Убийство исламистскими боевиками офицера саудовских вооруженных сил 5 апреля с.г. американские эксперты, тесно связанные с ЦРУ США, охарактеризовали как «подтверждение набирающей силу тенденции по усилению боевой активности в КСА структур «Исламского государства» (ИГ- запрещено в России)». Напомним, что нападение на автомашину полковника Китаба Маджида аль-Хаммади произошло в 200 км от саудовской столицы Эр-Рияда в городке Даувадми. Ответственность за инцидент взяла на себя организация «Вилает Неджд», которая считается (а вернее, позиционирует себя как саудовский филиал ИГ). Самое интересное, что террористы утверждают, что ликвидировали не армейского полковника, а начальника отдела внутренней безопасности района Аль-Кувайях. Наши источники, в общем-то, эту информацию подтверждают. Нападение именно на представителей служб безопасности и полиции является визитной карточкой «Вилаета Неджд2: 3 апреля с.г. были подорваны два СВУ у полицейского участка Аль-Харж в пригороде Эр-Рияда, в результате чего погиб один полицейский и еще трое были ранены. Ранее группа брала на себя ответственность за нападение на шиитские мечети. В мае прошлого года боевики группы атаковали шиитские мечети в городке Аль-Кудайх района Катиф, итог — 21 человек погиб и еще сто ранено. Через неделю смертник, переодетый женщиной, подорвал СВУ в еще одной шиитской мечети в Дамаме. 26 июня 2015 года смертник подорвал себя в шиитской мечети уже в столице Кувейта. При этом организатор и связник были арестованы кувейтской полицией. Позднее арестовали еще четырех жителей Эль-Кувейта. Все они, за исключением одного иракца, оказались саудовскими подданными.

Из всего сказанного следует несколько выводов. Саудовские власти до сих пор не представили убедительных доказательств того, что теракты организовали именно сторонники ИГ. Для саудовцев приверженность к этой структуре вообще дело не массовое. Выходцы из Саудовской Аравии более активно были задействованы сначала в «Аль-Каиде», а затем в «Джебхат ан-нусре». Именно эти группы отвечали радикальной идеологии саудовского типа. Если проще, то именно эти группировки были созданы при тайной и явной поддержке Эр-Рияда для распространения саудовского влияния. По крайней мере, финансы для вербовки новых рекрутов шли как раз из КСА. ИГ — это по природе своей сугубо иракская националистическая организация. Присутствие иностранцев в ней и стремление глобализировать этот процесс связаны со стремлением руководства иракских суннитов привлечь максимальное количество сторонников. Иракские и саудовские интересы всегда и при всех режимах вступали в резкое противоречие как в силу неурегулированности (как минимум, в головах иракских националистов-суннитов) вопроса престолонаследия в самой КСА (иракский король Фейсал из династии Хашимитов был в свое время изгнан из Хиджаза), так и имеющихся амбиций по вопросу своей лидирующей роли в арабском мире. Особенно с учетом того, что Ирак, как и КСА, не обижен с точки зрения наличия на своей территории месторождений углеводородов. Присоединение какой-то небольшой группки слишком уж радикальных саудовских суннитов из числа молодежи к ИГ в теории возможен и вероятен, но это не основная тенденция. То есть не та тенденция, о которой говорят в ЦРУ США. Ожидать какого-то действительно массового возмущения в среде местных суннитов можно только при наличии ряда факторов. Первый — это резкое падение уровня жизни, чего пока, несмотря на все дефициты саудовского бюджета в силу волатильности нефтяных цен, просто нет. И второе — поддержка этих протестных выступленй со стороны влиятельных членов королевской семьи, которые по тем или иным причинам попали в опалу. Это, прежде всего, сыновья покойного короля Абдаллы и клан принца Бандара. Но оба этих клана, представители которых вроде бы поначалу были отодвинуты в тень, теперь начинают с подачи короля Сальмана вновь выходить если не на первые роли, то, по крайней мере, на некие самостоятельные. Принц Бандар активно начинает заниматься посредническими операциями с Западом в рамках разъяснения позиции Эр-Рияда по тем или иным принципиальным вопросам внешней политики. Принц Мутаиб остается во главе Национальной гвардии, о роспуске которой под давлением нынешнего министра обороны и наследника наследного принца Мухаммеда бен Сальмана, королем приказано забыть. Одновременно Мутаиб активно включился в решение вопросов в связи с «йеменским досье». То есть у «обиженных» членов королевской семьи пока нет достаточно весомых оснований, чтобы так откровенно идти на спонсирование явно подрывной деятельности. Есть еще один нюанс — это йеменский фактор. Обратим внимание на то, что в рамках своего противостояния с силами аравийской коалиции во главе с КСА бывший президент Йемена А.А.Салех создал из офицеров лояльной Республиканской гвардии группу подрывников для «организации деликатных операций». На период активности повстанцев-хоуситов в приграничных к Саудовской Аравии йеменских провинциях тема подогрева шиитского недовольства в Восточной провинции КСА стояла в рамках одного из приоритетов этой группы. И, собственно, по этой причине многие эксперты вполне обоснованно связывали взрывы в шиитских мечетях в КСА с действиями сторонников А.А.Салеха с целью спровоцировать массовые шиитские волнения. Сейчас это тема не настолько актуальна в преддверии мирных консультаций. Также отметим, что и саудовские спецслужбы не брезговали подобными методами, организовывая через свою исламистскую агентуру взрывы в мечетях в йеменской столице Сане.

Возвращаясь к теме подрывов шиитских мечетей в КСА, заметим, что характеристики и мощность используемых террористами СВУ сразу позволили экспертам сделать вывод о том, что группа не имеет своих собственных достаточных ресурсов для их изготовления с претензией на резонансность. Этот факт еще раз убеждает нас в том, что «Вилает Неджд» группа малочисленная и не вполне профессиональная. В данном случае мы согласимся с американцами, которые говорят скорее о неком постоянном тренде настроений в среде суннитской молодежи, которые и порождают время от времени экстремистские выплески. Это обычная история, когда массовая государственная пропаганда ( в данном случае антишиитская) начинает давать свои неожиданные плоды. То есть излишне радикализирует некую часть нетерпеливой молодежи, которые желают действовать. Аресты и казни таких членов суннитской уммы порождают некий рост их последователей с последующим повторением их «подвигов». Плюс надо учитывать и факт возвращения домой саудовских боевиков, которые, независимо о того на чьей стороне они воевали, несут с собой постоянный заряд радикализма и ненужного влияния на местную молодежь. Подводя итог, сделаем вывод пока только о том, что руководство КСА начинает пожинать плоды своей политики по использованию исламистского фактора в государственных целях. Причем пока в контролируемых масштабах. Но никто не может гарантировать того, что со временем и под влиянием экономических причин эти масштабы начнут возрастать в геометрической прогрессии.