7 июня в тель-авивском кафе «Макс Бренер» был совершено террористический акт. Двое террористов, пришедших в него под видом обычных посетителей и даже успевших сделать заказ, неожиданно вытащили из чемодана пистолеты-пулеметы «Карл Густав» — оружие шведской модели, нелегально производимое на территориях, контролируемых Палестинской национальной администрацией (ПНА) — и открыли прицельный огонь по людям, сидевшим в кафе. В результате четверо человек были убиты (среди них одна репатриантка из бывшего СССР – 32-летняя Мила Мишиева) и шестеро ранены (в основном тяжело).
Пропагандисты ХАМАСа поспешили заявить, что это «первый сюрприз» священного для мусульман месяца рамадан. ПНА же после некоторой задержки вяло осудила эту акцию. Израильская военная цензура наложила запрет на публикацию подробностей, касающихся этого террористического акта, однако в электронных израильских СМИ были высказаны предположения о том, что за ним стоит «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) и что он каким-то образом связан с произошедшим буквально накануне в Иордании террористическим актом. В качестве подтверждения этой версии приводилось то обстоятельство, что один из террористов недавно вернулся из Иордании, где он учился в университете города Карк, в котором, по данным иорданских спецслужб, есть тайные ячейки сторонников ИГ.
Так или иначе, очевидно, что недавний террористический акт в Тель-Авиве заметно отличается от целой цепи террористических актов, имевших место в Израиле за последние месяцы. Более того, он, несомненно, может иметь последствия стратегического характера.
В этой связи следует подчеркнуть, что место проведения террористического акта было выбрано с особой тщательностью. Он произошел не просто в Тель-Авиве, а в самом центре Тель-Авива, на территории бывшей немецкой колонии Сарона (израильтяне называют ее на иврите Шарона), жители которой были насильственно депортированы британскими колониальными властями из Палестины во время Второй Мировой войны в связи с подозрениями в сотрудничестве с нацистской Германией. Сейчас в реконструированных старых немецких домах и рядом с ними работает множество кафе и ресторанов. Шарона стала популярным районом отдыха. Однако значительно важнее то, что Шарона находится в прямом смысле через дорогу от Министерства обороны Израиля. Таким образом, это был не просто первый крупный теракт после вступления в должность министра обороны лидера партии «Наш дом – Израиль» (НДИ) Авигдора Либермана. Не просто своеобразный «вступительный экзамен» для него. Это был, среди прочего, прямой вызов новому министру обороны, имеющему имидж «сильного человека».
Обращает на себя внимание еще одно обстоятельство: в то время, как большинство террористов в ходе последней волны террора уничтожаются израильтянами на месте преступления или, хотя бы, получают тяжелые ранения (в адрес Израиля даже выдвигались в этой связи обвинения в проведении «казней без суда и следствия»), на этот раз обоих террористов (вооруженных отнюдь не ножами, а автоматическим оружием) удалось взять живьем. Причем один из них даже не получил никаких ранений, его задержали и обезоружили охранники расположенной неподалеку радиостанции «Голос Израиля». Видимо, незамедлительно начавшийся допрос этого террориста позволил премьер-министру Биньямину Нетаньяху уже через несколько часов заявить о том, что израильские спецслужбы задержали некого «пособника террористов».
Второй террорист был ранен полицейским (он находится в больнице, и его жизнь вне опасности). Попавшие в интернет записи драматических минут задержания этого террориста наглядно передают атмосферу, в которой оказывается израильский боец, стоящий рядом с раненным террористом, только что напавшим с целью убийства на евреев: отчетливо слышны крики окружавших полицейского гражданских лиц: «Тэн кадур бе-рош ла-бен шармута!» («Пусти пулю в голову этому сыну потаскухи!»). Это невольно заставляет вспомнить о солдате ЦАХАЛа Эльоре Азарии, добившем раненного террориста в Хевроне. Дело этого военнослужащего рассматривается сейчас в суде (кстати, арест Эльора Азарии и последовавшие за ним демонстрации протеста стали в конечном счете одной из причин отстранения от должности предыдущего министра обороны Моше Яалона, место которого и занял Авигдор Либерман.
Нельзя исключить того, что террористы обязаны в данном случае своими жизнями тому обстоятельству, что центр Тель-Авива буквально кишит людьми, которые могут заснять (и засняли) во всех деталях кровавые события в Шароне. Причем многие из них сочувствуют палестинцам и крайне негативно относятся к Авигдору Либерману. Тель-Авив – это не Иерусалим. Он недаром считается оплотом израильских левых. В то же время данный террористический акт, безусловно, ударит бумерангом по самим палестинцам, в частности потому, что он неизбежно ослабит позиции израильских левых.
При этом следует учитывать и то, что теракт не способен никоим образом подорвать дух израильтян, привыкших к тому, что арабский террор, то усиливаясь, то ослабевая, является постоянным фоном их жизни на протяжении последней сотни лет, то есть на памяти всех живущих ныне поколений. Израильтяне научились жить в условиях постоянной террористической угрозы. Уже на следующий день после террористического акта кафе «Макс Бренер» в Тель-Авиве снова открылось. Множество людей заполнили кафе и рестораны Шароны. Прибывший на место президент Израиля Реувен Ривлин заявил, что «израильтяне – сильный народ» и что, мол, ничего не поделаешь, «нет «железного купола от террора» (имеется в виду противоракетная израильская систем «Железный купол», успешно отражающая большую часть ракетных атак со стороны сектора Газа), надо жить дальше. В кафе и рестораны Шароны началось паломничество израильских политиков, «демонстрировавших свое присутствие». Пришел и министр обороны Авигдор Либерман, чтобы, по его словам, «выразить свое уважение к тель-авивцам». Перекусив в кафе, он отправился в Министерство обороны на оперативное заседание, на котором принимались решения по поводу реакции Израиля на террористический акт в Шароне.
Большая часть принятых на этом заседании решений засекречена. Среди решений, о которых стало известно широкой общественности, было распоряжение полностью блокировать на неопределенный срок Яту, населенный пункт, расположенный к югу от Хеврона. Именно из него были родом оба террориста. Помимо этого, стало известно о решении лишить разрешений на работу в Израиле и в еврейских поселениях Иудеи и Самарии (на Западном берегу, пользуясь арабской терминологией) членов клана Махамра, к которому принадлежат террористы. Известную пикантность ситуации придает то, что клан Махамра, численно преобладающий в городе Ята и в некоторых его пригородах, возводит свою родословную к перешедшим несколько сот лет назад в ислам евреям (само название этого клана означает «винодел» — занятие, запрещенное исламом). Об этом хорошо известно как специалистам-этнографам, так и самим арабам. Не случайно за кланом Махамра закрепилось среди арабов прозвище «хамулат аль-яхуд» («еврейский клан»). Весьма вероятно, что именно желание «быть самыми арабскими арабами» и доказать, что они, несмотря на происхождение своего клана, настоящие «воины ислама», сражающиеся против евреев, было одним из побудительных мотивов террористов, прибывших в Тель-Авив из Яты.