Май 2016: Иран в Сирии

В Сирии 6 мая в боях за населенный пункт Хан Туман, в 10 км от Алеппо, иранский контингент Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и подчиненные ему вооруженные группировки понесли самые большие потери за весь период своего прямого или косвенного участия в боевых действиях на стороне режима Башара Асада, то есть с осени 2012 года.

Иран подтвердил смерть 17 «военных советников»[1], среди них — двух генералов. Восемь иранцев были взяты в плен, трое — казнены. 12 тел убитых иранцев попали в руки боевиков из джихадистского альянса «Джейш аль-фатх». Всего погибли более 80 человек, еще 21 иранец ранен. По данным иранского сайта Jam News, потери понесли кроме КСИР, также «Хизбалла» и афганская дивизия «Фатемиюн», целиком состоящая из афганских беженцев, проживающих в Иране и Сирии. По оценке британской газеты The Guardian, дивизия в настоящее время является вторым по величине после «Хизбаллы» иностранным воинским контингентом, сражающимся на стороне Б.Асада.

В последние месяцы отмечается увеличение потерь иранских военнослужащих в Сирии. Так, среднее число погибших иранцев до октября 2015 г. составляло 10 человек  в месяц. Однако в связи с ужесточением боев этот показатель утроился (в октябре – ноябре 2015 г. на сирийском фронте погибло 67 иранских военнослужащих, включая значительное количество высокопоставленных представителей КСИР).

На начало мая Иран потерял в Сирии 11 генералов, десятки старших офицеров. По официальным данным, с начала войны в Сирии погибли порядка 700 иранцев. По данным одного из офицеров КСИР – участника боев в Хан Туман, убитых еще больше, около 1200 человек. Это объясняется тем, что Силы специального назначения (ССН) «Кодс» (разведывательно-диверсионные силы, входящие в КСИР) данных о потерях не публикуют. Причем, по сведениям британского Международного института стратегических исследований (IISS), в Сирии действуют более 2000 бойцов «Кодс». Кроме того, многие военнослужащие КСИР поехали в Сирию «добровольцами» (на что не требуется специального разрешения) и естественно они не попадают в статистику.

Последние по времени события в Сирии, связанные с большими жертвами иранцев, вызвали негативную реакцию в Иране. Иранские СМИ назвали это катастрофой.

Здесь прослеживаются как внутриполитический, так и внешнеполитический аспекты.

Внутри страны идет ожесточенная политическая борьба между, условно говоря, реформаторами, либералами, в целом умеренными политиками и радикальными фундаменталистами[2]. Следует отметить, что на прошедших в феврале и апреле (второй тур) парламентских выборов безоговорочную победу одержали именно реформаторы. Это, по всей вероятности, ужесточило ситуацию в ИРИ, поскольку оппоненты победителей не хотели сдавать свои позиции, и усилили пропагандистско-агитационную кампанию против президента Хасана Роухани и его соратников. Это в значительной степени коснулось и «проблемы Сирии».

При этом, (в этом и заключается уникальность иранского политического театра) внутри ИРИ все основные политические силы выступают за усиление влияния собственной страны на процессы, происходящие в Сирии, и жестко настаивают на сохранении Башара Асада, как главы государства.

Возникает вопрос: зачем Ирану Сирия? Зачем Ирану Башар Асад? Сирия традиционно была практически единственным союзником Ирана в последние годы. Ливанская шиитская «Хизбалла» – креатура Ирана – управлялась, в том числе и из Тегерана,  и из Дамаска. Потеря Сирии для Ирана чревато потерей возможностей оказывать свое влияние как на военно-политические процессы в Ливане, так и в израильско-палестинского противостояния. Понятно, что без Б.Асада вопрос о алавитско-шиитском управлении Сирией снимается, что лишает ИРИ надежного союзника.

Правда, взгляды противостоящих во внутриполитической борьбе в ИРИ на достижения целей в Сирии несколько разнятся.

Действительно, сирийский вопрос является одной из сфер противостояния иранских реформаторов и радикалов-фундаменталистов.

Либерал-реформаторы неоднозначно относятся к усилению военного присутствия иранских войск в Сирии и Ираке. Они считают, что это приводит Иран к слишком большим расходам. В частности, Тегеран предоставляет правительству Башара Асада ежегодно 6 млрд долл. Отмечается также увеличение потерь иранских военнослужащих в Сирии.

Основную ставку иранские либералы делают на дипломатическое решение сирийского кризиса. Их план предполагает: во-первых, прекращение огня. Во-вторых, остановку иностранного вмешательства в сирийские дела. В-третьих, формирование временного коалиционного правительства народного единства с оставлением Б.Асада в качестве президента на переходный период. В-четвертых, разработка новой сирийской конституции, предусматривающей федерализацию страны и гарантии прав религиозных меньшинств. В-пятых, проведение свободных выборов под контролем международных организаций и под эгидой ООН и сохранение территориальной целостности САР. При этом участие «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в политических процессах внутри Сирии полностью исключается.

