Начавшееся 4 июля с.г. международное турне премьер-министра Индии Н.Моди эксперты характеризуют, как проявление амбициозной политики. Из тех стран, которые собрался посетить индийский премьер (Афганистан, Катар, Швейцария, Мексика и США) нас, по понятным причинам, интересуют первые две, так как по ним можно понять контуры внешних устремлений Дели на Ближнем и Среднем Востоке. Афганистан в этой связи имеет особое значение для индийского руководства как с экономической, так и с политической точки зрения. Индия в данном случае планирует расширить логистические торговые связи с республиками Центральной Азии в обход своего основного регионального конкурента в лице Пакистана. Исламабад в свою очередь стремится реализовать свой амбициозный план воссоздания «Великого Шелкового пути» совместно с Китаем. Грубо говоря, несмотря на все технические различия этих проектов, суть их представляет создание логистических хабов и цепочек от КНР и республик Центральной Азии к морским портам. В данном случае принципиальное различие заключается только в том, к каким именно — индийским или пакистанским. Но в любом случае для достижения этой амбициозной цели необходимо одно важное условие — наступление стабильности в Афганистане, через который, собственно, и должны проходить основные логистические пути. И здесь наступает основная интрига сюжета — основные внешнеполитические спонсоры и игроки желают стабильности, но она никак не наступает именно потому, что Исламабад и Нью-Дели имеют совершенно разные сценарии достижения такой стабильности. Вернее, с кем конкретно из движения «Талибан» следует договариваться о достижении такой стабильности. Визит Н.Моди в Кабул в этом смысле знаковый, поскольку его отношения с президентом Афганистана Ашрафом Гани переживают сейчас расцвет. У них одинаковые взгляды на будущего партнера для переговоров о достижении мира в Афганистане со стороны талибов — это руководитель военного крыла А.Кайюм. 23 мая с.г. Н.Моди, А.Гани и президент Ирана Х.Роухани подписали соглашение о морском порте Чахбахар, что должно в разы интенсифицировать торговлю между государствами. 4 июня с.г. индийский премьер и афганский президент совместно открывали плотину «Сальма» в провинции Герат на афгано-иранской границе, что олицетворяло окончание проекта стоимостью в 250 млн долларов США и обеспечение электроэнергией 250 000 домов и орошения участков земли еще у 640 населенных пунктов. Это совместный индийско-афганский проект начался в 2002 г. Н.Моди получил из рук президента Афганистана высшую гражданскую награду страны — орден эмира Амануллы-хана, и выступил по афганскому телевидению. Интересно, что одним из тезисов его выступления было четкое артикулирование «озабоченности Нью-Дели перспективой усиления талибов под командованием нового лидера движения Х.Ахунзады». Последний является безусловной креатурой Исламабада, и позиция Ню-Дели таким образом четко солидаризируется с позицией Кабула. И не только. Ликвидация предшественника Х.Ахунзады муллы Мансура американским беспилотником менее месяца назад четко иллюстрирует факт того, что Вашингтон в этой конкуренции региональных игроков КНР — Пакистан и Индия — Афганистан принимает сторону последних. А это Ираном в экономике такой региональный расклад может означать фиаско планов Пакистана по установлению удобного себе порядка вещей в Афганистане. Ровно с целью не допустить таких блокировок Исламабад и заигрывает с Тегераном: проводит разгром инфраструктуры террористической группы «Джундалла» на территории Белуджистана, которая использовалась Управлением общей разведки (УОР) КСА для организации подрывной деятельности внутри Ирана; направляет в ИРИ муллу Мансура для организации взаимодействия между талибами и КСИР; резко высказывается против политики КСА на сирийском направлении и выступает за сохранение нынешнего режима в Дамаске, и т.п. Но, повторим, трио в лице Вашингтона, Нью-Дели и Кабула в состоянии серьезно подпортить кровь Исламабаду. По этой причине сейчас лояльные пакистанцам талибы и проводят в Пакистане демонстрацию силы — началось массовое задержание автобусов с фильтрацией пассажиров и расстрелом «подозрительных», что в принципе имеет цель блокировать пассажирское движение в стране, где иных средств транспортной коммуникации просто нет.

Вторым пунктом программы международного вояжа Н.Моди был Катар. И это было связано не только с экономикой, хотя ее значение здесь превалирует. Нью-Дели играет роль в данном случае посредника между Кабулом и Дохой, которая стоит за возникновением афганского «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). Собственно, с одной целью — доказать свое право на участие в выработке политической архитектуры в Афганистане. Но для Индии в данном случае важен аспект поставок углеводородов. Перспективный спрос на углеводороды крайне высок: к 2040 году 90% своей потребности в нефти Индия будет покрывать за счет импорта. а это ставит на повестку дня создание многовекторной системы поставщиков сырья, что минимизирует внешнеполитические риски. Катар в прошлом году стал крупнейшим экспортером СПГ в Индию. 6 июня с.г. Н.Моди и эмир Катара Тамим бен Хамад подписали семь меморандумов о взаимопонимании. В том числе Катар обязался поучаствовать в инвестиции в Национальный фонд инфраструктуры. Катар уже вложил 1 млрд долларов США в индийскую телекоммуникационную компанию Аirtel, и собирается наращивать свое участие. Но говорить о приоритетной политике Нью-Дели исключительно по отношению к Катару было бы неправильно. Индия старается выстраивать многовекторную политику на этом направлении. Отсюда визиты Н.Моди в Иран и КСА. При этом помимо чисто экономического интереса преследуется и цель сдерживания влияния Пакистана на Ближнем Востоке. В общем-то, противостояние этих стран еще долго будет определять ситуацию в регионе, и в Афганистане — в первую очередь.