Решение от 2 января с.г. саудовских властей привести в исполнение смертный приговор в отношении известного шиитского проповедника и политического деятеля шейха Нимра ан-Нимра вызвало вполне прогнозируемый шквал возмущения шиитов по всему миру от Ливана до Индии. Почти все политические и религиозные лидеры, включая аятоллу Али Хаменеи, аятоллу Али ас-Систани, Нури аль-Малики, Хасана Насраллу, Муктаду ас-Садра и др., выступили с резким осуждением казни шиитского шейха, призывая все кары небесные на головы саудовцев, обвиняя их в расколе исламской уммы, «такфиризме» и т.д. До самого последнего момента, мало кто верил, что Саудовская Аравия решится на такой шаг, хотя приговор был вынесен еще в октябре 2014 г. Поскольку на протяжении всего времени международные правозащитные организации, а также влиятельные политики неоднократно обращались к Эр-Рияду отменить приговор с последующим помилованием. Тем не менее, король Сальман, в отличие от своего предшественника – короля Абдаллы, решил действовать иначе. Оправдались прогнозы некоторых аналитиков, что при новом монархе в Саудовской Аравии будет взят курс на проведение более жесткой линии, особенно в отношении политических противников правящего режима, а также Ирана и его союзников в регионе. В конечном итоге это привело к самой сильной эскалации в отношениях между Эр-Риядом и Тегераном со времен Исламской революции 1979 г. и разрыву дипломатических отношений после атак на саудовские диппредставительства – поджог консульства в Мешхеде и частичный разгром посольства в Тегеране.

Как следовало из официальных сообщений, шейх Нимр ан-Нимр был казнен вместе с другими обвиняемыми в террористической деятельности. Помимо трех шиитов, арестованных во время акций протестов в Восточной провинции, большинство приговоренных были суннитскими джихадистами, связанными с «Аль-Каидой». Отметим, что имя его 17-летнего племянника Али ан-Нимра — фигуранта громкого политического дела с аналогичным обвинением, которое вызывало протесты международных правозащитных организаций на протяжении последних месяцев, отсутствовало в списке казненных. Кроме того, казнь осужденных путем обезглавливания не была проведена публично, как это обычно делается в отношении других преступников. Власти отказали родственникам в выдаче тела, а также скрыли место его захоронения, явно опасаясь, что могила «шахида ан-Нимра» станет объектом почитания у его последователей. Сообщения саудовских СМИ о казни «террориста ан-Нимра» не отличались от официальной линии. Подчеркивалось, что королевство проводит решительную борьбу со всеми террористами, не делая различия относительно их конфессиональной принадлежности.

Сразу после объявления о казни шейха Нимра ан-Нимра ситуация в Восточной провинции стала накаляться, что заставило власти для предотвращения возможных волнений направить туда бронетехнику и дополнительные подразделения армии и спецслужб. Вполне вероятно, что власти провинции реально опасались, что эта новость может вызвать массовые акции протеста. Хотя брат казненного – Мухаммед ан-Нимр и его родственники в своем заявлении выразили надежду, что реакция будет мирной, но все же выразили опасение, что это «вызовет гнев шиитской молодежи». Согласно местным источникам в Восточной провинции состоялись несколько демонстраций, когда протестующие прошли маршем от дома Нимра ан-Нимра в поселении Аль-Авамия до Эль-Катифа с портретами шейха, скандируя «долой династию Аль Сауд». Причем шиитские активисты воспользовались для организации таких шествий уже опробованным способом еще со времен «арабской весны» — передача информации через социальные сети («Твиттер», «Фейсбук»). Тем не мене, по информации тех же источников, не обошлось без прямых столкновений с силами правопорядка, когда в результате этого погиб человек, а еще один был  ранен, хотя возможно были и другие жертвы.