В свою очередь консерваторы призывают увеличить в САР группировку иранских военнослужащих под видом советников и инструкторов. Их поддерживает верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, что, конечно же, усиливает позиции радикалов и облегчает проведение через правительство необходимой им политики. Так, 5 мая замглавы МИД ИРИ Хоссейн Амир Абдоллахиян заявил, что Иран увеличивает количество своих военных специалистов в Сирии в связи с активизацией борьбы с терроризмом. При этом он указал на то, что специалисты останутся в стране, пока об этом просит Дамаск. Иранский дипломат еще раз напомнил, что ксировцы «не принимают участия в военных операциях, но по необходимости они присутствуют в местах, где идут боевые действия».

14 мая иранское информагентство Tasnim сообщило, что Иран направил в Сирию и Ирак около 100 военных советников и инструкторов из университета им. имама Хусейна (военно-учебное заведение КСИР).

В целом оценить количество личного состава иранского военного контингента в Сирии довольно трудно. Как уже было отмечено, многие из них проходят под категорией «добровольцы». По некоторым данным общее число иранских военнослужащих в САР достигало порядка 7 тыс. человек. Однако в 2015 году в ИРИ заявили о сокращении в Сирии численности иранских войск до 700 военнослужащих.

Некоторые политики, в частности бывший иранский дипломат Абуальфасль Эслами, считают, что деятельность ДАИШ ИГ в Сирии и Ираке выгодна Тегерану, поскольку оправдывает военное присутствие ИРИ в этих странах. Такой подход поддерживается со стороны КСИР.

И это понятно. КСИР является силовым (и добавим: финансово-экономическим) стержнем радикально — фундаменталистской оппозиции президенту Роухани. Деятельность КСИР в Сирии является прекрасным поводом пиар-кампаний для возвеличивания силовых структур и попыток объединения нации на милитаристских основах, что дает оппонентам реформаторов шанс во внутриполитической борьбе.

События при Хан Тумане трактуются как незначительные и случайные, специально раздуваемые враждебной пропагандой. 25-я дивизия «Карбала», бойцы которой погибли недавно в Сирии, издала официальное заявление, в котором восхваляет «погибших шахидов» и призывает народ игнорировать «психологическую войну «неверных» (такфир)». Заместитель командующего Корпусом генерал Хосейн Салами заявил, что неудача под Хан Туман не имеет стратегического значения, и что «Ось сопротивления» контролирует ход войны.

Иранские официальные лица также пытаются принизить значение поражения в Хан Туман. Али Акбар Велаяти, высокопоставленный советник Али Хаменеи по внешней политике, утверждал, что проасадовская коалиция в Сирии «сильна как никогда».

Иранская пропаганда, микшируя события в Хан Туман, концентрируются на двух темах: нарушения перемирия и иностранной поддержки. СМИ Ирана распространяют информацию, согласно которой силы, поддерживаемые США, Израилем, Саудовской Аравией и Турцией вероломно нарушили условия перемирия. Однако при этом они умалчивают, что главная сила, нанесшая удар по иранцам в Хан Туман – «Джебхат ан-нусра», признанная Россией и мировым сообществом террористической, не была включена в список организаций и группировок, поддерживающих перемирие.

Бывший командующий КСИР генерал Мохсен Резаи, а ныне секретарь важного государственного исламского органа — Совета по определению целесообразности (в обязанности Совета входит разрешение конфликтных ситуаций между Наблюдательным советом и парламентом) обвиняет террористов, которые «воспользовались перемирием», а Израиль, Саудовскую Аравию и Турцию – в поддержке таких групп.

Аятолла Садек Лариджани — нынешний глава судебной системы Ирана — проклинает «дьявольское лукавство неверных и их бесчестную атаку». Он также уверен в том, что инцидент лишь усилит «стальную волю» «защитников чистого истинного ислама», которые «отбросят армии ереси, политеизма и сатаны».

Воспользовавшись трагедией при Хан Туман, иранские СМИ радикально – фундаменталистской окраски — пытаются доказать, что политическое решение в Сирии невозможно (Fars News). Газета Kayhan, выражающая интересы исламских радикалов-фундаменталистов (причем самого крайнего толка, если такое можно сказать о радикалах), на примере боевых действий в Хан Туман ставит под вопрос ценность прекращения огня. С точки зрения ее авторов, «террористические группы и правительства, которые их поддерживают – США, Израиль, Саудовская Аравия, Катар и Турция не заинтересованы в поддержании перемирия».

Иранские СМИ в попытках найти виновника событий при Хан Туман, намекают на Россию. Российское «безразличие» критикуется, в том числе и реформаторской газетой Ghanoon, опубликовавшей статью «Алеппо превратился в Карбалу». Газета Tabnak, собственником которой является упомянутый Мохсен Резаи – человек далекий от пророссийских взглядов и не замеченный в каких-либо чувствах к России, обрушилась на «безразличие русских», которые не предоставили воздушного прикрытия иранским силам в Хан Туман, и предпочли «развлекаться» симфониями в Пальмире. Газета также критикует «наивность русских», поверивших, что переговоры с оппозицией могут гарантировать продолжение правления Б.Асада, а также критикуют их за то, что те не представили воздушной поддержки иранскому спецназу во время операций против «Джебхат ан-нусры» в прошлом месяце.

