Спецназ ВС США напрямую поддерживает ливийские вооруженные формирования, которые сражаются с боевиками террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ) в ливийском городе Сирт (в 450 км к востоку от Триполи). Об этом сообщила газета «Вашингтон пост». «Силы американского спецназа впервые оказывают прямую поддержку сухопутным формированиям, борющимся против ИГ в Ливии, координируя проведение американских авиаударов и предоставляя развединформацию местным силам», — отметило издание. Это сообщение не тянет на сенсацию, а лишь констатирует то, что и так было давно известно, но из «стыдливой скромности» упорно не признавалось в Вашингтоне. Американский и британские спецназ уже три месяца дислоцируются на территории Ливии и оказывают прямую военную поддержку бригадам из Мисураты, которые с разной степенью интенсивности атакуют один из оплотов ИГ в Ливии город Сирт. Отметим, что «стыдливость» Пентагона в отношении участия американских военных в боях в Ливии может объясняться двумя факторами: попыткой помочь «сохранить лицо» правительству национального согласия Ф.Сараджа, который категорически публично отказывается приглашать иностранных военных из-за боязни скомпрометировать себя в глазах ливийцев; а также по причине официальной линии Вашингтона по минимизации своего прямого военного присутствия в «горячих точках» на Ближнем Востоке и Северной Африке. Это принципиальная позиция президента США Б.Обамы, который тем самым пытается оправдать свой имидж миротворца, и последнее резкое усиление наземных американских военных контингентов в Ливии, Сирии, Ираке и Йемене в принципе можно считать вынужденным. Нынешней администрации необходимо любой ценой добиться «знаковых побед над террористами» (а под ними числится пока только ИГ, другие террористы-джихадисты из тактических соображений не учитываются) накануне президентских выборов в США в ноябре 2016 года. Действительно, будет не совсем удобно излишне афишировать, что в борьбе с ИГ американцы используют силы тех же исламистов, но из числа, если брать схематично, «Братьев-мусульман». Это вообще стало общим местом практически всех, может быть за исключением Афганистана, военных операций США за рубежом. В условиях «постреволюционного синдрома» на Ближнем Востоке и Северной Африке американцы не имеют реальной опоры в лице какой-то внятной военной силы «на земле» и вынуждены сотрудничать и опираться на тех же исламистов в том или ином исполнении. Это приводит к тому, что США вынуждены втягиваться все более активно в наземные военные операции, пусть в основном и в формате тренинга местных сил, добывания разведданных и наведение своей авиации на цели. Белый дом наложил категорическое запрет на прямое участие американских военных в наземных операциях, прекрасно осознавая риски напороться в предвыборный период на фактор людских потерь и соответствующих внутриполитических рисков.
То же самое справедливо и по отношению к Франции и Италии. Французский спецназ в открытую воюет в Ливии на стороне генерала Х.Хафтара, который противостоит сторонникам ИГ в узком смысле и вообще всем джихадистским группировкам в Киренаике. Итальянцы же до сих пор пытаются отмолчаться, возможно и потому, что на них давит фактор колониального прошлого. А вернее всего — для того, чтобы не ставить в неудобное положение все того же премьера Ф.Сараджа. Италия не проводит военную миссию на территории Ливии, вся помощь стране носит гуманитарный характер. Об этом в опубликованном интервью газете «Коррьере делла серра» заявил министр иностранных дел Италии Паоло Джентилони. «У нас нет военных миссий в Ливии. Если они понадобятся, то должны будут быть одобрены в парламенте», — пояснил он. П.Джентилони не стал комментировать информацию итальянских СМИ о том, что представители спецслужб занимаются подготовкой ливийских военных. Согласно информации источников в правительстве, эта миссия организована итальянскими спецслужбами и подчиняется непосредственно Совету министру и премьер-министру. «Я не уполномочен комментировать секретные операции», — сказал министр. Военных миссий в Ливии у итальянцев действительно нет, но зато есть порядка сотни сотрудников спецслужб, которые курируют МВД и спецслужбы правительства национального согласия, а также осуществляют охрану самого премьера в Триполи.
Весь формат этой неофициальной операции НАТО оформился порядка трех месяцев назад и главной своей целью имеет нанесение «непоправимого ущерба» ливийским сторонникам  ИГ. При этом, что делать дальше, натовцы не знают и видимо даже стараются об этом не думать. Они поддерживают свои «сектора» в ливийском «винегрете» по принципу: кто против ИГ, тот наш союзник. При этом эти «сектора» уже начали ожесточенную борьбу за право контролировать экспорт нефти из Ливии, и собственно именно этот момент и является основным «яблоком раздора» между противоборствующими кланами Триполитании и Киренаики. Да и борьба с ИГ для них мотивируется исключительно этим моментом. Что будут делать Вашингтон и Брюссель, когда после формальной победы над ИГ ливийские кланы начнут ожесточенный спор между собой, и кого они будут при этом поддерживать, сказать сейчас не может никто. Очень сложно себе представить, что французский спецназ в рядах сил генерала Х.Хафтара начнет воевать с американцами в рядах мисуратовцев. Это означает, что Запад не сможет ничего противопоставить самому вероятному сценарию, кроме выражения «озабоченности», что уже он сделал после начала вооруженной борьбы за право обладания нефтяным терминалом Зуйэтина, где схлестнулись в боях силы известного полевого командира И.аль-Джадрана и те же мисуратовцы. Вообще попытки кого-то из ливийских полевых командиров поставить под свой контроль тот или иной н  терминал в зоне «ливийского нефтяного полумесяца» вызывает бурную реакцию остальных кланов, вплоть до развязывания антиколониальной истерии против тех же французов или объявления «генерального наступления» на противника. В этой связи, уход ИГ с политической сцены на периферию (полностью уничтожит его не позволит все та же Доха) ничего не изменит в существующем раскладе сил. В этой связи единственным реальным способом воздействия на ситуацию является не просто военное присутствие в различных частях ливийского полевого сегмента, а жесткая программа политического и экономического давления на спонсоров различных сил в Ливии в лице ОАЭ, АРЕ, Катара и Турции, а также блокада любого нефтяного экспорта из портов Ливии до тех пор, пока противоборствующие силы не признают единственное законное правительство и не распустят (пусть и формально) свои вооруженные формирования. Воздействовать на ливийские кланы можно только с помощью осязаемых угроз лишить их доступа к нефтяной «кормушке». Таким образом, основные усилия лежат все-таки в области жесткого диктата всем сторонам внутриливийского конфликта своей и демонстрации политической воли с предоставлением им заранее подготовленной схемы разделения нефтяных доходов между основными участниками процесса. Но на это Запад идти не хочет, поскольку такая схема попахивает неоколониализмом и усилением своих издержек на дислокацию дополнительных сил и средств в регионе и ссорит их с основными держателями военных заказов в Персидском заливе. А это означает очередной отложенный по времени тупик в процессе внутриливийского урегулирования.