Уничтожение российского военного самолета СУ-24 в воздушном пространстве Сирии турецкими ВВС 24 ноября с.г. показало, что Анкара в Сирии фактически является стороной конфликта, поддерживающей наиболее экстремистские и террористические организации. При этом Турция все более попадает в ситуацию Пакистана в годы борьбы моджахедов с советским военным присутствием в Афганистане в 1979-1989 годах. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: контрабандными потоками наркотиков и оружия (часть из которого неизбежно будет оседать на турецкой территории), разрастанием экстремистских настроений и террористической угрозы, что уже продемонстрировали теракты в Рейханлы в 2013 году и в Суруче и Анкаре в 2015 году. Поддержка экстремистов из «Исламского государства» (ИГ), чувствующих себя как дома в восточных и юго-восточных провинциях страны, вызывает все большее раздражение со стороны светской части турецкого общества (не менее 40% населения) и турецких курдов. Таким образом, внутри самой Турции зреет раскол по поводу дальнейшей целесообразности поддержки вооруженной оппозиции в Сирии, включая ее наиболее радикальный сегмент. Об опасности «сирианизации» Турции не раз предупреждали авторитетные журналисты и политики этой страны, такие как лидер Народно-республиканской партии Турции Кемаль Кылычдароглу, лидер Партии демократии народов Селахеттин Демирташ, один из старейших турецких журналистов Чингиз Чандар. Лидер могущественной исламистской организации «Нурджулар» Фетхуллах Гюлен разошелся во взглядах с Р.Т.Эрдоганом не только по причине борьбы за власть, но из-за недовольства тем, что Турция все глубже увязает в сирийском конфликте. Даже внутри правящей Партии справедливости и развития (ПСР) есть политики, недовольные сирийским курсом Р.Т.Эрдогана.
Разумеется, правящая турецкая элита не просто так полезла в «сирийский котел». Анкара в своей политике преследует две геополитические цели. Во-первых, политики из ПСР, грезящие возрождением Османской империи, пытаются взять под контроль если не всю Сирию, то ее северную часть с городом Алеппо. Вероятно, есть прицел и на иракский Мосул. При этом в Анкаре полагают, что ИГ- это явление временное, его можно потом убрать, с помощью более умеренных суннитских лидеров. Во-вторых, целью является уничтожить курдский анклав на севере Сирии, лидеры которого тесно связаны с Рабочей партией Курдистана (РПК). Однако события последних лет показывают, что обе цели являются иллюзорными. Курдское национальное движение на северо-востоке Сирии находится на подъеме и пользуется поддержкой со стороны США (а после известного инцидента будет пользоваться и российской поддержкой). Правительство Б.Асада в Сирии не отдаст северную столицу Алеппо, так как это будет означать фактический раздел страны.
Впрочем, помимо стратегии и геополитики есть и банальные корыстные финансовые интересы Р.Т.Эрдогана и его окружения, позволяющие им наращивать свои капиталы. В СМИ уже высказывалось предположение о том, что агрессивный акт турецких ВВС в отношении российского военного самолета связан с бомбардировками российскими ВКС колонн с контрабандной нефтью, следующих из регионов, контролируемых ИГ в Турцию. Недавно дополнительный свет на это пролил зарегистрированный в Лондоне Интернет-портал Al Araby al Jadeed в статье « Raqqa’s Rockefellers: How Islamic State oil flows to Israel» (1) («Рокфеллеры из Ракки. Как поток нефти из Исламского государства идет в Израиль»). По сообщению арабских журналистов из Лондона, нефть «Исламского государства» продается за рубеж вместе с нефтью Иракского Курдистана, что делает распознавание источников продажи практически безнадежным делом. Впрочем, самостоятельная продажа нефти из Эрбиля с точки зрения международного права тоже не совсем легальна. Как известно, согласно Конституции Ирака, курды получают 17% бюджетных доходов. За это они обязаны отдавать 550 тыс. баррелей нефти в день Государственной нефтяной компании Ирака SOMO. С июня 2014 года, после захвата Мосула экстремистами из ИГ, правительство курдской автономии начало продавать всю курдскую нефть напрямую, мотивируя это прекращением траншей из Багдада. Впрочем, официальные представители иракского правительства утверждают, что транши прекратились с начала 2015 года в связи с тем, что Эрбиль нарушил договоренности по экспорту нефти. Как бы там ни было, нефть из Курдистана поступает контрабандой из Ирака.
