Важной чертой курдского движения в Турции является его ограниченное представительство на политической арене. Основной организацией, выражающей политические стремления турецких курдов, наиболее известной и обладающей наибольшими ресурсами является Рабочая партия Курдистана, признаваемая правительством Турецкой Республики террористической организацией. Однако, курды не могли оставаться без полноценного представительства на политической арене, учитывая их значительный электоральный потенциал. Несмотря на то, что переписи среди курдского меньшинства в Турции не производятся, по различным оценкам доля курдов в населении страны доходит до 15 – 20%. Преимущественно курдскими остаются юго-восточные районы страны. Также значительное число курдов мигрировало в экономические центры Турции – Стамбул и Анкару, где они уже являются вторым по численности этносом. По различным оценкам, численность курдов в Стамбуле может достигать почти 25% от населения города[1]. При этом рост доли курдов в населении Турции продолжает расти, за счет более высокого уровня рождаемости в курдонаселенных районах и, одновременно, сокращения среднего количества детей у собственно турецких семей.
Естественно, в таких условиях, курды нуждаются в представительстве на политической арене Турции, где традиционно доминируют партии турецкого национализма различной степени умеренности. Так, по итогам парламентских выборов 2011 года в турецкий парламент прошло 3 партии: Партия справедливости и развития (истоки которой лежат в исламистской Партии добродетели, запрещенной в Турции с 2001 года за радикализм), Народно-республиканская партия (НРП), исповедующая кемалистские принципы, и, наконец, праворадикальная Партия националистического движения (ПНД), обладающая собственными военизированными группами. Именно последняя партия стала своеобразным символом политически радикального национализма и борьбы против курдского меньшинства. На выборах 1999 года партия заняла второе место с 18% голосов. В 2002 году значительная часть голосов электората была оттянута умеренными исламистами ПСР, что привело к получению лишь 8,3% голосов и непрохождению электорального барьера. В 2007 году результат оказался равен 14,3% голосов, в 2011 – 13%. Новый рост популярности пришел к националистам на июньских выборах 2015 года, когда им удалось получить 16,3% голосов. Однако ноябрьские выборы привели к падению результата до уровня 11,9%, что объясняется переходом части электората на сторону ПСР, ужесточившей свою националистическую риторику.
Таким образом, мы видим, что все традиционные крупные партии Турции в той или иной мере имеют отношение к идеологии национализма, идеи которой имеют достаточную электоральную поддержку. Хотя результаты ПНД не выглядят впечатляющими, стоит отметить что эта партия является крайне правой, балансируя на грани радикализма. Поскольку для политического спектра обычно не характерны резкие переходы от умеренных идеологий к радикальным, стоит сделать вывод, что большинству турецкого электората в значительной мере близки националистические идеи.
На этом фоне неожиданным стал успех Партии демократии народов (ПДН), завоевавшей на июньских выборах 13,12% голосов, что позволило ей прорваться в список парламентских партий, а на выборах 1 ноября – 10,7%. Фактически эта партия стала результатом слияния левых сил Турции с политическими движениями, представляющими курдское меньшинство. Нынешний лидер партии Селахаттин Демирташ являлся руководителем Партии мира и демократии, черпавшей свой электорат в основном в курдских регионах страны.
Однако, утверждать, что ПДН является исключительно прокурдской партией было бы неверно. Нужно подчеркнуть разнообразный состав ПДН, включающий в себя широкий спектр организаций и движений левого толка. Фактически, это были те силы, которые из-за своей разрозненности не могли ранее претендовать на участие в парламентских выборах. Если мы обратимся к уставу ПДН в попытке выяснить, чьи интересы партия защищает, и, соответственно, представляет, то увидим, что под различными пунктами там можно встретить не только курдов, но и женщин, ЛГБТ-сообщество, социально незащищенные слои населения и т.д. Список столь широк, что становится очевиден его компромиссный характер, формирование под влиянием целого спектра правозащитных организаций преимущественного левого толка. В состав ПДН вошел целый ряд прокурдских партий, не имевших ранее шансов на попадание в парламент по партийным спискам – их представители проходили в парламент лишь как независимые кандидаты. Нельзя исключать наличие собственных политических амбиций у лидеров бывших независимых партий, вошедших в состав коалиции. Несмотря на текущий взаимовыгодный союз
Стоит учесть, что интересы курдского меньшинства защищаются не только политиками левого толка близкими к секуляризму. Прокурдские лозунги провозглашает и исламистская Партия свободы воли, основанная на ценностях ислама. ПСВ (Hür Dava Partisi) была основана в 2012 году на основе движения «Курдская Хизбалла» — курдской военизированной группировки суннитского толка. Данная сила находилась в идеологической вражде с РПК с самого момента организации, причем конфронтация доходила до прямого насилия и пролитой крови[2]. В период между 1992 и 1995 годом боевиками «Хизбаллы» были убиты до полутысячи сторонников РПК, собственные потери исламистов – около 200 человек[3]. После прекращения вооруженной борьбы и создания на базе группировки Движения притесняемых, группа не потеряла поддержки. О широкой поддержке среди населения свидетельствуют итоги митинга, организованного движением в 2010 году на празднование дня рождения пророка Мухаммеда – его посетило по различным подсчетам от 120 до 300 тысяч человек[4].
Несмотря на отсутствие видимых результатов на выборах, в которых курдские исламисты участвовали в качестве независимых кандидатов, существование подобного движения вновь демонстрирует неоднородность в формируемом образе прокурдской политической оппозиции. Спектр идеологических убеждений организаций, относящихся к условно прокурдским расширяется, вбирая в себя как традиционно левые лозунги в поддержку меньшинств и социально угнетенных слоев населения, так и суннитский базис Партии свободы воли. Не стоит забывать и про то, что ПДН не стоит считать полноценным политическим крылом Рабочей партии Курдистана, несмотря на их идеологическую близость. Политика тактического союза большого числа левых партий, объединившихся для политической борьбы с оппонентами не способна быть полноценным отражением идеологии РПК, члены которой долгие десятилетия боролись с оружием в руках с турецкими военными. Скорее, мы можем говорить о наличии умеренного и более радикального крыла в курдском движении.
Не стоит забывать и о том, что определенное влияние на внутриполитическое положение Турции могут оказывать и политики из-за рубежа – так, определенный политический вес приобретает президент курдской автономии в Ираке Масуд Барзани, лидер Демократической партии Курдистана. Как уже отмечалось ранее, М.Барзани принимает определенное участие в переговорах между турецким правительством и ПДН, имеет политическую поддержку со стороны Анкары и стремится к позиционированию себя как лидера де-факто независимого курдского государства[5]. Это может добавить ему влияния среди той части курдов, которая устала от бесконечной вооруженной борьбы под руководством РПК.
Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что несмотря на достижение определенного консенсуса относительно представительства интересов курдов в парламенте и успеха Партии демократии народов, в курдском национальном движении в Турции все еще наблюдается неоднородность. Наиболее поддерживаемое и известное движение – РПК – не имеет политического представительства и шансов на его появление в ближайшем будущем. ПДН представляет из себя еще не сложившееся до конца политическое движение, созданное для продвижения кандидатов новой коалиции в парламент. Существует определенный риск того, что в течении ближайших нескольких лет при сохранении прессинга со стороны властей, центробежные силы в партии возобладают. Несмотря на все это, потребность в полноценном представительстве турецких курдов в политической жизни страны неуклонно растет, и без него напряженность внутри Турции будет лишь расти.