14 апреля текущего года в анкарском Университете «Башкент» состоялась очередная панельная дискуссия, посвященная одной из наиболее острых тем – взаимодействию между Европейским союзом и Турецкой Республикой по вопросу беженцев. Состоялось мероприятие по следам брюссельской сделки Турция – ЕС, заключенной 18 марта и призванной если не прекратить, то по возможности существенно уменьшить нелегальный трафик через Турцию в страны Европейского союза.

Кратко резюмируем итоги выступлений модератора, трех экспертов и последующей дискуссии:

1. По состоянию на лето 2015 года всего насчитывалось около 4 млн сирийских беженцев, нашедших убежище в соседних странах. На Турцию на тот момент времени приходилось около 2,7 млн, на Ливан – чуть больше 1 млн чел., на Иорданию – 640 тыс. Всего в странах ЕС насчитывалось около 900 тыс. сирийских беженцев. Если смотреть на отношение числа беженцев к местному населению, то наименее благоприятная ситуация складывается в Ливане (1:4) и в Иордании (1:10). В Турции этот показатель ниже – 1 к 27. В Европе – лишь 1 к 588.
2. До последнего времени сбор данных о положении беженцев и их опросы в Турции были затруднены. В ходе панельной дискуссии были доложены результаты одного из подобных исследований. Авторов интересовали мотивы беженцев для того, чтобы а) покинуть страну проживания (с этим, в принципе, в условиях гражданской войны все понятно), б) отправиться в конкретный пункт назначения как из числа соседних стран, включая Турцию, так и стран ЕС. В числе последних факторов отмечены: «европейская мечта» (которая, передаваясь изустно в среде беженцев, приобрела черты «легенд и преданий»), легкость доступа и условия пребывания на новом месте.
3. Ряд европейских стран предъявляют жесткие требования к перемещенным лицам, жестко ограничивая их прием. В частности, была упомянута Швеция, готовая «смириться» с прибытием 50 – 60 человек из числа квалифицированной рабочей силы. Надо понимать, «подкованностью» современных беженцев отчасти объясняется тот факт, что около 86% опрошенных сирийских беженцев заявляют о том, что они закончили среднюю школу или университет и имеют дипломы по специальности инженера, учителя или программиста, то есть обозначают себя в качестве потенциально полезных членов европейского сообщества.
4. Говоря о Турции докладчики отметили, что лишь 60% потока задерживается в стране. Остальные 40% идут через Турцию «скозняком». Здесь следует отметить ремарку из зала одного из бывших руководителей береговой охраны Турции, заметившего полную осведомленность турецких властей о потоках беженцев по всему маршруту следования при полном отсутствии ресурсов ими заниматься в случае задержания, в частности, лагерей для временного содержания. Отсюда и проводящаяся политика «открытых дверей». Не говоря о том, что расценки «за проезд» (Западная Европа – 3 тыс. евро, Греция – 1,5 тыс.) всем хорошо известны, а сама деятельность к настоящему времени поставлена на широкую ногу и на профессиональную основу.

Так, беженцы информируются сопровождающим «экспертом» о наличии у них «неотъемлемых прав человека», а также юридических прав – в частности, права на молчание. Те же, кто прибывает в ЕС не через Турцию (а, скажем, из Египта или из Ливии) всегда могут указать её в качестве страны своего исхода и, на случай отсутствия у них убедительных причин остаться в Европе, сохранить за собой «план Б» – переезд в Турцию.

5. Не стали новостью прозвучавшие в очередной раз факты о том, что лишь 10% беженцев живут в Турции в специально отведенных лагерях. 90% уже расселены по турецкой территории. Абсолютные цифры представляют здесь меньший интерес: понятно, что Стамбул способен абсорбировать относительно незаметно для постороннего взгляда огромную людскую массу, в отличие от небольшого населенного пункта.

(Примечание: отсюда и инициатива Турции по выдвижению города Килис на Нобелевскую премию мира, которая должна быть оформлена в виде официальной заявки 16 апреля. Напомним, что на 90 тыс. местных жителей, в город уже прибыло около 120 тыс. беженцев. И отсутствие между ними до настоящего времени столкновений должно указывать на то, что они в общем и целом приступили к мирному сосуществованию).

Куда как более интересна оценка, что даже в случае окончания «завтра» войны в Сирии, около 50% беженцев останутся в Турции на ПМЖ. Скорее всего, она излишне оптимистичная. В частности, если режим Б.Асада сохранится в качестве переходного, очевидно, что дорога назад для оппонентов режима – заказана.

