Сирия: как Запад использует гуманитарную помощь для снабжения противников Б.Асада

Сирийский конфликт, продолжающийся 5 лет, стал одним из наиболее разрушительных со времен геноцида в Руанде[1]. Более 250 тыс. погибших, более 6 млн внутренне перемещенных лиц, 4,8 млн беженцев[2]. Выведены из строя практически 40% медицинских учреждений[3]. За период с марта 2011 года в ходе конфликта было убито в общей сложности 87 гуманитарных работников. В это число входят 17 сотрудников Организации Объединенных Наций, 53 сотрудника и добровольца Сирийского общества Красного Полумесяца, 8 добровольцев и сотрудников Палестинского общества Красного Полумесяца и 9 сотрудников международных НПО[4]. Конфликт также приобрел ярко выраженный межконфессиональный характер. Вкупе с беспрецедентным всплеском террористической угрозы в САР, кризис сопровождался массовыми казнями и расправами с представителями конфессиональных меньшинств – христиан, алавитов, езидов.

Параллельно с раскручиванием спирали насилия в течение пяти лет конфликта продолжались «баталии» и на международной арене по вопросу о том, как должен быть урегулирован сирийский конфликт. Если США, Турция, КСА, Катар, Великобритания, Франция и др. требовали немедленной отставки президента САР Б.Асада и поддерживали антиправительственные силы, включая экстремистов, то Россия, Китай, Иран, Ирак и др. настаивали на необходимости сохранения государственных институтов САР и обеспечения преемственности их работы, говорили о недопустимости насильственной смены власти, в качестве приоритета выдвигали борьбу с терроризмом.

Существование формата, в котором присутствовали все заинтересованные государства (Международная группа поддержки Сирии, в которую вошли наиболее влиятельные с точки зрения сирийского конфликта страны, включая регионалов[5]) не было способно сгладить противоречия, а американцы и их союзники из числа региональных и некоторых европейских стран никогда не отказывались от принципиальных установок по свержению Б.Асада.

В этих условиях казалось, что именно гуманитарная сфера должна предоставить международным игрокам, находящимся в политическом плане «по разные стороны баррикад», возможность объединиться вокруг решения задачи облегчения бедственного положения мирного населения и принуждения воюющих сторон соблюдать нормы международного гуманитарного права.

Однако в случае с Сирией гуманитарная составляющая конфликта никогда не была «вне политики». Наоборот, она использовалась «антиасадовским» лагерем в качестве инструмента реализации стратегии по смене режима.

Именно в этих целях Запад настаивал на организации поставок гуманитарной помощи в Сирию через государственные границы с территории соседних стран – причем строго через определенные контрольно-пропускные пункты.

Западные государства требовали поставок через границы Сирии, в первую очередь, из Турции (Газиантеп) – без получения согласия Дамаска. При этом использовался аргумент о том, что доставка содействия, к примеру, из Дамаска в Алеппо через многочисленные КПП занимала длительное время и требовала согласований с командирами повстанческих бригад.

Осознавая, что поставки через границы действительно позволяют сэкономить время, сирийское правительство дало согласие на доставку помощи из Ливана, Иордании и Ирака. Но с Турцией ситуация была более проблематичной: 550-километровая турецко-сирийская граница фактически не контролировалась и активно использовалась для инфильтрации боевиков и оружия на север САР. С учетом этого легитимизация пересечения границы между Сирией и Турцией под прикрытием гуманитарных конвоев стала для спецслужб заинтересованных в свержении Б.Асада государств задачей номер один.

Какие «подводные камни» таила внешне «благородная» инициатива?

Во-первых, поставки без согласия правительства Сирии являлись бы нарушением суверенитета страны. Во-вторых, в северных приграничных с Турцией районах Сирии господствовали террористы из «Исламского государства», «Джебхат ан-нусры» (запрещены в России) и др. Прилегающие к Сирии турецкие районы успешно использовались для размещения тренировочных лагерей, баз отдыха и лечения боевиков, а через границу ежедневно перебрасывалось оружие и боеприпасы, в том числе начиненные отравляющими веществами.

