Зарождение и развитие белорусско-иранского диалога в экономической сфере. Часть 1

В  2016 г. исполняется 20 лет со времени открытия в Тегеране первой белорусской  миссии: в 1996 г.  вышло  Постановление Кабинета Министров Республики Беларусь об учреждении Торгового представительства в Исламской Республике Иран. 5 декабря 1997г.  правительственным решением оно было преобразовано в  посольство Республики Беларусь в Тегеране. Его официальное открытие состоялось в марте 1998 г. в ходе официального визита президента Республики Беларусь А.Лукашенко в Иран. Спустя почти три года, в феврале 2001 г. в  Минске начало свою работу посольство Ирана. За прошедшие годы  реализовано множество визитов государственных деятелей двух стран. Второй визит президента Беларуси в Иран состоялся в ноябре 2006 г. Беларусь посещали и президенты ИРИ: в сентябре 2004 г. в Минске побывал С.М.Хатами, а в мае 2007 г. – М.Ахмадинежад. Однако до этого начало официальных контактов двух стран произошло на уровне глав внешнеполитических ведомств двух стран. Первым побывал в Иране министр иностранных дел  Беларуси В.Сенько  – в марте 1995 г., а через год  — в августе 1996 г. Минск посетил  глава МИД  ИРИ Али-Акбар Велаяти.  В январе 2000 г. Беларусь в ранге секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана посетил нынешний президент ИРИ Хасан Роухани. Первым визитом главы законодательной  ветви власти ИРИ явился приезд в Минск летом 2002 г. спикера иранского парламента Мехди Кярруби, в ходе которого состоялась встреча со  спикером нижней палаты белорусского парламента В.Поповым. Он ознаменовался подписанием Меморандума  о межпарламентском сотрудничестве. Этот документ открыл возможности способствовать парламентскими методами  реализации  начинавшегося двустороннего сотрудничества в области политики, экономики, взаимной торговли, инвестиций, науки и техники, образования, культуры, здравоохранения, туризма и спорта, охраны окружающей среды. Что касается дальнейшего взаимодействия законодателей, то парламентские лидеры ИРИ и РБ  договорились о регулярном обмене информацией о законотворческом процессе. «Таким образом, становится ясно, что законодательные органы обеих стран будут поддерживать фактически любую инициативу лидеров государств в дальнейшем развитии взаимоотношений между ними».
Кроме этого, за 20-летнюю историю отношений между странами в каждой из них побывали руководители всех ветвей власти, главы министерств, военачальники,   руководители и функционеры  офисов глав государств и др. По статистике, охватывающей 2000-2010 гг., за эти годы реализовано  64 контакта, причем самым напряженным  с этой точки зрения является  2007 г. – 11 визитов, затем следуют 2006 и 2009 гг., на которые приходится по 10 поездок деятелей высокого ранга из двух стран . Разумеется, лидеры двух стран имеют возможность встречаться  и в кулуарах различных форумов глобального характера, существенно поднимая таким образом и без того высокую статистику контактов. Как писала в мае 2007 г. газета «Советская Беларусь», «За последние десять лет А.Лукашенко 7 раз встречался с президентами Ирана:  трижды с Хатами и четыре раза с Ахмадинежадом».  С 2011 г. зафиксировано резкое падение контактов, сигнализируя  о стагнации или падении активности двустороннего  диалога. Что касается активности каждой из сторон, то, по мнению аналитика С. Богдана, «в белорусско-иранских отношениях инициатива обычно исходила от белорусской стороны. Иран довольно скептически относился к Беларуси в 1990-е,  да и в первой половине 2000-х. Именно Беларусь начала процесс установления межгосударственных отношений, именно белорусский президент посетил Тегеран, тогда как ответный визит иранского президента неоднократно переносился и произошѐл спустя более чем шесть лет».  Справедливо утверждение о том, что отношения двух стран на первом этапе правомерно назвать «вялотекущими». Считают даже, что и в 1990-ые, и в первой половине 2000 –х гг. в Иране достаточно скептически относились к сотрудничеству с Беларусью. Возможно,  этим объясняется факт, на который  обращают внимание в Минске: Иран зачастую целенаправленно  затягивает парламентские  процедуры по ратификации соглашений, подписанных с РБ. Так, ратификация двух базовых документов двусторонних отношений – Соглашения о взаимном содействии и защите инвестиций, а также соглашения об избежании двойного налогообложения и предотвращения уклонения от уплаты налогов на доходы и имущество, подписанных 14 июля 1995 г.  заняла 5 лет. Первое вступило в силу только 23 июня 2000 г., второе 15 ноября 2001 г., то есть через 6 лет.  А Договор от основах взаимоотношений и принципах сотрудничеств, подписанный 10 сентября 2004 г. и ратифицированный РБ 4 мая 2005 г., вступил в силу  4 октября 2007 г.  В этом аналитики видят и рецидив излишней прагматичности, как и в  «культурной  дипломатии», которую Иран рассматривает в качестве важной составляющей  отношений с другими странами. Соглашение о сотрудничестве в области образования, подписанное 21 мая 2007 г., послужило базой для контактов в сфере образования, науки  и культуры. Соглашение предусматривало содействие в распространении языков в каждой из стран-партнеров. Однако на самом деле оно лишь закрепило сложившийся статус-кво: курсы персидского языка с привлечением иранских преподавателей действовали в Беларуси еще с 1990-х гг.
Вместе с тем, официальная градация и статус  белорусско-иранских отношений декларируется, по крайней мере – с белорусской стороны,  достаточно высоко, ибо сам ближневосточный регион объявлен одним из приоритетных направлений внешней политики РБ. На таком фоне вполне логична оценка  связей Беларуси с Ираном как ценного внешнеполитического приобретения. На рубеже 2010 гг. отношения между ИРИ и РБ официально именуются стратегическим партнерством, тогда как десятилетием ранее, в «набросках» концептуальных положений внешней политики РБ,  Иран называется традиционным партнером. Качественная трансформация произошла на рубеже 1990-2000 гг. Принято считать, что с начала 2000-х  гг. связи развивались во многом под влиянием воли политического руководства обеих государств и в противовес ухудшению отношений с Россией и США.  Если коснуться побудительных причин, подвигнувших Тегеран в конце 1990-начале 2000 гг. на интенсификацию диалога с Беларусью, то вполне логична версия, гласящая, что «…очутившись в более сложной международной ситуации, когда европейские страны  присоединились к санкциям и другим ограничительным мерам США, а Россия существенно сократила своѐ сотрудничество с Тегераном, иранское правительство начало уделять большее внимание отношениям с  Беларусью». Для Ирана в этом была очевидная необходимость. По словам упомянутого выше С.Богдана, в конце 2000 гг., посол Ирана в Беларуси  говорил, что Беларусь рассматривается его страной как одно из пяти  «окон» в мир, где «Иран что-то может сделать». В числе этих «окон» фигурировали еще Армения, Венесуэла, Куба, Сирия.

