Инцидент, связанный с уничтожением турецкими ВВС российского самолета Су-24, и последующее обострение российско-турецких отношений не могли пройти мимо внимания Тегерана. Иран, оказывающий на протяжении всех четырех лет гражданской войны военную, политическую и экономическую помощь правительству Башара Асада, является одним из основных акторов сирийского конфликта. В последние годы Тегеран инициировал прямое вмешательство в конфликт ливанского движения «Хизбалла» и подконтрольных ИРИ вооруженных формирований иракских шиитов. Экономическая помощь ИРИ сирийскому правительству оценивается от 7 до 11 миллиардов долларов ежегодно. По некоторым оценкам, именно она в условиях разрушенной экономики до сих пор позволяет держаться на плаву правительству Асада. Иранские военные советники приобрели  большое влияние в сирийских силовых структурах, нередко даже оказывая влияние на кадровые назначения. Командующий спецназом «Аль-Кодс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР) генерал Касем Сулеймани фактически командовал в течение двух лет обороной Дамаска. Вместе с тем, Турция проводит в Сирии диаметрально противоположную политику.  С конца 2011 года правительство Р.Т.Эрдогана поставило своей целью любыми средствами свергнуть президента Башара Асада. С этой целью турецкая поддержка распространяется на широкий спектр противников законного правительства в Сирии: от умеренной светской оппозиции (турецкие власти дали приют в Газиантепе руководству  Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил) до радикальных джихадистов, включая «Исламское государство» (ИГ). Особое недовольство в Тегеране вызвал имевший место весной с.г. сговор между Турцией, Катаром и Саудовской Аравией, содействовавший перемирию между «Исламским государством» и «Джабхат ан-нусрой» . В результате боевикам удалось взять Идлиб, что серьезно осложнило позиции правительственной армии.

Фактически Иран и Турция в Сирии являются геополитическими соперниками. Несмотря на это, Тегеран все это время избегал резко критиковать Турцию за позицию, занятую ее руководством в сирийском конфликте. Объясняется это двумя факторами. Во-первых, оживленными торгово-экономическими отношениями между двумя странами. Турция является одним из основных торговых партнеров ИРИ. Объем двусторонней торговли более чем в десять раз превышает объем торговли Ирана с Россией, а после снятия санкций ожидается новый мощный толчок ирано-турецким экономическим отношениям. Во-вторых, в Тегеране в 2002 году позитивно восприняли приход Партии справедливости и развития (ПСР) к власти в Турции, расценив это как проявление исламского политического ренессанса. В Тегеране все еще рассчитывают (скорее всего, напрасно) оторвать Турцию от НАТО и стратегического партнерства с США. Иранская политическая элита только один раз позволила себе резкую оценку действиям турецких властей – в 2013 году, когда Турция согласилась разместить на своей территории противоракетные системы «Пэтриот».

Тегеран, стремящийся к стратегическому партнерству с Россией и доверительным отношениям с Турцией, был весьма встревожен инцидентом с российским военным самолетом. Высшие руководители страны фактически осудили турецкое поведение, но сделали это в максимально осторожной форме. 24 ноября президент Ирана Хасан Роухани отметил, что российский самолет был сбит над сирийской территорией. «Турецкое правительство должно было взвесить последствия своего шага. Самолеты и ракеты – не игрушки, чтобы их так вот сбивать», — отметил Хасан Роухани. Роухани назвал турецкие действия провокационными, добавив при этом: «Мы хотим, чтобы Турция, наш сосед и друг, пристально следила за ситуацией, потому что обстоятельства очень чувствительны». Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф призвал Россию и Турцию к сдержанности, отметив, что любое обострение конфликта сыграет на руку террористам. Последним из официальных лиц свое отношение к происшедшему выразил спикер иранского парламента Али Лариджани. Он также высоко оценил усилия России по борьбе с терроризмом: «Если бы Запад сделал столько же сколько Россия для борьбы с «Исламским государством», «Джабхат ан-нусрой», другими террористическими организациями, то этой проблемы в регионе больше не существовало бы». Отметим, что это не единственная положительная оценка позиции России со стороны иранского руководства. В Тегеране сейчас все чаще говорят о новом этапе стратегического партнерства между РФ и ИРИ. Советник верховного лидера ИРИ по внешней политике, бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти высоко оценил встречу Верховного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи и президента Российской Федерации В.В.Путина. По его словам, переговоров «такого качества и важности» не было с момента Исламской революции 1979 года». По мнению иранского дипломата, связи между двумя странами «вошли в период стратегических отношений».

В то же время иранские консерваторы оценили турецкую агрессивную акцию гораздо жестче. Газета «Ватан-э-эмруз», близкая к бывшему президенту Махмуду Ахмадинежаду, опубликовала статью под названием «Турция играет с огнем». Автор статьи назвал Турцию, Саудовскую Аравию и Катар «силами, поддерживающими терроризм». Газета «Джаван», близкая к КСИР, опубликовала статью под названием «Удар НАТО в спину тем, кто борется с терроризмом». В то же время ряд иранских экспертов сомневается в том, что НАТО окажет серьезную поддержку Турции в случае конфликта с Россией. Профессор Саадулла Заери в интервью агентству «Машрик  ньюс» отметил, что «поддержка НАТО не выйдет за рамки словесного осуждения России».   По его убеждению, конфронтация с Россией существенно осложнит положение Турции как на северном фланге, со стороны Черного моря, так и с юга, со стороны Сирии. Иранский ученый отметил, что решение России бороться с терроризмом является стратегическим и инцидент с самолетом не повлияет на решимость Москвы.

Учитывая тесные отношения Ирана как с Москвой, так и с Анкарой, ряд иранских аналитиков выдвинули предложение об иранском посредничестве в деле нормализации отношений между Россией и Турцией. В интервью агентству «Шабестан ньюс» советник командующего КСИР генерал Йадулла Джавани отметил, что «Иран желает стать посредником между Россией и Турцией». Джавани  критически отозвался о ближневосточной политике Турции, констатировав, что эта страна «была кусочком мозаики, который выкладывали американцы, и много помогла террористам в Сирии и в Ираке». По его мнению, США спровоцировали Турцию совершить агрессивный акт в отношении России. «Впрочем, Турция должна осознать, что влияние США в регионе идет на убыль, и Иран мог бы сыграть посредническую роль в примирении интересов стран региона». Иранский политолог Хасан Ханизадэ сообщил этому же агентству, что Иран может посредничать в примирении Турции и России с тем, чтобы «противоречия этих стран ограничились Сирией и не перекинулись на другие регионы». По его убеждению, Иран также должен убедить Анкару снизить деструктивную роль Турции в сирийском конфликте.

Таким образом, тема российско-турецкого противостояния получила в Иране живейший отклик. В Тегеране отрицательно относятся к политике Турции на сирийском направлении, и вместе с тем понимают, что развитие российско-турецкого конфликта может осложнить и без того непростую ситуацию в регионе.