В этих условиях трансграничные поставки могли бы использоваться для реализации параллельных – не связанных с гуманитарной тематикой – инициатив. Например, в целях передачи помощи незаконным вооруженным формированиям, в том числе через находящееся в турецком Газиантепе оппозиционное т.н. «Временное правительство Сирии». В дальнейшем боевики могли бы распределять гуманитарное содействие среди населения с целью приобретения «популярности» на занятых территориях (такая практика была распространена среди повстанцев — члены «Исламского фронта» фотографировались на фоне складов с помощью американского агентства USAID, а в соцсетях сторонники организации «Ахрар аш-Шам» выкладывали фотоотчеты о «предоставлении гумпомощи детям»[6]). Контролировать содержимое гуманитарных грузов по всей «цепочке» было сложно. Использование же ооновского «флага» в несвязанных с гуманитарным содействием целях обернулось бы ударом по репутации ООН и оттолкнуло бы многих доноров.

При этом Запад и некоторые регионалы на определенном этапе (2013-2014 гг.) все же наладили самостоятельно дискретные трансграничные поставки через «благотворительные» организации. Об этом были осведомлены структуры ООН. Таким образом, Запад пытался придать трансграничным поставкам статус официальных имели еще и с целью еще и правового оправдания имевших место нелегальных действий.

Чтобы обосновать с юридической точки зрения свои нелегитимные шаги, США и их союзники запросили у ООН исследование по вопросу о законности поставок через государственные границы без согласия властей. Результат, однако, не оправдал их надежд: юристы заключили, что такие поставки без санкции правительства Сирии шли бы вразрез с международным правом[7]. Тогда Запад предпринял еще одну попытку подобрать под «трансграничные поставки» юридическое обоснование: было заказано отдельное исследование Оксфордских юристов «Трансграничные гуманитарные операции: юридическое обоснование»[8]. Однако и британские исследователи пришли к выводу о том, что для организации доставки через границы нужно либо согласие Дамаска, либо резолюция СБ[9].

Тем не менее, западные члены СБ ООН продолжали настаивать на легализации трансграничных поставок. Они определили список КПП на границе Сирии с соседними государствами, которые хотели бы использовать для проводки конвоев[10]. Все они с сирийской стороны контролировались радикальными группировками, в том числе внесенные в террористические списки СБ ООН – КПП Баб ас-Саляма – «Бригада Султан Селим» (туркоманы); КПП Баб аль-Хава – Свободная сирийская армия, «101 дивизия», «Таджамму фастаким Кама умирт»; КПП Ар-Рамта – «Южный фронт», «Таухид Катаиб Хауран», «46 пехотная дивизия». Примечательно, что практически в каждом случае существовали «альтернативные» КПП неподалеку, находившиеся под контролем правительства. Но государства-соседи запретили использовать их и настаивали на активизации пунктов, которые были захвачены противниками Б.Асада.

Россия предложила компромисс: доставку через границы под жестким контролем ООН и формирование для целей мониторинга ооновской миссии. На основании российской инициативы была принята резолюция СБ ООН 2165 и сформирована миссия ООН по контролю за тем, что поставляется через границы в Сирию. России в целом удалось отстоять принцип доставки гумпомощи населению на севере САР при международном контроле и уважении суверенитета и территориальной целостности страны. Проблемы и манипуляции возникли уже в ходе имплементации этих решений.

Как и предупреждала Россия, сами по себе трансграничные поставки не решили гуманитарные проблемы. За два первых месяца с их помощью удалось помочь лишь 1/7 части нуждающихся, которые были «заявлены» в период, когда Запад активно добивался организации таких поставок. Продовольствие же было доставлено лишь 1/14 из того, кому оно было необходимо. Ситуация в области безопасности, связанная с захватом пограничных с Турцией сирийских областей террористами и расширением территорий т.н. «халифата», который создало «Исламское государство», не позволяла в полном объеме охватить поставками население севера САР. КПП Яарубия (граница с Ираком), на использовании которой настаивал Запад, не функционировал, так как близлежащие территории находились под контролем ИГ. В итоге огромная провинция Хасеке гумпомощь так и не получила. Пропускная способность КПП ар-Рамта (граница с Иорданией), была крайне мала.

Что касается мониторинга доставки и распределения гумпомощи, то ситуация в этой области оставляла желать лучшего. Сотрудники ООН проверяли гумконвой, а затем сопровождали его до границы. Что дальше происходило с гуманитарным грузом неизвестно – ее забирали НПО, списка которых не было даже у ООН. Доставалась она мирным жителям или террористам, проверить было невозможно. Предложение одного из руководителей гуманитарных операций закрепить на грузовики веб-камеры для отслеживания доставки и распределения грузов было по понятным причинам отклонено западными сотрудниками гуманитарных агентств ООН.

