16 мая стало для марокканцев подобием 11 сентября 2001 года для американцев. В тот пятничный день пять мощных взрывов потрясли центральную часть экономической столицы Марокко — Касабланки. Террористы-смертники привели в действие свои «адские» устройства в местах, достаточно часто посещаемых иностранцами, а также представителями еврейской общины — у отеля «Фарах» /бывший «Сафир»/, у культурного центра еврейской общины, консульства Бельгии, близ испанского ресторана и в районе старого еврейского кладбища. .Использовались пояса шахидов, а также заминированные автомашины. В результате погибли в общей сложности 29 человек, в том числе 3 француза, 4 испанца, 1 итальянец, около 100 получили ранения. Погибли также 13 террористов. В ходе немедленно начавшегося расследования было установлено, что теракты организовали и совершили исламисты, связанные с радикальной группировкой «Ас-Сират аль-Мустаким» /»Верный путь»/.
Для большинства марокканцев, воспитанных официальной пропагандой, теракты в Касабланке стали настоящим шоком. Этого нельзя сказать про непредвзятых наблюдателей, которые уже давно предупреждали о существовании опасной тенденции на быструю радикализацию марокканских исламистов. Однако нарциссизм официальной пропаганды закрыл все пути для того, чтобы эти предупреждения были услышаны.
Несколько слов о движении марокканских исламистов. Оно ведет свой отсчет не с 16 мая. Это движение в его современном виде появилось в начале 70-х годов и было сразу же расценено властями в качестве весьма серьезной угрозы стабильности страны. Первой жертвой исламистов, которыми негласно заправляли спецслужбы, стал лидер марокканских левых Омар Бенджеллун. Его убили в 1973 году боевики Движения исламской молодежи. В этот период все организации марокканских исламистов находились под запретом. Тем не менее власти не раз использовали исламистов, стравливая их с левыми. Более того, чтобы выпустить исламистский «пар», они поощряли отъезд наиболее радикально настроенных исламистов в Афганистан.
К началу 90-х годов в стране насчитывалось до 30 исламистских организаций. Самой влиятельной из них была и есть «Аль-Адль валь-Ихсан» /»Справедливость и благочестие»/ во главе с духовным лидером марокканских исламистов Абдессалямом Ясином В этот период излюбленным лозунгом марокканских властей было утверждение, согласно которому в стране «исламистов нет, поскольку их быть не может». Однако несколько демонстраций, организованных исламистами, и в частности, в поддержку Ирака, показали, насколько этот аргумент далек от жизни. Власти были вынуждены сменить «пластинку». Не отрицая существования исламистов, они утверждали, что они якобы не склонны к насилию. Почему они действовали таким образом? Ответ на этот вопрос достаточно прост: одним свои существованием исламисты в определенной мере ставили под сомнение прерогативу монарха, являющегося по конституции верховным предводителем правоверных.
Власти начисто исключали — по крайней мере, на словах — возможность повторения в Марокко алжирского варианта развития событий, хотя взаимосвязь и взаимозависимость этих соседних стран очевидна. Заняв страусиную позицию, они выпустили на политическую арену исламистскую Партию справедливости и развития, которая тут же пробилась в парламент и стала третьей по представительству, а также не заметили появления связанных с «Аль-Каидой» радикальных группировок, главными действующими лицами в которых стали марокканские «афганцы». В 1998г.в Италии и Бельгии проявилась Воюющая исламская группа — марокканская /ВИГ-М/, поставившая своей целью физическое устранение монарха. И хотя официально связь ВИГ-М с «Аль-Каидой» не объявлялась, эти две организации имеют общее кредо — джихад как каноническая обязанность и всемирный халифат как конечная цель. Ситуацию не изменило ни обнаружение в стране весной 2002 года ячейки «Аль-Каиды», готовившей теракты в Гибралтарском проливе против кораблей США и НАТО, ни ставшие известными факты десятков расправ над марокканцами, совершенных радикалами, ни появление в Марокко видеокассеты, с которой Усама бен Ладен назвал Марокко — традиционного союзника США — среди арабских стран с «еретическими» режимами, от которых необходимо освободиться, ни недавняя попытка кражи из армейской казармы большого числа автоматов Калашникова . Создалось даже впечатление, что после ухода Дриса Басри с поста главы МВД Марокко осень 1999 года марокканские спецслужбы получили приказ терпимее относиться к исламистам. И это при том, что Марокко всегда имело репутацию «полицейского» государства. Поэтому взрывы в Касабланке стали логическим продолжением внутреннего развития как движения марокканских исламистов, так и общей ситуации в стране.
