С 12 июня продолжаются вооруженные столкновения между Эфиопией и Эритреей. По официальной информации Эритреи «Эфиопия, несмотря на готовность Асмэры к диалогу, открыла военные действия «фронте Тсорона»», в спорном районе между двумя странами.

В свою очередь, одним из объяснений Аддис-Абебы стало стремление обеспечить собственную безопасность в условиях «развязанной в мае 2016 г. Асмэрой террористической войны на территории Эфиопии».

Речь прежде всего идет о поддержке Эритреей ряда повстанческих группировок на востоке и особенно на юге Эфиопии, включая Ginbot 7, признанной в США «террористической».

Что касается хода боевых действий, то пока ни одна из сторон не добилась решающего преимущества. По утверждениям Эритреи, ее военнослужащим удалось нанести эфиопской армии «большие потери. В период 12 – 16 июня только по подтвержденным данным было уничтожено более 200 эфиопских солдат и более 300 получили ранения».

По неофициальной же информации, как ее трактует Асмэра, потери Аддис-Абебы на порядок выше.

Обращает на себя внимание в данном случае два обстоятельства: данный пресс-релиз не упоминает о числе эритрейских жертв и о наличии военнопленных с эфиопской стороны, численность которых обычно прямо пропорциональна успехам конкретной стороны.

Что касается Эфиопии, то она признала факт «значительного числа жертв с обеих сторон, основная масса которых принадлежит эритрейскому лагерю».

О серьезности ситуации свидетельствует то, что ООН выразила обеспокоенность усиливающимися столкновениями и призвала обе стороны урегулировать конфликт мирным путем, на что обе они (как это обычно и происходит в подобных случаях в мировой практике) практически не обратили никакого внимания.

Следует отметить, что с 2011 г. уровень напряженности между двумя странами заметно нарастал и за пять лет там произошло  восемь только крупных вспышек насилия.

Однако последний раз боевые действия подобного масштаба наблюдались между двумя странами в 1998 – 2000 гг. Необходимо напомнить, что этой кампании предшествовала 30-летняя кровавая гражданская война на территории Эфиопии, в результате которой повстанческие силы Эритреи в 1991 г. провозгласили ее независимость, которую в 1993 г. она получила уже официально.

По итогам этой войны Эфиопия лишилась выхода к морю, что стало тяжелейшим ударом по ее экономике. Последующая попытка вернуть потерянные территории оказалась неудачной.

Следует напомнить, что подписание мирного соглашения в 2000 г. отнюдь не завершило территориальный спор между двумя странами несмотря на посредничество ООН.

В частности, это касается принадлежности города Бадме, по сути, являющегося «символом эритрейско-эфиопской войны». Ранее его занимали эфиопские силы, но под давлением международных организаций, включая ООН, Аддис-Абеба была вынуждена согласиться на его «официальную» передачу Асмэре.

Соответственно, состояние отношений между двумя странами в 2000 – 2016 гг. характеризовалось даже оптимистами как «относительный» или «нестабильный мир между двумя врагами, регулярно нарушаемый столкновениями низкой интенсивности».

Не случайно, что обе страны все эти годы в той или иной мере готовились к неизбежному продолжению конфликта и в том числе заметно усиливали оборону собственных границ.

То, что Эфиопия готовит военную операцию эксперты ИБВ уже неоднократно писали. Если суммировать их выводы, то представляется так, что реваншизм Аддис-Абебы подпитывали некоторые крупные державы, заинтересованные в гарантированном и быстром вывозе сырья (не только эфиопского, но и вообще африканского) на мировые рынки.

Примечательно, что с помощью иностранных инвестиций (в том числе китайских) Аддис-Абеба уже в значительной степени решила вопрос с развитием своей транспортной инфраструктуры и для массированного экспорта сырьевой продукции осталось лишь решить проблему с одним из главных ее противников – Эритреей.

В том случае, если войска Эфиопии оперативно пробивают выход к Красному морю и закрепляют его за собой, это означает, что она успешно решает целый ряд проблем, стоящих на пути ее развития.

Следует заметить, что реализация подобного сценария может в определенной степени отвечать интересам не только Китая, но и ряда западных стран, включая США, заинтересованных в диверсификации сырьевых потоков. Тем более, что без отмашки Вашингтона, являющегося одним из главных союзников Аддис-Абебы, эфиопское руководство вряд ли решилось бы на подобное обострение с Эритреей.

Что же касается позиции в связи с этим конфликтом прочих африканских стран, то их отношение к нему различное. Значительная часть из них (особенно к югу от Эфиопии) в той или иной форме поддерживают Аддис-Абебу как своего союзника.