В целях оказания содействия противникам Б.Асада по закреплению на захваченных территориях США и их союзники также продвигали тематику приоритетной помощи осажденным районам Сирии.

Тема «страданий гражданского населения» в осажденных районах в этом смысле была «удобной», поскольку подразумевала мощную эмоциональную окраску.

Данный вопрос, как и другие продвигаемые Западом инициативы на сирийском гуманитарном направлении, получали серьезное пропагандистское сопровождение. «Блокадная» кампания в СМИ была запущена в 2013 г. Главным ее элементом стала опубликованная госсекретарем США Дж.Керри в журнале Foreign Affairs статья «Война голодом, которую ведет Асад»[11]. В ней госсекретарь утверждал: президент САР использует голод в качестве метода войны. Оппозиция же, напротив, «старается помочь попавшим в беду сирийцам». Дж.Керри призывал «государства-союзников» Б.Асада заставить Дамаск «прислушаться к голосам женщин и детей» и «прекратить использование варварских методов».

Статья послужила мощным подкреплением уже развернувшейся антиасадовской пропаганде по «блокадной» тематике. Западные СМИ пестрили статьями о страданиях мирных жителей в сирийских городах от нехваток лекарств и продовольствия[12], о «трагических последствиях отказа режима Б.Асада пустить гумпомощь»[13].

К нагнетанию информационного фона вокруг тематики блокад «друзья Сирии» подключили и иные механизмы. Управление Верховного комиссара ООН по правам человека с подачи Вашингтона ввело новую практику подготовки тематических докладов по этой теме. Например, когда западные СМИ раскручивали проблему блокад, УВКПЧ опубликовало доклад «Жизнь в блокаде», где вина за положение населения на оккупированных территориях возлагалась на официальный Дамаск[14]. Этой же теме была посвящена и большая часть вышедшего одновременно доклада Независимой комиссии по расследованию в Сирии, которая ранее не поднимала этот вопрос[15]. К кампании подключились западные НПО, которые преддверии обсуждения в СБ ООН гуманитарной ситуации в Сирии требовали принятия сильной резолюции с требованием к Дамаску обеспечить гуманитарный доступ в блокированные районы[16]. Очевидно, что эти действия координировались из единого центра.

Тема была раздута сознательно. Реалии говорили о другом. Так, на одном из гуманитарных заседаний в Женеве с участием ведущих государств и доноров гумкоординатор ООН в САР Я.Хилло, руководивший операциями по доставке гумпомощи в блокированные города, прямо заявил о том, что у эвакуированных в мае 2014 г. жителей Старого города Хомса никаких признаков истощения не было.

На деле за попытками использовать тему блокад на протяжении всего кризиса стояли конкретные военно-политические задачи.

Во-первых, осенью 2013 г. стало очевидно, что процесс химического разоружения САР в целом продвигался по графику и использовать эту тему  в качестве предлога для внешнего вмешательства не получится. Интерес к ней пропал. Правительство САР сотрудничало с экспертами ОЗХО/ООН по программе уничтожения химоружия, процесс химической демилитаризации продвигался. Чернить Дамаск на основе «химических» обвинений не получалось. Поэтому и появилась – после более двух лет ожесточенного конфликта – гуманитарная «обвинительная» тематика. Она стала третьим предлогом (после «химического» и правозащитного) для внешнего вмешательства.

Во-вторых, в преддверие и в ходе важных этапов политического процесса в Сирии, включая переговоры, боевикам нужно было добиться весомых успехов «в поле», чтобы на межсирийских переговорах противники Б.Асада могли выступать с более сильных позиций. Для этого было необходимо как можно дольше удерживать, а в идеале – расширять захваченные территории. Армия САР, окружавшая оккупированные джихадистами районы, не давала им получать продовольствие и медикаменты, которые позволяли вернуть в строй раненых боевиков.

Так что тема «голода и отсутствия лекарств для мирных жителей» была избрана Западом из конъюнктурных соображений. Акцент делался на том, что Б.Асад якобы «наказывает» население на занятых повстанцами территориях. Упоминались в этом контексте исключительно города, осажденные армией САР: Маадамия, Восточная Гута и др. Про блокируемые же боевиками населенные пункты Нубуль и Захра, Фуа, Адра, Хасеке никто не вспоминал.

