стран ЕС по вопросу ливийского урегулирования объясняется лишь один простым фактом: они пользуются демпинговыми ценами на углеводороды, которые получают сразу от двух конфликтующих сторон. И в этом кроется главный фактор того, почему на Западе не торопятся кардинально влиять на ситуацию в этой стране.