Доходы от продажи нефти остаются, по оценке американских аналитиков, одной из главной статьей дохода «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). По состоянию на март с.г. они составили половину всего дохода группировки, т.е. примерно 20 млн долларов ежемесячно. Об этих цифрах можно спорить, поскольку учесть точно все суммы, приходящие в казну ИГ от реализации нефти, практически невозможно. Дело в том, что ИГ никогда не занималось само добычей, транспортировкой и продажей нефти. Вся эта деятельность была дана на откуп местным суннитским племенам в обмен на некий «налог» за обеспечение «безопасности». Собственно альтернативы этой схеме просто не было в силу того, что местные племена просто не стали бы поддерживать сторонников ИГ в случае их монопольного контроля над этими процессами. В данном случае мы и имеем наглядный пример той самой «социально-экономической автономии», которая является основным козырем всей архитектуры «местной политики» ИГ и которая собственно и обеспечивает его «контроль» над территориями при отсутствии всяких признаков классического оккупационного режима. В лучшие годы добытая таким образом нефть вливалась в общие потоки контрабандной по сути т.н. «курдской» нефти, которая шла густым потоком в Турцию в основном с помощью автоцистерн, сейчас же 90 процентов всей добываемой на подконтрольных условно ИГ территориях направляется на внутренний рынок — из него делают дизель низкого качества, который необходим для автомашин и генераторов. В условиях постоянного дефицита энергетических мощностей в том же Ираке и отсечения Мосула и большей части провинции Найнава от централизованных энергетических генераций такой вид энергоснабжения становится основным. Говорить о каком-то целенаправленном экспорте такого  низкого качества продукта вообще излишне.
Борьба с контрабандой нефти в этой связи имеют свою специфику. Нанося удары по этой инфраструктуре, коалиция противостоящая ИГ тем самым собственно укрепляет к себе недоверие со стороны местной суннитской верхушки, которая активно с этого бизнеса кормится, и поддерживает тем самым достаточно активную тыловую базу сторонников ИГ. Это является «камнем преткновения» для руководства Пентагона, которое активно обсуждает риски массированных ударов с воздуха по всей кустарной инфраструктуре добычи нефти на подконтрольных ИГ территориях в Ираке. По оценкам американских военных, такой сценарий несет в себе риски резкого ухудшения положения «широких масс» суннитского населения и ведет к срыву попыток приобретения их лояльности и прекратить поддержку ИГ. Очень возможно также, что именно этими «гуманистическим» принцами руководствовались США и в Сирии до начала российской военной операции, поскольку никакой реальной борьбы именно с контрабандной нефтью они не проводили. Спутниковые фотографии демонстрируют нам сотни кустарных нефтеперерабатывающих заводов в окрестностях города Аддая в 22 км от Мосула. Эти заводы действительно кустарные — они обычно включают в себя канавы в качестве резервуаров для сырой нефти и примитивные печи для переработки. Такой уровень объясняется прежде всего отсутствием необходимой технологической базы (или вернее — ее жестким дефицитом, поскольку ряд НПЗ все-таки такое сырье получают) и условиями залегания собственно самой нефти. Американские военные в этой связи сетуют, что кустарность заводов позволяет их довольно быстро восстанавливать после уничтожения. Но существуют еще и автоцистерны, на которых собственно этот продукт и перевозят. Их восстановления гораздо более затратно, что доказал сирийский опыт. Но дело даже не в этом, а в самом принципе подхода к решению проблемы.
Необходимо четко отбросить все соображения о «гуманитарной» составляющей этой проблемы. Надо понимать, что сунниты платят налоги ИГ именно за свое право свободно распоряжаться основной частью дохода от нефти в условиях прозрачной схемы «безопасности». Массированные бомбардировки кустарных НПЗ даже при условиях их относительно быстрого восстановления вкупе с ударами по топливным караванам этот принцип сосуществования местных суннитских племен с ИГ резко нарушит. Исчезает самое главное преимущество такого альянса и возникает реальная проблема серьезных потерь не только для казны того или иного шейха, но и в общем-то для всего этого племени. Другими словами, ИГ перестает быть главным гарантом безопасности и получения прибыли от продажи нефти. И не надо требовать и добиваться от суннитов лояльности, как это пытаются делать сейчас американцы. Никакой лояльности и доверия к США в Ираке более не будет. В данном случае надо преследовать цель создания условий для суннитской элиты экономической и политической целесообразности отказа от союза с ИГ как основного проводника ее стремлений к экономической автономии. На данном моменте времени это делается исключительно силовым методом. Американцы в этой связи говорят о том, что в последнее время финансовые поступления в казну ИГ сократились на тридцать процентов в силу разрушения авиацией коалиции ряда крупных НПЗ, нефтехранилищ и финансовых депозитариев группировки. В этой связи представляется наивным говорить об уничтожении складируемой ИГ финансовой массе, поскольку нет одного единого центрального банка и таких хранилищ великое множество. Что же касается сокращения объемов добываемой нефти, то оно произошло в основном за счет падения какого-никакого экспорта в Турцию и утери контроля над рядом месторождений. На данном этапе все финансовое благополучие ИГ основывается на добыче нефти только в двух провинциях — это упомянутый район Аддая в Ираке и Дейр эз-Зор в Сирии. Ликвидация этих двух источников и означает окончательный снижение влияния ИГ в регионе.
Чеченский опыт борьбы с нефтяными мини-заводами (при значительно меньших объемах разумеется) свидетельствует о том, что окончательно ликвидировать эту «самостийность» стало возможным после прихода к власти местного сильного руководства, которое просто монополизировало эту сферу и обеспечило централизованную добычу и транспортировку за право оставлять в казне подавляющую часть доходов, которые шли в том числе и на повышение благосостояния населения. То есть нефть на государственные заводы взамен финансирования из центра. То есть то, что сейчас существует в Иракском Курдистане. То же самое предстоит сделать и в суннитских районах Ирака. Это не только ликвидирует мини-заводы, в которых более не будет экономической нужды, но и снизит влияние ИГ, необходимость в котором также в значительной степени уменьшится.