Так было в преддверии Международной конференции по Сирии в Монтрё (началась 22 января 2014 г.), когда западные «правозащитные» НПО, а с их подачи и СМИ принялись активно раскручивать тему «гуманитарной катастрофы» в контролируемых оппозицией областях, окруженных сирийской армией. Например, небезызвестная НПО Amnesty International 16 января 2014 г. – то есть аккурат в преддверии открытия межсирийских переговоров – разразилась громкой антиправительственной кампанией, суть которой состояла в том, чтобы обвинить официальный Дамаск в «жестоком наказании гражданского населения в занятых оппозицией районах, использовании голода в качестве метода ведения войны, что является военным преступлением, а также попытках заработать военные и политические очки при использовании темы гумдоступа»[17]. За этим последовала скоординированная атака на власти САР со стороны западных СМИ и НПО.

Чтобы напряженность вокруг этого вопроса, российская сторона проделала большую работу с сирийскими властями. Было решено осуществить пилотный проект по доставке помощи в блокированный ВС САР Хомс при одновременной эвакуации оттуда населения. Западные государства, прежде всего, Великобритания, стали выражать беспокойство тем, что власти САР могут устроить «вторую Сребреницу» для мужчин, которые выйдут из города.

Однако в ООН высоко оценили операцию в Хомсе. Спецпосланник генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура отметил, что расширение зоны охвата таких замирений должно стать приоритетом в работе ООН по Сирии. Россия предложила попробовать повторить этот опыт в других регионах САР. Однако Запад отказался, заявив, что договоренности о прекращении огня в понимании Вашингтона и Брюсселя – это «капитуляция оппозиции».

Тематика блокад получила «второе дыхание» уже в контексте работы Международной группы поддержки Сирии (МГПС) и особенно проявилась после установления в Сирии режима прекращения боевых действий 22 февраля 2016 г., а также начала очередного раунда межсирийских переговоров.

В этот период акцент именно на блокированных районах был с подачи западных государств зафиксирован в мюнхенском заявлении МГПС от 16 февраля, в соответствии с которым создана Целевая группа по гуманитарному доступу в Женеве[18]. Именно лоббирование гуманитарных поставок в блокированные районы САР западные государства попытались закрепить в качестве основного пункта повестки дня работы Группы – хотя в ее мандате было прописано оказание содействие всем нуждающимся сирийцам. В ходе ее заседаний было сломано немало «копий» вокруг необходимости доставки продовольствия и предметов первой необходимости в конкретные осажденные населенные пункты.

За раздуванием темы необходимости приоритетного содействия блокированным районам скрывалась конкретная задача – сохранить военное давление на Б.Асада в условиях, когда антиправительственные группировки были вынуждены в целом придерживаться режима прекращения боевых действий в САР, которое вступило в силу в феврале 2016 г.

Именно поэтому через западных сотрудников ООН в соответствующие ооновские списки в качестве приоритетных для содействия районов были выбраны блокированные правительственными войсками ближайшие пригороды Дамаска – Дарайя, Восточная Гута, Дума, Маадамия и др., где окопались представители незаконных вооруженных формирований самых разных мастей (от местных отрядов самообороны до отъявленных террористов «Джебхат ан-нусры») и откуда велся минометный и артиллерийский обстрел столицы. Причем на заседаниях Гуманитарной целевой группы в Женеве ооновцы вслед за западными членами живописали «страдания мирного населения» в этих населенных пунктах, не замечая голод и разруху в освобожденных ВС САР от боевиков городах и деревнях.

Попытаемся определить причины такой заботы ооновцев именно об этих районах. Дело в сугубо практической нагрузке – оказании помощи отрядам боевиков. Речь, конечно, не идет о поставках вооружений в ооновских колоннах. Анализ первичных заявок ООН на наполнение гуманитарных конвоев приоткрывает причины подобной сфокусированности ООН.

Итак, доставку какой номенклатуры добивались ооновцы с подачи США и их союзников: «комплекты полевой хирургии» (оборудование, которое требуется для оказания срочной медицинской помощи раненым на поле боя); «медикаменты», а именно – «обезболивающие средства» (снимают болевой шок при ранении), «атропин» (применяется при отравлении компонентами химоружия), «перевязочный материал», «шприцы»; продукты – «сухие крупы долгого хранения», «мясные консервы».

