На прошлой неделе было официально заявлено о том, что международный пул посредников и переговорщиков из Афганистана, Пакистана, КНР (участие Пекина в данном случае обусловлено интересом китайцев и пакистанцев в совместных экономических проектах по воссозданию логистических путей из Азии к морским портам Пакистана) и США соберутся в ближайшее время в Исламабаде для выработки «оптимальных путей достижения прочного мира в Афганистане» и запуска нового этапа переговоров с талибами. При этом главный переговорщик со стороны Кабула премьер Абдулла Абдулла уже заявил, что ряд фракций движения «Талибан» уже согласились отказаться от вооруженной борьбы и начать мирные переговоры. При этом он допускает, что переговоры могут привести к неким положительным результатам уже в течение первого полугодия. Все эти заявления происходят на фоне значительного ухудшения ситуации с безопасностью внутри самого Афганистана, по некоторым оценкам — самого значительного за последние пятнадцать лет. В последний месяц произошло несколько резонансных терактов, среди которых можно отметить теракт против штаб-квартиры афганскойй полиции в Кабуле, во время которого погибло, по меньшей мере, двадцать офицеров и сотрудников, и подрыв нескольких ЛЭП 27 января с.г., что обесточило Кабул. И это не говоря уже о том, что талибы из разных фракций на сегодняшний день контролируют больше территорий внутри страны, чем в начале американской операции в 2001 году и появились уже и на севере страны. В тех зонах, где их ранее никогда не было. Появились также какие-то сторонники «Исламского государства» (ИГ), что встревожило всех экспертов, не говоря уже о пакистанских военных, которые почувствовали общую тенденцию на выход ситуации с талибами из-под контроля своих спецслужб. Американцы также бьют в набат. Председатель Комитета по иностранным делам Сената США Боб Коркер признал, что прошлогодний декабрьский доклад комитета о ситуации в Афганистане был «самым депрессивным на его памяти». Уже фактически отставленный в рамках ротации командующий войсками США в Афганистане Д.Кэмбелл призвал сохранить ассигнования на помощь Афганистану, как минимум, на прежнем уровне (4,1 млрд долларов США) и заявил, что в 2016 году будет хуже, чем в 2015. Напомним, что начало этому раздраю в среде ранее официально монолитного «Талибана» положила огласка и признание факта смерти харизматичного лидера движения муллы Омара. Попытки пакистанских властей выдвинуть на пост председателя движения своего ставленника муллу Мансура в конечном счете закончились смертью или серьезным ранением (данные разнятся, но сути не меняют) последнего от рук недовольных полевых командиров, а сами пакистанцы оказались перед лицом крайне серьезного террористического вызова со стороны недовольных талибов уже внутри своей страны. Напоминанием об этом стало нападение на университет им. Бача Хана четырех террористов 20 января с.г., в результате чего погиб 21 человек. Ответственность за этот теракт взял на себя командир пакистанских талибов Абдул Гафар Хан. Интересно, что анализ телефонных аппаратов нападавших позволил сделать вывод о том, что все их действия направлялись из Афганистана. Американские эксперты в этой связи вновь подняли тему традиционно сложных отношений между Кабулом и Исламабадом, что якобы приводит к обмену терактами между ними посредством подконтрольных себе групп талибов. Рискнем предположить, что это не совсем так. Нынешние отношения между Кабулом и Исламабадом, конечно, не оптимальные, но далеки от практики индо-пакистанских отношений, когда террористические группы фактически использовались как продолжение государственной политики. В данном случае мы наблюдаем совершенно иную картину, которая, прежде всего, отражает не только недовольство части полевых командиров  талибов из числа «военного крыла» под руководством муллы Кайюма в отношении предложенного пакистанцами сценария «наследования верховной власти в Талибане», но и активной роли Катара в афганском досье.

Про нее почему-то ничего никто не говорит, но феномен возникновения ИГ в Афганистане связан, прежде всего, с активностью Дохи на этом направлении. Все дело в том, что катарцы, которые долгое время старались играть ведущие роли в вопросе афганского урегулирования, все время натыкались на непонимание со стороны пакистанцев, которые справедливо полагали, что именно они должны играть «первую скрипку» в этом процессе. Окончательный разрыв  произошел после официального объявления о смерти муллы Омара и назначения муллы Мансура на его место, что вызвало помимо прочего и закрытие официального офиса талибов в Дохе. Как раз после этого и началась некая активность афганских сторонников ИГ. И, в общем-то, не случайно, что перед попыткой начала нового раунда внутриафганских переговоров пакистанский премьер-министр Наваз Шариф собирается в ближайшее время посетить Доху с целью «проведения консультаций». В центре этих переговоров, помимо прочего, будет и обсуждение вопроса об открытии офиса «Талибана» в Дохе. Это является одним из условий возобновления переговорного процесса со стороны ряда полевых командиров талибов. И при этом офис должен стать основным центром координации и местом проведения будущего мирного процесса. Вот, собственно, все и замкнулось совершенно логично. Если грубо и схематично, то будущее мирного процесса теперь уже во многом зависит не столько от позиции Кабула и Исламабада (последний серьезно потерял в своем влиянии на некогда монолитный и ручной «Талибан»), сколько от доброй воли вездесущей Дохи. Последняя таким образом старается вновь вернуть себе поставленную пакистанцами под сомнение ведущую роль Катара (или, по крайней мере, — значительную) в вопросах внутриафганского урегулирования. Вот, собственно, и суть проблемы и секреты нынешней активизации талибов в Афганистане. И это выглядит логично с учетом планов строительства Исламабадом магистрального газопровода через афганскую территорию, что не может катарцев не волновать. Это если грубо. А если более изощренно, то помимо деструктивной позиции катарцев надо еще учитывать и разлад в среде полевых командиров в самом «Талибане», который уже не является единым движением. Так же стоит учитывать и разный подход к проблеме мирного компромисса с талибами внутри афганских властей, и резкой оппозиции к такому варианту со стороны афганских узбеков и таджиков. Но Катар среди прочего является одним из главных возмутителей спокойствия, и это, скрепя сердце, вынуждены признать в Исламабаде. При этом мы совершенно не уверены, что пакистанскому премьеру удастся достигнуть полного понимания своей позиции в Дохе, что будет очень легко отследить по динамике дальнейшей террористической активности афганских сторонников ИГ в среднесрочной перспективе.