При всей критической настроенности иранских СМИ по отношению к роли РФ в «катастрофе при Хан Туман», официальные лица ИРИ публично не критикуют Россию. Всё же в Сирии Москва и Тегеран находятся по одну сторону баррикад. Хотя…

Советник верховного лидера ИРИ по международным делам Али-Акбар Велаяти, в ходе визита в Ливан, отвечая 6 мая на острый вопрос относительно «уменьшившегося в последнее время взаимопонимания ИРИ и РФ в связи с Сирией», особенно в свете российско-американских договоренностей по расширению зоны перемирия, пояснил, что отношения двух дружественных стран тоже могут иметь определенные проблемы и подвергаться «испытаниям на прочность». Однако, по его мнению, у обеих сторон есть воля для решения разногласий. (Donya-e Eqtesad)

В отношении причин разногласий Москвы и Тегерана по Сирии есть разные версии. Говорят о существовании некоторых разногласий по будущему Сирии, стратегии военных действий и даже об отказе иранцев подчиняться решениям, выработанным российским штабом. Идут разговоры даже о том, что это вызвано отказом Ирана о снижении нефтяной добычи. Конечно, какие-то моменты из вышеназванных могут омрачать российско-иранские отношения по проблемам Сирии. Но всё же, пожалуй, главное — это будущее Сирии и пути к достижению этого будущего.

Россия хочет видеть Сирию как светское государство с равенством всех конфессий и этнических групп. Причем для Москвы важно не то, какой президент возглавит САР, а то, какие отношения с РФ будет строить этот президент и какие интересы России будут обеспечены и гарантированы. При этом, как представляется, Россия в определенной степени готова на компромисс с Западом и арабами при условии сохранения сирийской государственности и формирования временного коалиционного правительства из сторонников Б.Асада и сирийской оппозиции, готовой к диалогу.

Иран же настроен на содействие сирийцам в формировании такой государственной структуры, которая сохранила бы преимущество алавитов (шиитского направления в исламе) и других религиозных меньшинств перед суннитским большинством. Это позволит ИРИ укрепить свои военно-политические позиции, как в Сирии, так и на всем Ближнем Востоке путем создания «шиитской дуги» от Ирана через Ирак, Сирию до Ливана. Представляется, что такая позиция Тегерана не совсем (или совсем не) отвечает интересам России на Ближнем Востоке, где роль и значение арабов – суннитов (с которыми Москва не готова осложнять отношения) пока еще весьма и весьма значительна.

Таким образом, поражение иранского контингента в Сирии при населенном пункте Хан Туман вызвало реакцию, как в Иране, так и во всем мире. С одной стороны в ИРИ, как в стане либералов-реформаторов, так и у их оппонентов радикалов – фундаменталистов, это инициировало пропагандистскую волну в рамках их внутриполитической борьбы. В то же время общие настроения в Иране формировались под влиянием антироссийской направленности многих иранских СМИ, обвиняющих РФ в лучшем случае в «безразличии» и отказе в оказании воздушной поддержке воюющим в Хан Туман иранцам.

Однако в Иране «забыли» сконцентрировать внимание на истинные причины поражений, на то, что, несмотря на хорошую идеологическую подготовку, военнослужащие КСИР, ССН «Кодс», предназначенные, прежде всего, для проведения спецопераций, не имеют опыта боевых действий в условиях общевойскового боя. Вместе с тем, в их распоряжении не достаточно тяжелых вооружений и, что более важно, опыта их боевого применения. Нет у иранцев в Сирии и своей авиации, кроме транспортной или ударных и разведывательных беспилотников. Анонсированное ещё осенью 2015 года размещение иранских эскадрилий на сирийских военных базах пока не состоялось.

В свою очередь, российские Воздушно-космические силы (ВКС), несмотря на сокращение их боевого состава в Сирии, продолжают «работать» против террористических группировок. Только за последние дни было нанесено около 30 авиаударов по целям террористов в районе Хан Туман.

Как отмечает российский еженедельник «Аргументы недели», «ответом раздухарившимся бандитам может стать увеличение интенсивности авиаударов до уровня января-февраля. И частичное, как минимум, наращивание авиационных сил. О возможности этого уже заговорили даже официальные представители».

Пожалуй, сегодня залог успеха в борьбе с террористами ИГ и их приспешниками – это координация действий всех антитеррористических сил в Сирии и их обоснованное взаимодействие.

[1]   Официально Иран не признает участие строевых частей вооруженных сил (включая КСИР) в боевых действиях в Сирии. По версии Тегерана в САР находятся только «военные советники, инструкторы и специалисты», а также добровольцы как из ИРИ, так и из других мусульманских стран (Афганистан, Ирак).

[2]   Определения «реформаторы», «либералы», «радикалы», «консерваторы» — термины, отражающие в первую очередь европейские реалии, применительно к политической жизни Исламской Республики Иран весьма и весьма условны

62.87MB | MySQL:102 | 0,499sec