Известно, что с начала 80-х гг. прошлого столетия Япония активно сотрудничала с Исламской Республикой Иран (ИРИ)  в вопросах переработки сырой нефти и регулярно направляла специальное оборудование и специалистов, однако в 2010 г. после введения экономических санкций странами Запада официальный Токио принял решение приостановить сотрудничество. При этом японские нефтедобывающие компании в условиях повышенной секретности продолжали сотрудничество с официальным Тегераном по проектам нефтедобычи на месторождении «Юго-западный Азадежан». Кроме поставок нефтепродуктов для Японии особую важность имело производство сжиженного попутного газа в ИРИ.

Санкционный режим повлек за собой нехватку расходных материалов и сменно-запасных частей для нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ) в ИРИ. По информации СМИ Японии, 2/3 скважин, оснащенные японским оборудованием, были переданы китайским компаниям. Японские специалисты отмечают, что недорогие поставки иранской нефти обусловили сохранение доли китайских предприятий на японском рынке горюче-смазочных материалов в объеме 55%.

Японские специальные службы на протяжении последних пяти лет наблюдали за процессом китайско-иранского сотрудничества, которое характеризовалось отсутствием политического и экономического давления на Тегеран и страха Пекина перед Западом как за регулярные поставки нефти и газа, так и за продажу вооружения и военной техники. Следует отметить, что Пекин развивал военно-техническое сотрудничество с Тегераном из расчета включения ИРИ в стратегический план «Один пояс, один путь», а также способствовал контактам северокорейских военных и ядерщиков с коллегами из Ирана.

Иранский внутренний рынок является той областью, где будет развернута острая конкурентная борьба между европейскими, китайскими и японскими компаниями-производителями товаров повседневного спроса. Иранским потребителям знакомы японские автомобили и электроника, которые способны функционировать бесперебойно в течение многих лет, с «японским качеством» можно сравнить продукцию некоторых европейских компаний.

Основной конкурент японского бизнеса – китайские предприниматели, которые при поддержке центрального правительства предложили официальному Тегерану инвестиционный пакет в размере 20 млрд долл. США без каких-либо политических требований и лишь подчеркнули, что у официального Пекина совершенно иное восприятие ИРИ.

Руководство Японии осознает важность иранского ресурсного потенциала и намерено приложить все усилия для восстановления своих проектов. Японские компании и дипломаты выражают надежду на ускорение восстановления партнерских отношений с ИРИ, поскольку Стране Восходящего Солнца необходимо обеспечивать свою энергетическую безопасность. В 2015 г. японский Центр по сотрудничеству в нефтяной отрасли принял решение восстановить сотрудничество с иранскими компаниями в вопросах оборудования и технологий для переработки нефти. Первая группа японских инженеров в количестве 10 человек была направлена в ИРИ в мае 2016 г., им предстояло оценить состояние оборудования и систем безопасности на ряде НПЗ.

Однако по информации СМИ КНР 9 июня 2016 г. руководство ИРИ приняло решение полностью остановить отгрузку сжиженного попутного газа японским покупателям. Китайские аналитики называют это решение «ответным ходом» Тегерана, который, во-первых, повлечет расширение доли китайских компаний на японском рынке (дополнительные 7% или 860 тыс. куб. м), а, во-вторых, Иран, скорее всего, ожидает щедрых  инвестиций из Токио. Следует отметить, что до установления западных санкций компании из Страны Восходящего Солнца инвестировали около 140 млн долл. США в нефтедобычу в Иране, тогда как китайские компании более 350 млн долл. США.

Представляется возможным выделить две причины прекращения поставок сжиженного попутного газа из Ирана в Японию.

Причина первая – финансовая. 16 мая 2016 г. заместитель министра нефти ИРИ Амир Хусейн Заманиниа и заместитель руководителя Национального энергетического управления КНР Чжан Юйцин подписали новый меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области нефтедобычи и нефтепереработке сроком на пять лет. Согласно текста данного документа две ведущие китайские национальные нефтяные корпорации Petro China и Sinopec получат исключительные права на выполнение плана разработок месторождений «Северный Азадежан» и «Ядаваран». Однако китайские компании должны разместить производственную и ремонтную базу на территории ИРИ и передать часть технологий своим иранским партнерам.

Причина вторая – военно-политическая. По данным СМИ КНР, в начале июня 2016 г. китайские оружейники передали первую партию противокорабельных ракет (ПКР) класса «корабль-корабль» под обозначением TL-7C, которые являются экспортным вариантом китайской ПКР класса «воздух-корабль» CM-402AKG (второе обозначение KD-88). Известные следующие тактико-технические характеристики ПКР TL-7C:

дальность полета: 180 км;

вес боевой части: 320 кг;

размах крыла: 1,28 м;

минимальная высота полета: 10 м.

Следует отметить, что приобретение новых ПКР для нужд ВМС ИРИ означает новый этап военно-технического сотрудничества Китая и Ирана. Известно, что для вооружения самолетов ВВС ИРИ на предприятиях оборонно-промышленного комплекса КНР были изготовлены ПКР класса «воздух-корабль» под обозначением C-602 и C-802, носителями которых могут быть как самолеты, так и вертолеты.

Таким образом китайское руководство оперативно реагирует на изменение военно-политической ситуации в регионах, которые играют ключевую роль в стратегических планах по поддержанию темпов экономического развитии КНР. По замыслу китайских стратегов именно через территорию ИРИ будет проложена ключевая часть «коридора Север-Юг», который соединит иранский порт Чахбахар и пакистанский порт Гвадар со странами ЕС. Следует отметить, что значительная часть этого варианта «одного пути» будет проложена по территории РФ.