Но вернемся к трагедии в Касабланке. Одно то обстоятельство, что взрывы в «Белом городе» прозвучали всего четыре дня спустя после аналогичных терактов в Эр-Рияде, вынудило сделать вывод о том, что у них были одни и те же заказчики, имя которым — международный терроризм. Связь террористов — все они были марокканцами — с «Аль-Каидой» была подтверждена по «горячим следам». Расследованию повезло — один из террористов не смог взорвать себя. Именно его показания способствовали быстрому продвижению следствия. Тут же стало ясно, что некоторые из них «только что вернулись из одного иностранного государства». И хотя заявивший это министр юстиции Марокко Мохаммед Бузубаа не уточнил страны, откуда прибыли террористы, в данном случае гадание из трех попыток было излишним. Слово «Афганистан» можно было не произносить. Большинство смертников были молодыми людьми в возрасте около 20 лет. Все они были выходцами из бедняцкого квартала Касабланки Сиди Мумен.
Несмотря на очевидное, власти не стали — по крайней мере, внешне, искать внутренние корни происшедшего. Как и ранее бывало в подобных случаях, они пошли по самому легкому пути, увидев в происшедшем «работу международной террористической сети».
Организация «Ас-Сират аль-Мустаким» заставила говорить о себе еще в начале 2002 года. Тогда стало известно, как ее боевики вместе с их единомышленниками из другой организации — «Ас-Салафия аль-Джихадия» — вершат «правосудие» над теми, кто осмелился нарушить нормы исламской морали. Лидер «Ас-Сират» 35-летний Милуди Закария в настоящее время находится за решеткой. В декабре 2002г.14 активистов «Ас-Сират» предстали перед судом по обвинению в умышленном убийстве. Сам Закария, по приказу которого совершалось убийство, получил всего один год тюрьмы, поскольку лично он не участвовал в расправе.
Сразу после терактов последовали многочисленные аресты в исламистской среде. В общей сложности были арестованы несколько сотен человек.
Теракты в Касабланке не обещают Марокко безоблачного будущего. Во-первых, очевидно, что они приведут к резкому сокращению потока иностранных туристов, а также к сокращению числа работающих в Европе марокканцев, которые ежегодно возвращаются к себе на родину на период отпусков. По неофициальным данным, уже через неделю после терактов число забронированных номеров в отелях экономической столицы Марокко сократилось на 25 проц. Как известно, доходы от туризма и марокканцев, работающих вне королевства, являются основными источниками пополнения казны валютой наравне с рыболовством и добычей фосфатов.
Во-вторых, Марокко на достаточно продолжительный период времени потеряло имидж одной из самых стабильных стран арабского мира.
В-третьих, несмотря на последовавшее сразу после терактов решение короля Марокко Мохаммеда У1 покончить с «эрой милосердия» в отношении исламистов, очевидно, что нанесенный по этой прекрасной стране удар — не последний. Встав на путь конфронтации с властями, радикалы не остановятся. И им есть где искать новое «пушечное мясо» — миллионы молодых марокканцев не имеют работы.
В-четвертых, складывается достаточно парадоксальная ситуация: как и в соседнем Алжире, в Марокко исламисты и власть нужны друг другу. Исламистский террор оказался лучшим аргументом противников демократизации магрибинских обществ.
В-пятых, легкость, с которой исламистам удалось совершить спланированные по времени теракты, заставляет предположить самое худшее — у них могут быть сторонники в спецслужбах точно так же, как ранее они обнаружились в армии.
И, наконец, в-шестых, многие наблюдатели расценили теракты в Касабланке как закономерный и ожидавшийся ответ на продолжение проамериканской внешней политики королевства, на действия американцев в отношении Ирака.
За событиями в Марокко внимательно следят в странах Европы, где ранее было замечено немало «марокканских» следов в кругах, близких к международным исламистским структурам. Главы и представители спецслужб пяти европейских стран — Испании, Германии, Франции, Великобритании и Италии — тут же провели «техническую» встречу, главной целью которой был обмен информацией о марокканцах, замеченных в близости к известным организациям. Эти пять стран приняли основные потоки марокканских иммигрантов, как следствие, наиболее близко столкнулись с проблемами исламского радикализма. Одним из главных итогов встречи стало создание постоянной группы связи между спецслужбами «пятерки». Подобное поведение западных спецслужб в отношении марокканских исламистов вряд ли случайно. И здесь закономерен вопрос: не увидели ли они в терактах в Касабланке «руку» ВИГ-М?