На территориях, контролируемых экстремистами, на сегодняшний день наиболее масштабными нефтяными месторождениями являются Нджма и Аль-Кайяра в Ираке близ Мосула, а также Ат-Таим и Коноко около Дейр эз-Зора в Сирии. Последнее называется так потому, что в свое время разработка нефти там начиналась британской компанией Conoco Philipps. Добыча нефти на территориях, контролируемых экстремистами, выросла в 2015 году после того, как им удалось обзавестись гидравлическими машинами и электронасосами с захваченных месторождений Альяс и Аджиль около Тикрита.
Что касается нефти с территорий, контролируемых «Исламским государством», то она, согласно информации, поступившей от неназванного полковника иракских спецслужб и одного из чиновников правительства Иракского Курдистана, идет в грузовиках-цистернах в населенный пункт Захо в 88 километрах к северу от Мосула, находящийся на иракско-турецкой границе под юрисдикцией иракских курдов. Информанты портала оценивают поток (до российских бомбардировок в конце ноября) машин с нефтью в 70-100 в день. На границе их уже ждут представители нефтяной мафии контрабандистов. Среди них, по оценке журналистов, доминируют иракские и сирийские курды, хотя попадаются и турки из Стамбула. На границе контрабандисты оплачивают 25% покупаемой нефти наличными. Остальное поступает на указываемые террористами банковские счета после продажи нефти из Турции за рубеж. При этом машины меняют водителей, которые получают легальные турецкие документы, необходимые для пересечения турецкой границы и таможни. Прибыльный бизнес ведет к жестокой конкуренции, включая заказные убийства. В качестве наиболее влиятельного из руководителей кланов контрабандистов источники «Аль-Араби аль-Джадид» называют курда, обладающего греческим и израильским гражданством, которого местные жители знают по прозвищу «Фарид-хаджи» или «дядя Фарид».
Дальше вступают в силу турецкие посредники. Правительство Ирака ревностно следит за тем, чтобы нефть Курдистана (а тем более ИГ) не продавалась за рубеж. Иракские власти, в частности, уже подавали за это в суд на ряд американских компаний. Крупные игроки, задействованные в иракских проектах, такие как British Petroleum и Exxon Mobil, не будут этого делать из-за боязни испортить отношения с Багдадом. Таким образом курдскую нефть (и нефть ИГ, которая составляет ее долю) необходимо «очистить». Поэтому большая часть нефти вывозится из турецких портов Джейхан, Мерсин и Дортйоль, а затем в море перегружается на другие танкеры и оформляется как нефть, принадлежащая турецким компаниям. Позже эта нефть продается, в том числе в Израиль, как принадлежащая компании BMZ Group, зарегистрированной на Мальте и принадлежащей сыну турецкого президента Билалю Эрдогану. Об успешности его бизнеса говорит постоянное расширение флота компании. Только за последние два месяца ей были приобретены два танкера стоимостью 36 миллионов долларов. Израиль является перспективным направлением продажи нефти из Северного Ирака. Туда экспортируется не менее 30% нефти, добываемой в Иракском Курдистане. По оценке журнала Wall Street Journal, 75% потребностей Израиля обеспечивается за счет курдской нефти.
Доходы ИГ от экспорта нефти оцениваются по-разному. Фонд Карнеги приводит цифру в 1,5 миллиарда долларов в год, однако авторам «Аль-Араби аль-Джадид» она кажется несколько завышенной. Они оценивают годовой нефтяной экспорт этой экстремистской организации в 400 миллионов долларов. В заключение нужно отметить, что стремление заработать на чужой беде не является исключительной прерогативой турецких элит. Корыстные интересы порой заставляют забыть и о морали, и о репутации, и о будущих рисках в отношениях с соседями. Однако монархии Персидского залива, также небезгрешные по части связей с экстремистскими организациями, по крайней мере стараются соблюдать при этом необходимую конспирацию. Что же касается современной турецкой элиты, то она, похоже прошла «точку не возврата» в игре с террористами. Правительство Эрдогана рискует стать для своих союзников по НАТО «козлом отпущения» при разделе ответственности за разжигание сирийского кризиса и его разрушительные последствия для Ближнего Востока и Европы.
- Raqqa’s Rockefellers: How Islamic State oil flows to Israel.//http://www.alaraby.co.uk/english/features/2015/11/26/raqqas-rockefellers-how-islamic-state-oil-flows-to-israel