Весь этот «инвентарь», как правило, используемый для военно-полевых госпиталей и походных кухонь, венчает «прикрытие» — «детские молочные смеси» и «школьные принадлежности». Отказ правительства Сирии от включения большинства из вышеперечисленных предметов в гумконвои подавался американцами как «преступления кровавого режима», грубо попирающего нормы международного гуманитарного права и решения СБ ООН.

Попытки же России объяснить мотивацию Дамаска, настаивающего на дозированном и аккуратном подходе к формированию конвоев в занятые боевиками города, наталкивались на абсолютное неприятие.

Причем в ходе рабочих контактов американцы не стеснялись признавать, что часть помощи действительно предназначалась для боевиков. Дескать, это – нормы и правила ведения войны. То, что речь могла идти о поддержке террористов, у них озабоченности не вызывало. Симптоматично, что идею России о решении проблемы блокадников за счет временного вывода гражданских жителей для получения медицинской помощи в правительственных учреждениях американцы решительно отвергали под предлогом того, что эта практика «потворствует режиму Б.Асада».

А ведь озабоченности, высказывавшиеся Россией, основывались на знании реалий «на земле». Так, например, в преддверии устроенной боевиками «Джабхат ан-нусры» резонансной резни в Заре (Хама) мирных алавитов 17 мая 2016 г., в соседний Растан была доставлена гуманитарная помощь. Буквально через несколько дней растановские банды вошли в Зару, чтобы устроить кровавую бойню.

Интересно, что боевики, как правило, требовали участия в распределении ооновской гуманитарной помощи среди населения с тем, чтобы усилить свои позиции в глазах местных жителей. Ооновцы это поддерживали.

На примере Дарайя (пригород Дамаска) рассмотрим проблему исключительно с военной точки зрения — ведь блокада является формой боевых действий. Дарайя особенно интересна в том числе и потому, что в бюллетене ООН от февраля 2016 г. в разделе «основные силы, действующие в районе», было обозначено в том числе и «Исламское государство»[19].

Итак, Дарайя небольшой пригород Дамаска с плотной застройкой, разветвленной сетью подземных коммуникаций, «нависший» над аэродромом «Меззе», который используется боевой и гражданской авиацией. Размещение в этом квартале средств ПВО (например, ПЗРК) представляет угрозу для полетов в воздушном пространстве столицы. Наличие нескольких дорог из района в сторону Дамаска и подземные коммуникации создают условия для оперативного развертывания отрядов боевиков и диверсионно-разведывательной деятельности. Географическая близость к важным стратегическим объектам делает Дарайю удобным плацдармом не только для обстрелов города (что фиксируется российскими военными наблюдателями ежедневно), но в случае необходимости и для наступления на Дамаск с южного направления.

Сам район поделен на зоны влияния такими одиозными группировками как «Лива Шухада аль-Ислам», «Аль-Иттихад аль-Ислами», «Аджнад аш-Шам», «Лива ат-Таухид» и др. Часть из них активно контактирует с «Джебхат ан-нусрой». Еженедельно фиксируются «прорывы» ее  связников и малых групп, как в кольцо, так и в обратную сторону. Большинство мирных жителей покинули эти небезопасные места. Вместе с тем длительный период контроля боевиков над Дарайей привел к тому, что ее заселили многочисленные домочадцы и родственники вооруженных повстанцев. Этих людей, как правило, и считают нуждающимся в гуманитарном доступе населением.

Их численность в отчетах ООН часто растет словно «как на дрожжах». Так, первая рекогносцировочная группа ООН во главе с руководителем дамасского офиса С.де Мистуры Х.Матар посетила Дарайю в мае и провела там около 5 часов. В организации этой поездки ооновцам помог российский Центр примирения враждующих сторон на авиабазе «Хмеймим». Перед отъездом из Дарайи ооновцы заявили о том, что в районе находится 1 тыс. мирных жителей. Однако уже через несколько часов заверяли о 4 тыс. гражданских лиц.

Таким образом, блокирование городов и сел в Сирии является вынужденной мерой военного характера, возникшей в результате захвата незаконными вооруженными формированиями населенных пунктов с целью снижения эффективности борьбы с ними со стороны правительственных войск. «Живой щит» в виде гражданских лиц исключает возможность масштабного применения авиации и артиллерии. А экономическая и социальная инфраструктура городов обеспечивает противникам Б.Асада подпитку материально-техническими средствами и людьми.