Как уже было неоднократно в течение «арабской весны», события в Восточной провинции отозвались громким эхом в соседнем Бахрейне, где шииты провели массовые митинги протеста под антисаудовскими лозунгами, полиции пришлось даже применять слезоточивый газ для разгона демонстрантов. Опасения властей Бахрейна вполне обоснованы, т.к. именно внутренняя стабильность в королевстве находится в прямой зависимости от роста волнений среди его шиитских подданных. Кроме того, еще раз было продемонстрировано, что Бахрейн является в настоящее время «верным сателлитом» Саудовской Аравии. Власти страны не только решительно поддержали и одобрили все действия «своего старшего брата» относительно казни Нимра ан-Нимра, посчитав его «явным посланием в борьбе протии терроризма», но также вслед за Эр-Риядом заявили о разрыве дипломатических отношений с Тегераном (пока аналогично из арабских стран поступил только Судан). Реакция других членов ССАГПЗ была более сдержанной, продемонстрировав явным образом уровень зависимости своей внешней политики от Саудовской Аравии, – Кувейт отозвал своего посла, ОАЭ понизили уровень своего дипломатического представительства, а Катар и Оман – ограничились «решительным осуждением» действий Ирана.

Однако причины, которые заставили Эр-Рияд пойти на такой шаг, остаются во многом неясными. Роль шейха Нимр ан-Нимра в шиитской общине Восточной провинции, несмотря на его политическую активность во время «арабской весны», не стоит слишком переоценивать. Объективно, за все эти годы он стал в основном кумиром радикально настроенной революционной молодежи вокруг своего поселения Аль-Авамия. Его реальное политическое влияние на шиитов в крупных городах провинции, как Эль-Катиф, было относительным. Тем более, его контакты с «Аль-Исляхией» (главным шиитским общественно-политическим движением Восточной провинции) были минимальны, а ее лидер – шейх Хасан ас-Саффар последовательно дистанцировался от него. Отметим, что до сих пор, в отличие, например от шиитского духовенства Бахрейна, он не отреагировал официально на сообщение о его казни. Заметим, что такой же «сдержанной» его реакция была и на арест Нимра ан-Нимра в 2012 г. Поэтому, несмотря даже на рост его популярности в последние годы среди вооруженных шиитских группировок в Ираке, а также поддержку некоторых аятолл из Ирана (сам Нимр ан-Нимр с 2001 г. являлся сторонником аятоллы Мохаммада аль-Муддареси), он не представлял серьезной угрозы для саудовского режима. Особенно когда волна антиправительственных выступлений пошла на спад. Нимр ан-Нимра, даже с его антисаудовскими заявлениями, был своего рода «клапаном», чтобы выпустить пар и предотвратить взрыв «на шиитской улице», призывая в основном к социальным реформам и равноправию шиитов.

Однако сейчас имя Нимра ан-Нимра может стать символом реального шиитского сопротивления, а также активно использоваться иранцами и их шиитскими союзниками в регионе для антисаудовской пропаганды. Явные признаки этого появились уже в первые дни после казни шейха, когда на множестве «шиитских» страниц аккаунтов в социальных сетях, были размещены портреты «шахида шейха ан-Нимра» с антисаудовскими призывами к борьбе. Однако, несмотря на начавшиеся демонстрации, пока рано говорить, что Восточную провинцию ожидает очередная волна противостояния сил безопасности и шиитской молодежи. Но казнь Нимра ан-Нимра создала определенный вакуум в политическом пространстве, когда активная часть молодежи осталась без своего лидера. Поэтому вполне возможно появление более молодых лидеров из числа его последователей, которые при поддержке Ирана и его союзников будут действовать более радикальными методами, чем «мирное противостояние режиму» к которому призывал Нимр ан-Нимр.

Тем не менее, нет сомнения, что аналитических службы саудовских МВД, МИД и разведки просчитывали развитие ситуации по такому сценарию перед принятием решения об исполнении приговора. Однако процесс принятия политических решений в КСА сейчас отличается от того, что был при короле Абдалле. Например, в настоящее время голос саудовского внешнеполитического ведомства не мог прозвучать в полную силу, как это было, когда его возглавлял принц Сауд аль-Фейсал, представлявший интересы всего клан Аль-Фейсал, который считал внешнюю политику королевства своей «вотчиной» еще со времен короля Фейсала Абдель Азиза. Нынешний министр иностранных дел А.аль-Джубейр, несмотря на весь его профессионализм, не принадлежит дому Аль Сауд, а является исключительно политическим назначенцем нынешнего монарха, что ограничивает его влияние на принятие политических решений.