Отметим, что еще в середине 1990-х гг. был создан инструмент реализации и контроля двустороннего диалога. Речь идет организации  в 1995 г. Межправительственной  Смешанной Белорусско-Иранской комиссии по вопросам экономического сотрудничества. В рамках этой комиссии были учреждены: Смешанная комиссия по вопросам экономического сотрудничества, совместный комитет по реализации соглашений о сотрудничестве в сфере безопасности, совместный комитет по реализации соглашения, подписанного ведомством по чрезвычайным ситуациям, совместная группа по сельскому хозяйству, совместная комиссия по научно-техническому сотрудничеству, а также начаты консультации  между ведомствами внешних сношений. К настоящему времени Комиссия провела 12 заседаний, последнее из которых прошло в марте 2015 г. в Тегеране.  По его результатам  сопредседатели  Комиссии — министр промышленности, рудников и торговли Ирана Мохаммад-Реза  Нематзаде и министр промышленности Беларуси В.Вовк подписали совместный меморандум. В нем, помимо всего прочего, выражена надежда на  дальнейшее расширение сотрудничества между двумя странами.

Одним из импульсов к этому является, как подчеркивается в меморандуме, создание совместных компаний как в Иране, так и в Беларуси. Кроме того, в документе  определены главные сферы сотрудничества  в экономической сфере. Это  — сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых и машиностроение. Что касается других областей, то «обе стороны решительно настроены на выполнение достигнутых договоренностей» Эту же мысль подтвердил президент Беларуси А.Лукашенко на встрече в Уфе (Башкортостан, Россия) со своим иранским коллегой Х.Роухани в кулуарах саммита ШОС 9 июля 2016 г.: «…у иранской стороны не может быть претензий к Беларуси ни по одному вопросу, по которому были достигнуты определенные договоренности». Президент Беларуси  пообещал, что страна и в дальнейшем будет свято соблюдать существующие соглашения. А.Лукашенко напомнил, что оба государства пережили непростые времена во взаимоотношениях, что было связано с санкциями, давлением, а также рядом внешних претензий. В ответ Хасан Роухани заявил о заинтересованности иранской стороны в развитии отношений с Беларусью.

62.86MB | MySQL:102 | 0,523sec