Основной проблемой для нынешних турецких властей, помимо, естественно, внутренней нестабильности (курдское восстание, левацкий террора наличие серьезной оппозиции внутри страны со всех флангов, разветвленная сеть посредников и эмиссаров радикальных экстремистских групп таких как «Исламское государство» (ИГ) и «Джебхат ан-нусры»,( обе организации запрещены в России))  и внешнеполитических вызовов (нестабильность в Сирии и Ираке) является стабилизация внутриэкономической ситуации. Выход на уверенные параметры экономического роста является основным и принципиальным условием для достижения турецким президентом Р.Т.Эрдоганом главной задачи на сегодняшний день. Это, конечно, внесение и принятие на всенародном референдуме (именно так, все иные варианты будут нести в себе очевидные риски международной обструкции) проекта новой конституции, которая фактически откроет ему путь к пожизненному правлению. Если говорить  без прикрас, то это будет ревизия всего наследия основателя Турецкой Республики  Ататюрка со всеми вытекающими отсюда структурными изменениями в политической архитектуре страны. Идти на такие глобальные изменения можно только при наличии уверенных экономических показателей, которыми по большому счету и была обеспечена народная поддержка Р.Т.Эрдогану на протяжении последних лет. Во многом этим фактором стабилизации внутриэкономической ситуации и вызвана вроде бы нелогичная задержка со стороны президента с рассмотрением им проекта новой конституции, которое он планирует начать не позднее февраля будущего года. Причины простые — экономические. Достаточно сказать, что безработица составляет сейчас в Турции рекордные за последние пять лет 10.7 процентов, что для Р.Эрдогана политически неприемлемо.

Начиная с 2013 года, экономика Турции, в принципе, сохраняла равновесие, несмотря на все пессимистические прогнозы. Это было связано, прежде всего, с провозглашенной Федеральной резервной системой (ФРС)  США периодом окончания политики «количественного смягчения», что облегчило процесс наводнения турецкой экономики долларами. Помогло Турции и начало кризиса мировых нефтяных цен, что дало ей, как стране импортеру углеводородов, безусловные преимущества. Рост экономики Турции в период правления Р.Т.Эрдогана была вызван ставкой на два основных фактора: стимулирование внутреннего спроса и привлечение в страну максимального количества иностранных инвестиций. Именно с ростом внутреннего спроса и строительным бумом напрямую был связан и возросший потенциал страны по производству и экспорту бытовой техники и текстиля. В страну пришел спекулятивный капитал, что обеспечило профицит внешней торговли. Именно с этим обстоятельством сейчас связан и основной риск будущей экономической стабильности, поскольку, начиная с обострения российско-турецких отношений в конце 2015 года  и роста курдского террора, начался безусловный вывод этого капитала из экономики страны. Как результат – «мусорный уровень» со стороны международных рейтинговых агентств с перспективой дальнейшего обострения ситуации в связи с прогнозируемой стабилизацией мировых цен на углеводороды и повышением процентных ставок со стороны ФРС США. Важнейшим вызовом для страны является сейчас возврат потребительских кредитов со стороны населения, большинство из которых были взяты в иностранной валюте. Турецкая лира серьезно девальвировала за последние годы, и этот процесс будет только нарастать по мере стабилизации цен на нефть. Выходом из этой ситуации является договоренность с пулом иностранных инвесторов о пролонгации сроков возвращения кредитов турецкими банками, а этому серьезно препятствует падение международного рейтинга страны и тенденция ухода из страны инвесторов. Цена этой договоренности — дальнейшее ослабление лиры в рамках роста стоимости страховки активов крупнейших турецких компаний, которые имеют в долларовых облигациях порядка 38млрд

долларов. При этом перед властями стоит очень непростая задача: либо девальвировать лиру еще больше, что бьет в первую  очередь по населению и снижает один из факторов экономического роста в виде потребительского спроса; либо раскрутить инфляцию. При этом пока меры турецкого правительства носят в большей степени популистский характер. Повышение уровня минимальной оплаты труда в этом году уже вызвало серьезные опасения у мелкого и среднего бизнеса, особенно в текстильной отрасли, который тем самым теряет очевидные конкурентные преимущества в виде дешевой рабочей силы. Параллельно эта мера раскручивает инфляцию. При этом компенсацию предпринимателям за эти потери правительство готово давать только в течение нынешнего года, что создает ситуацию неопределенности в настроении этого слоя турецкого бизнеса.

В этой связи резкий разворот Анкары в сторону Москвы был в большей степени вынужденной мерой. Это и возобновление роста в туристической отрасли (за последний год он просел более чем на 35 процентов), возобновление экспорта цитрусовых и текстиля (сельское население — основная электоральная база президента Р.Т.Эрдогана), и что самое главное — получение новых точек опоры экономики и новых ее драйверов в рамках превращения страны в газовый региональный хаб. Так что этот «старый» НЭП Р.Эрдогана «всерьез и надолго», несмотря на никуда не исчезнувшие российско-турецкие разногласия по сирийскому конфликту. Тем более, что опасения иностранных инвесторов в отношении драконовских мер правительства после  неудачного государственного переворота, которые связаны с ущемлением гражданских свобод, только нарастают. Москва и Тегеран в данном случае остаются теми «островками», которые далеки от настроений в европейских столицах, и могут стать «точками опоры». Это обстоятельство, на наш взгляд, дает все основания полагать, что у Москвы есть непростой, но в принципе договороспособный партнер по будущему устройству Сирии.