Определенную роль здесь играет и то, что именно в Аддис-Абебе расположена штаб-квартира влиятельной континентальной организации – Африканского союза. Во всяком случае, возможности прочих региональных игроков в плане «нивелирования» позиции Эфиопии представляются достаточно ограниченными.

Однако многие из государств Африки занимают выжидательную позицию. Среди них и Алжир, для которого конфликт между Эритреей и Эфиопией с одной стороны, является далеким чисто географически периферийным событием.

Но с другой стороны, он (а также его союзники в лице Нигерии и ЮАР) в определенной степени заинтересован в понижении увеличивающейся роли Аддис-Абебы как одного из африканских центров.

Не случайно, что с «этой стороны» звучит критика действий Эфиопии, которая «своими действиями ставит под угрозу безопасность на Африканском континенте и нарушает свои же собственные гарантии, предоставленные Эритрее в 1993 и 1998 гг.»

При этом меньшее количество африканских государств вроде Египта, северного Судана, Марокко (с определенными оговорками) и ряда сомалийских «осколков» фактически занимали сторону Асмэры.

Однако «союзники» Эритреи, судя по всему, сейчас не готовы на активные действия против Аддис-Абебы, которая, заблаговременно договорившись не поднимать с Египтом «водный вопрос» по использованию  Нила, заметно снизила для себя вероятность реального вмешательства Каира в данный конфликт.

Следует особо заметить, что именно АРЕ располагает силами, способными, на первый взгляд, бросить реальный вызов Эфиопии.

Впрочем, эта возможность непосредственного вмешательства в противостояние между Аддис-Абебой и Асмэрой дополнительно снижается с учетом достаточно острой внутриполитической ситуации в Египте (и в том числе ходом борьбы против действующего на Синае филиала запрещенного в России «Исламского государства») и по периметру его границ (например, событиями в соседней Ливии) и уже имеющей место вовлеченностью в йеменский конфликт.

Кроме того, против такого сценария говорит и географическое положение Египта (он явно не может оперативно перебросить на помощь Эритрее сколько-нибудь крупные силы), а также явно не самая блестящая экономическая ситуация.

В свою очередь, суданский режим, испытывающий проблемы в Дарфуре и достаточно острые трения с союзником Эфиопии – Южным Суданом – не в состоянии самостоятельно бросить ей вызов.

Каковы же перспективы исхода данного противостояния? Весь вопрос в том, на что именно решилось эфиопское руководство. Если пока это лишь «операция по наказанию Эритреи» или «крупная разведка боем», то «нестабильный мир» будет снова восстановлен на некоторое время.

В пользу этой версии, кажется, говорит тот факт, что, несмотря на использование обеими сторонами бронетехники и тяжелой артиллерии, по крайней мере в первые дни боевая авиация ими не применялась.

Если же речь идет о начале решающего наступления, то здесь необходимо остановиться на расстановке сил более подробно. Так, несмотря на ряд преимуществ, говорящих в пользу победы Эфиопии, включая на порядок большие мобилизационные ресурсы и гораздо лучшее техническое оснащение, пока говорить о «блицкриге» эфиопской армии не приходится.

Следует в этой связи напомнить пример Боливии, после Тихоокеанских войн XIX века пытавшейся в 1932 – 35 гг. «прорубить коридор» к Атлантическому океану через Парагвай и реке Парана, которая, несмотря на свое решительное превосходство по техническому оснащению и численности армии, а также наличие всесторонней внешней поддержки (от США, Германии, Чехословакии, Чили и др.) оказалась неспособной разгромить заведомо более слабую парагвайскую армию.

Соответственно, «списывать» Эритрею представляется преждевременным. Несмотря на то, что даже по африканским меркам эта страна является фактическим аутсайдером по основным показателям развития, она имеет серьезную поддержку со стороны аравийских монархий, не желающих выхода «христианской Эфиопии и ее внешних покровителей» к берегам Красного моря (и, стало быть, к важнейшим путям переброски нефти и СПГ в Европу) в первую очередь со стороны Саудовской Аравии.

Учитывая это, можно предугадать, что Эр-Рияд и его союзники предпримут все необходимые действия для недопущения выхода к морю эфиопских войск. И хотя непосредственное их вмешательство в данный конфликт пока представляется маловероятным, они могут использовать и другие имеющиеся у них ресурсы для остановки наступления Аддис-Абебы. Например, при помощи денежного ресурса активизировать против нее сомалийские, огаденскую и прочие группировки.

С учетом вышеизложенного исход нынешнего конфликта пока представляется неопределенным с возможной перспективой его затягивания на годы. Впрочем, во многом его продолжительность и результат будут зависеть от реальной готовности Аддис-Абебы идти до конца, не считаясь с потерями.