Важным моментом является тот факт, что ЦРУ США рассматривает «локализацию» оппозиционных группировок  в населенных пунктах в качестве основы для их последующей «легализации» в качестве местных законных властей. Именно в этой связи любые требования Дамаска в отношении стандартов оказания гумпомощи в районы, занятые вооруженными формированиями, столь болезненно воспринимались в Вашингтоне, а также Анкаре, Эр-Рияде и Дохе.

 

1.La Syrie, Pire Crise Humanitaire Depuis le Rwanda Selon l’ONU // Le Monde. – 2013, 18 Juillet

2.OCHA. Syrian Arab Republic. About the Crisis // http://www.unocha.org/syrian-arab-republic/syria-country-profile/about-crisis

3.The Humanitarian Situation and Response in Syria. Meeting of the High-Level Group. Geneva, 8 December, 2014. –  OCHA (United Nations Office for the Coordination of Humanitarian Affairs)

4.The Humanitarian Situation and Response in Syria. Meeting of the High-Level Group. Geneva, 8 December, 2014. –  OCHA (United Nations Office for the Coordination of Humanitarian Affairs)

5.Члены МГПС: Австралия, Алжир, Великобритания, Германия, Европейский союз, Египет, Иордания, Ирак, Иран, Испания, Италия, Канада, Катар, Китай, Ливан, Лига арабских государств, Нидерланды, Объединенные Арабские Эмираты, Оман, Организация исламского сотрудничества, Организация Объединенных Наций, Россия, Саудовская Аравия, Соединенные Штаты Америки, Турция, Франция и Япония

6.White J., Tabler A. J., Zelin A. Y. Syria’s Military Opposition. How Effective, United or Extremist? // Policy Focus 128. – 2013. Р. 26.

7.А именно, «Руководящим принципам в области оказания гуманитарного содействия». Речь идет о резолюции Генассамблеи ООН 44/182, прописывающей необходимость обязательного согласия принимающего государства на параметры доставки гумпомощи, уважения основных норм международного права при планировании гумопераций, в первую очередь, принципов территориальной целостности и суверенитета государства.

8.Оно было издано «под эгидой» УКГВ ООН.

9.Cross-Border Relief Operations: A Legal Perspective. Human Rights For Future Generations, Oxford Institute foe Ethics, Law and Armed Conflict. – OCHA, 2014. Р. 30

10.Речь идет о КПП Баб аль-Хава и Баб ас-Саляма (граница с Турцией), Ар-Рамта (граница с Иорданией), Яарубия (граница с Ираком).

11.Kerry J. Assad’s war of starvation / J. Kerry // Foreign Policy. – 2013, October.

12.Mourtada H., and Cumming-Bruce N. State of Siege in Syrian City Is Blocking Humanitarian Aid, Health Officials Say / H.Mourtada, N.Cumming-Bruce // New York Times. – 2013. – 5 July

13.Red Cross: Syria regime blocking aid to Homs / AlJazeera. 24 July 2013 // http://www.aljazeera.com/news/middleeast/2013/07/201372414642209899.html

14.Living Under Siege. The Syrian Arab Republic // OHCHR. 14 February 2014

  1. Report of the International Commission of Inquiry on the Syrian Arab Republic. 12 February 2014 // UN document A/HRC/25/65

16.Syria: Aid to Besieged Areas Being Blocked. UN Security Council Should Demand Humanitarian Access in Resolution // Human Rights Watch. 3 December 2013 // https://www.hrw.org/news/2013/12/03/syria-aid-besieged-areas-being-blocked

17.SYRIA PEACE CONFERENCE MUST END STARVATION FOR BESIEGED CIVILIANS. 16 January 2014 / Amnesty International // https://www.amnesty.org/en/press-releases/2014/01/syria-peace-conference-must-end-starvation-besieged-civilians/

18.Заявление Международной группы поддержки Сирии, Мюнхен, 12 февраля 2016 года // http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2086375

19.UN Updated Matrix For Humanitarian Access. Phase One: Priority Besieged Areas (on the basis of the 11 February Munich Statement).

Автор статьи выражает благодарность за содействие в подготовке материала представителю МО РФ в Целевой группе по гуманитарному доступу в Женеве полковнику А.С.Зорину

62.92MB | MySQL:102 | 0,667sec