А сама по себе проблема беженцев в Турции по словам докладчиков – «бомба с часовым механизмом» с учетом нерешенности вопросов образования, здравоохранения и работы.

6. В Турции вплоть до настоящего времени не отмечено появления каких-либо движений против беженцев, в отличие от Европы, где набирают силу правые силы. Однако, на бытовом уровне все чаще и чаще раздаются жалобы местных жителей. Между ними и вновь прибывшими обозначилась достаточно заметная «социальная дистанция». С беженцами не хотят вместе работать, соседствовать, не хотят, чтобы свои дети с учились с их детьми.
7. Однако, сирийские беженцы, как показал опрос, больше доверяют турецким властным институтам, чем европейским. И те из них, кто оседает в стране, рассчитывают на пресловутое «турецкое гостеприимство». Отдельно стоит отметить, что законодательство по возможности трудоустройства сирийцев только недавно принято и легкой жизни им не обещает, но сирийцы уже вовсю в Турции нелегально работают «на треть минимальной ставки» и за свои места держатся.
8. Достигнутое между ЕС и Турцией соглашение по беженцам (так называемое «Брюссельское соглашение»), помимо всего прочего, может служить для Анкары источником обеспокоенности. В частности, есть опасения, что диалог между ЕС и Турцией, который длится уже не одно десятилетие, будет «начат с чистого листа», в известной мере нивелируя ранее достигнутые договоренности.

Кроме того, прогресс по беженцам оказывается связанным, так или иначе, с другими  вопросами, главным из которых является полноценное членство Турции в ЕС. Признавая на официальном уровне Турцию в качестве «страны-поставщика беженцев» и превращая ее в буферную зону для беженцев, ЕС, очевидно, получает очередную возможность переносить разговоры о турецком членстве на далекую перспективу. Вообще, сам по себе факт подписания Соглашения о реадмиссии в 2013 году уже послужил наглядным свидетельством того, что Турция отдаляется от генеральной линии по вступлению в ЕС.

Оборотной стороной является, так или иначе оживившийся диалог между Турцией и ЕС по весьма болезненному для европейцев вопросу. А также продолжение внедрения в Турцию европейских стандартов, в частности, в вопросах охраны и контроля за государственной границей. «Утешительным призом» для Турции может стать некоторая денежная компенсация (до 6 млрд долл. при официально обозначенных турецким руководством фактических расходах в 10 млрд), возможность апдейта таможенного соглашения Турция – ЕС и безвизовой проезд для граждан стран.

(Примечание: Последнее, впрочем, привязано к выполнению 72 пунктов, ряд из которых для Турции невыполним по определению, скажем в том, что касается «кипрской проблемы». Отметим, что буквально день-два назад уже прошла информация со стороны ЕС, что соглашение к запланированной дате, то есть к июню месяцу, может быть и не подписано по «техническим причинам».

А, кроме того, если посмотреть на статистику, сколько в Турции держателей общегражданских загранпаспортов (то есть неспециальных, для которых виза в ЕС и так не требуется), по разным оценкам около 7 млн, то становится понятно, что мероприятие сие рассчитано исключительно на пропагаднистский эффект среди малообразованных слоев населения, которые склонны путать безвизовой въезд с правом на трудовую иммиграцию.).

9. Отдельно было отмечено, что Турция принимает на себя риски в связи с обменом (весьма сомнительным с как с общей моральной точки зрения, так и с точки зрения «евроценностей») «хороших» беженцев на «плохих» по той простой причине, что у Турции нет соглашений о реадмиссии ни с Афганистаном, ни с Ираком, ни с Сомали, ни с Египтом, и что делать с «присоседившимися» к сирийским беженцам просто непонятно. Тем более, что, как по-военному четко и на пальцах объяснил начальник береговой охраны, за теми же афганцами тянется наркотический хвост. В рядах беженцев замечены также и члены Рабочей партии Курдистана (РПК).

По замечанию докладчиков, последующие отношения Турции с ЕС должны строиться турецкой стороной прагматично, на основании четкого осознания своих прибылей и убытков, прав и обязанностей по двусторонним документам, на трех «китах»: 1) экономика, 2) беженцы, 3) борьба с терроризмом.

Показательно, что модератор в заключительном слове правильно отметил, что Сирия стала очередным местом приложения фатальной внешней политики Запада (после Ирака, Афганистана и Ливии), однако, забыл упомянуть Турцию в качестве активного участника процесса.