Некоторые аналитики предполагают, что в Эр-Рияде вполне  осознавали все возможные последствия такого шага, но предпочли перейти к открытой конфронтации с Ираном и шиитами. Возможно, это связано с растущими опасениями саудовцев, которое они постоянно демонстрировали после прорыва в решении иранской ядерной проблемы, когда Иран после снятия санкций возвращается вновь в качестве полноценного игрока на международную арену. В Эр-Рияде явно опасаются, на фоне собственных проблем, особенно в свете падения цен на нефть на мировых рынках, что Тегеран, получив западные инвестиции, а также увеличив доходы с продажи нефти и т.д., что укрепит их экономику, усилят свое военную мощь и политическое влияние в регионе. Возможно, таким демаршем Эр-Рияд решил спровоцировать Иран на жесткую реакцию, выставив его в очередной раз в образе врага всех арабов и суннитов, и тем самым мобилизовать всех своих союзников в регионе, особенно где есть «шиитский вопрос», в один «антииранский» фронт. Саудовская пропаганда в очередной раз акцентирует внимание на противостоянии «персидской экспансии», сохранении «арабской идентичности», а также противодействии вмешательству Ирана во внутренние дела соседних государств. Кроме того, расчет также делался и на реакцию международного сообщества, особенно на Западе, а также в ООН, чтобы еще раз представить Иран в качестве традиционного «государства-изгоя», с которым не стоит иметь дела. Причем в Тегеране, также посчитали, что саудовцы намеренно разжигают конфликт с Ираном, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем.

Однако в любом случае, это весьма рискованная стратегия, т.к. ее результаты могут ударить рикошетом и по самой Саудовской Аравии, причем очень серьезно. Но здесь явно чувствуется новая «молодая рука», которая действует в нынешней саудовской политике. Напомним, что в конце 2015 г. Служба внешней разведки Германии (BND) заявила о возрастающей дестабилизирующей роли Саудовской Аравии на Ближнем Востоке. Одной из главных проблем они считают в так называемой «игре престолов» в королевской семье. Делается вывод, что «острожная дипломатия старших членов королевской семьи сменяется импульсивной политикой вмешательства». Особенно подчеркивается возросшая роль принца Мухаммеда бен Сальмана в принятии политических решений, когда в его руках оказались не только Минобороны КСА, но еще Комитет по экономическому развитию, а также фактически вся нефтяная политика. Именно его рассматривают в качестве основного сторонника продолжения военной кампании против хоуситов в Йемене, а также жестких и бескомпромиссных отношений с Ираном. Отмечается, что такое продвижение на высшие государственные посты молодого принца (1985 г.р.), который еще не имеет достаточного опыта государственного управления, тревожит многих в саудовском политическом истеблишменте. Ранее другие источники также говорили, что принц Мухаммед все более оказывает влияние на своего отца – короля Сальмана, здоровье которого все более ухудшается, а вместе с тем способность управлять страной. Например, об этом свидетельствует письма неких «мятежных принцев» из дома Аль Сауд (называется имя некоего принца Абдель Азиза – внука короля-основателя), распространенные в сентябре 2015 г. в ряде британских изданий, включая газету «Гардиан», в которых содержится призыв к смене власти в королевстве. Одной причин, по согласно автору писем, является механизм принятия политических решений, когда все решается в узком кругу наследника престола и его заместителя, а также приближенных к нему лиц.

Отметим, что роль третьего члена «правящего триумвирата» — наследного принца Мухаммеда бен Наефа в этом деле не совсем понятна, т.к. в предыдущее время он показал себя сторонником более взвешенной линии, решительных твердых мер, но без ненужных провокационных действий, особенно в «шиитском вопросе» и отношениях с Ираном. Тем более, при нем удалось снизить уровень волнений и сдерживать шиитскую «интифаду», как считают эксперты «арабская весна» в Восточной провинции «захлебнулась» в результате продуманных мер властей, умело сочетавших политику «кнута и пряника». Кроме того, возможная эскалация в этом регионе, особенно если будут привлечены силы МО, ставят под удар губернатора Сауда бен Наефа – родного брата нынешнего наследного принца. Напомним, что его предшественник на этом посту — принц Мухаммеда бен Фахд был смещен королем Абдаллой в 2011 г. за неспособность навести порядок в подведомственной ему провинции.

Пока дальнейшее развитие ситуации в нарастающем кризисе отношений между КСА и ИРИ трудно спрогнозировать, особенно когда он переходит на уровень геополитического противостояния между суннитами и шиитами. Саудовской Аравии в ближайшее время, возможно, придется столкнуться активными действиями Ирана и его союзников не только в Йемене и пограничном с ним Наджране, но и на Бахрейне и в Восточной провинции, с очень серьезными для нее последствиями.