Ликвидация 18 июля с.г. индонезийского исламиста шейха Абу Вардаха Сантосо стала результатом совместной операции трех спецслужб Гуаньбо (КНР), австралийской Australian Secret Intelligence Service (ASIS) и индонезийской BIN (Badan Intelijen Negara). Абу Вардах Сантосо, который присягнул на верность Исламскому государства (ИГ, запрещено в России) в 2014 году, несет ответственность за нападение и расстрел австралийских туристов на острове Бали в 2002 году. Официально он возглавлял группировку «Моджахеды индонезийского Тимора», которая ставит перед собой требования образования «исламского халифата», в том числе и на территории Восточного Тимора. В этой связи австралийские спецслужбы интенсифицировали свои контакты с BIN фактически сразу же после инцидента. На протяжении всех этих лет их попытки обнаружить всю организационную цепочку исламистов и места, где скрывался сам Сантосо, были безуспешны. Канберра даже была вынуждена привлечь к операции и свою внутреннюю разведслужбу в лице Intelligence Organisation (ASIO), но эти попытки, опять же, закончились ничем. И, собственно, по оценке экспертов, скорее всего эта охота без привлечения китайцев, продолжалась бы еще долго. Гуаньбо инициативно вышла на своих австралийских и индонезийских партнеров в начале этого года и предложила свои услуги. В результате на ликвидацию исламистского лидера потребовалось менее полугода. В данном случае китайцы преследовали несколько резонов. Первый и основной — Сантосо в рамках укрепления своего боевого потенциала стал привлекать в свои ряды уйгуров, которые вербовались исламистами в странах Юго-Восточной Азии, и прежде всего в Таиланде. Мы уже сообщали, что сепаратисты-уйгуры используют Бангок, как перевалочную базу на своем контрабандном пути из КНР в Турцию. Причем на этом этапе они получают турецкие  паспорта, которыми их снабжают сотрудники посольской резидентуры Национальной разведывательной организации МИТ в Бангоке. Это уже привело один раз к серьезному международному скандалу, когда Таиланд по требованию Пекина экстрадировал двенадцать активистов уйгурских исламистов на родину, несмотря на то, что они уже имели паспорта Турции. Китайские спецслужбы уделяют основное внимание именно уйгурским исламистам и стараются всяческими способами блокировать образование ими своих тыловых и тренировочных баз в странах Юго-Восточной Азии. Помощь в ликвидации Сантосо — это очень весомый аванс для того, что установить регулярные контакты с партнерами из Индонезии и Австралии. Местоположение Сантосо китайские спецслужбы довольно быстро смогли установить именно через свою агентуру в рядах уйгурского исламистского сопротивления. Они смогли вычислить расположение тренировочной базы, на которой базировались боевики-уйгуры, а затем уже дождались того, чтобы к ним присоединился Сантосо. В принципе, китайская агентура сделала за полгода то, на что австралийские спецслужбы при помощи американской АНБ потратила безуспешно десяток лет. Это, кстати, заставляет задуматься о боевом потенциале и возможностях австралийцев в рамках антитеррористической борьбы, чьи спецслужбы, в общем-то, считаются ведущими в регионе. Таким образом китайцы смогли решить сразу три задачи.

1.Ликвидировать базу уйгурских исламистов в Индонезии. А они там боролись, конечно, не за основание некого халифата, а набирались боевого опыта перед возвращением домой. Кстати, с ровно такими же целями они воюют сейчас в Сирии.

2.Через контртеррористический формат установить постоянные рабочие контакты с австралийскими спецслужбами. Почему это важно для Пекина, мы укажем ниже.

3.Создание через аппарат партнерских связей со спецслужбами региона противовеса набирающим силу контактам на этой же площадке японцам. Особенно на фоне усиления их связей в рамках противостояния исламистскому террору с традиционным конкурентом КНР в регионе — Индией.

Это сотрудничество серьезно интенсифицировалось после расстрела семерых сотрудников Агентства международного сотрудничества Японии (JICA) в одном из столичных ресторанов в Бангладеш в начале июня с.г. В принципе, эта трагедия стала лишь катализатором процесса, который идет с конца прошлого года после переформатирования премьер-министром Японии С.Абэ контртеррористического подразделения Naicho. Оно получило новый управленческий аппарат и структуру, а также значительно было усилено в техническом и оперативном плане. Основная официальная задача — борьба с исламистскими организациями в регионе (особенно аффилированных с ИГ) и поддержание необходимых партнерских контактов с коллегами из других стран. Естественно, что основной упор делается и на защите японских подданных за границей, случаи их гибели в результате терактов выделяются особо. Главными направлениями деятельности агентства определены Индонезия, Малайзия и Филиппины. Главными партнерами являются Австралия (вот почему китайцам важно потеснить японских конкурентов с этой площадки) и Индия. С Нью-Дели отношения вообще в этой связи можно охарактеризовать как стратегические. Официально они приобрели такой статус после визита С.Абэ в Индию в декабре прошлого года. После этого японские оперативники прошли курс антитеррористических тренировок в центре Research & Analysis Wing (RAW), которая является главной спецслужбой страны. Ее нынешний глава Р.Ханна ранее возглавлял антитеррористическое подразделение и уделяет этой тематике повышенное внимание. Но в основе такого альянса не только интересы борьбы с набирающим силу исламистским террором, но и геополитический интерес .По данным ряда экспертов, партнерские связи между двумя спецслужбами по линии контртеррора включают в себя и совместный мониторинг активности китайских спецслужб в регионе Юго-Восточной Азии. Таким образом, и Пекин, и Токио в настоящее время активно использую формат антитеррористической борьбы не только собственно для борьбы с исламистами, но и в рамках нарастающего  противостояния друг другу в региональном масштабе на фоне традиционных территориальных  проблем.