Ожидаемое принятие Алжиром новой Конституции автоматически ставит вопрос о дальнейшей судьбе генерала Ахмеда Гаида Салаха, являющегося одновременно заместителем министра обороны и начальником штаба вооруженных сил страны.

Фактически, этот человек совмещает совершенно разные посты, «командный» и «управленческий», что, само по себе, является противоестественным.

И если продекларированное президентом АНДР Абдельазизом Бутефликой принятие новой Конституции не будет декларативным, среди прочего следует ожидать и более четкое прописывание в ней роли армии и ее аппарата.

Соответственно, возникает вопрос относительно дальнейшей судьбы самого Гаида Салаха.

Следует особо заметить, что у представителей президентского клана вопрос о степени его лояльности стал возникать уже как минимум с лета 2015 г.

И в этом смысле практически одновременное «внеплановое» производство в следующий чин десятков высших армейских офицеров и генералов преследовало со стороны главы государства цель заручиться лояльностью с их стороны помимо настроений самого Гаида Салаха.

Тем более что сейчас, после «свержения» общего «противника» Мухаммеда Медьена, бывшего шефа спецслужбы DRS, Гаид Салах уже не нужен Бутефлике в прежнем качестве как «единый армейский глава».

Тогда от его лояльности во многом зависел исход борьбы против «главного спецслужбиста» страны. Но сейчас, после того, как алжирские спецслужбы оказались всецело поставлены на службу лично президенту, прежняя необходимость в генерале отпадает.

Тем более, что с уничтожением прежнего властного «триумвирата», члены которого во многом уравновешивали друг друга, сам Гаид Салах становился опасен для Бутефлики и членов его клана в исполняемой им роли.

Показательно, что еще до окончательного исхода борьбы против Медьена этот генерал вел себя подчас вызывающе и практически открытым текстом заявлял о необходимости переподчинения функций и аппарата DRS командованию вооруженных сил.

В том случае, если бы ему это удалось, президент, у которого практически не оставалось бы силовых рычагов, автоматически становился бы игрушкой в руках резко усилившихся военных.

Соответственно, открыто демонстрируемые попытки такого усиления не могли остаться незамеченными среди окружения главы государства, породив, таким образом, дополнительные сомнения относительно лояльности генерала.

Что же касается того, что Гаид Салах также стал открыто в последние месяцы выступать с политическими инициативами, пусть и формально лояльными по отношению к действиям президента и его окружения, лишь утверждало во мнении представителей президентского клана о наличии у генерала бонапартистских амбиций.

Разумеется, Бутефлика не может не быть ему благодарным за то, что тот, будучи фактически единственным из высокопоставленных военных, активно поддерживал с 1999 г. все его инициативы, включая вызвавшую многочисленные нарекания со стороны силовиков политику примирения с исламистами, подразумевавшую не только предоставление гарантий безопасности, но и их трудоустройство во властных структурах.

Также именно поддержка со стороны Гаида Салаха помогла переломить нараставшие оппозиционные настроения против выдвижения Бутефлики на четвертый президентский срок. Именно тогда сопротивление действиям президента со стороны Мухаммеда Медьена фактически достигло апогея.

Но, как известно, в политике не бывает вечных союзов и даже самые верные вчерашние союзники с утратой общих врагов нередко делаются соперниками.

Такой сценарий развития событий вполне может быть актуальным и в отношениях Бутефлики с Гаидом Салахом.

Вероятность его реализации дополнительно усиливается финансово-экономическим кризисом, когда сужение денежных потоков провоцирует усиление конфликтов внутри правящих элит.

С другой стороны, дальнейшее прогрессирование кризисных тенденций уменьшает перспективы устойчивости правящего режима, чем могли воспользоваться силы, заинтересованные в смене власти в стране.

Эти хрестоматийные политические правила вполне знают и обитатели президентского дворца Эль-Мурадия. Следовательно, им необходимо действовать на опережение.

Наличие у Бутефлики силового аппарата DRS с Республиканской гвардией и МВД вкупе с параллельно налаженными связями с некоторыми из недавно внепланово повышенных офицеров и генералов позволяет ему «уйти» Гаида Салаха фактически «по шаблону» с Медьеном.

Сделать он это может, не нарушая закон и действуя сугубо в конституционных рамках и не запуская против генерала каких-то особенно хитрых (например, антикоррупционных) схем.

Причем Запад подобное «искусственное» снижение роли военных, да еще дружественно настроенных по отношению к России, должен всецело поддержать.

Что касается поддержки самого Гаида Салаха в вооруженных силах, то, как уже говорилось выше, среди старших офицеров вряд ли найдется много тех, кто будет верен ему до конца, и кто будет готов пойти на путч.

Тем более, что ситуация последних месяцев напротив, продемонстрировала наличие в их рядах серьезной оппозиции начальнику штаба.

Так, например, соответствующими индикаторами стали открыто осуществляемые на него нападки со стороны Халеда Неззара, пусть и отставного министра обороны, но остающегося очень авторитетным среди армейских офицеров, а также действующего (на сентябрь 2015 г.) генерала Хосина Бенхадида.

В подобных условиях Гаида Салаха в обозримом будущем в лучшем случае могут снять с одной из занимаемых им должностей. А в худшем – вообще отправить на пенсию с формулировкой «по выслуге лет» (ему 76 лет, критический возраст для военачальника такого уровня).

Здесь опять-таки вспоминается история отправки на пенсию Мухаммеда Медьена, которого «ушли» фактически с такой же формулировкой и который является почти одногодком генерала.

Если же он останется, чего также исключать нельзя, то на такой должности, на которой он уже будет неопасен. Например, заместителем министра обороны. Впрочем, этот сценарий представляется менее вероятным.

Что же касается кандидатов на вероятную замену Гаида Салаха на посту начштаба, то наибольшие перспективы имеет генерал Ахсен Таффер, нынешний командующий сухопутными войсками.

Впрочем, у него также имеются влиятельные конкуренты – начальники шести военных округов (в первую очередь 1-го, 3-го и 4-го).

В том случае, если Бутефлике действительно удастся завершить свой курс, взятый еще в первые годы его президентства по ограничению влияния военных, отправкой Гаида Салаха на пенсию или даже просто уменьшением его роли, это будет действительно исторический день для Алжира, свидетельствующий о начале нового этапа в развитии его государственности.

И это может произойти уже в ближайшие месяцы вскоре после утверждения новой Конституции.

Вопрос лишь состоит в том, не окажется ли президент один перед лицом кризиса, когда ему с большой вероятностью придется принимать сложные и непопулярные решения, практически неизбежные в реалиях нынешнего финансово-экономического кризиса?