Тектонические изменения, начавшиеся на Ближнем Востоке в 2011 году и продолжающиеся по настоящее время, не обошли стороной и богатые нефтяные монархии Персидского залива. При этом Саудовская Аравия, чье геополитическое соперничество с Ираном вступило в критическую фазу, стремится к укреплению своего влияния в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В связи с предстоящей 9-11 декабря конференцией этой региональной организации в столице Бахрейна Манаме в ближневосточных СМИ циркулирует информация о возможных изменениях в ССАГПЗ, в сторону усиления в ней интеграционных процессов. Так, премьер-министр Бахрейна Халифа бен Сальман аль-Халифа, упомянув о «проблемах безопасности и экономических вызовах», предложил трансформировать Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива в Союз Персидского залива. В свою очередь министр по делам парламента Бахрейна Ганем аль-Буайни в интервью газете «Аль-Хайят» отметил, что саммит будет обсуждать образование Союза Персидского залива, предложенное Эр-Риядом еще в 2001 году. По его словам, это будет означать «продвинутый» вариант ССАГПЗ, предусматривающий «не сотрудничество и координацию, а скорее интеграцию».
Вполне понятно, почему вариант реформирования ССАГПЗ был предложен именно представителями Бахрейна. Это королевство и благополучие его элиты напрямую зависят от благосклонности Эр-Рияда. В условиях, когда 75% населения Бахрейна составляют шииты, суннитская элита сконцентрировала в своих руках политическую власть в стране. В феврале-марте 2011 года на Бахрейне развернулись протестные выступления за равноправие шиитской общины, подавленные правительством этой страны с помощью саудовской военной интервенции. С эти пор в этой небольшой островной монархии периодически происходят репрессии против активистов оппозиционной партии «Вифак», сопровождающиеся иногда лишением оппозиционеров гражданства Бахрейна. С совместным призывом к членам ССАГПЗ об образовании Союза Саудовская Аравия и Бахрейн обратились еще в 2013 году.
В то же время далеко не все другие нефтяные аравийские монархии поддерживают интеграционные идеи, выдвигаемые руководством КСА. Главным «диссидентом» в рамках ССАГПЗ считается Султанат Оман. Его руководство выразило свою оппозицию проекту создания Союза Персидского залива еще несколько месяцев назад. Министр иностранных дел Омана Юсуф бен Алауи сказал, что его страна не будет препятствовать образованию нового объединения, но и не войдет в него. Оман с начала 1990-х годов отстаивает особую позицию в рамках ССАГПЗ. Это выражается, прежде всего, в активных и экономических и политических отношениях, которые султанат поддерживает с Ираном. Именно на территории Омана состоялись первые тайные непосредственные контакты между иранскими и американскими дипломатами, в результате которых затем было подписано соглашение по урегулированию иранской ядерной проблемы. Известен проект газопровода из Ирана по дну Ормузского пролива для поставок природного газа из ИРИ в Оман. Оман является единственной из стран ССАГПЗ, не разорвавшей дипломатических отношений с Сирией во время военно-политического кризиса в этой стране. В 2016 году министр иностранных дел Омана посетил Дамаск, где вел переговоры со своим сирийским коллегой Валидом Муаллемом.
Кроме того, оманцы достаточно болезненно реагируют на покушения на суверенитет своей страны. В этом государстве не забывают о своих богатых исторических традициях. В восемнадцатом-девятнадцатом веках Оман был процветающей морской империей, влияние которой распространялось на Восточную Африку. Оманские мореходы внесли свой вклад в распространение ислама в Африке, а также на территории нынешних Индонезии и Малайзии. Упадок султаната начался после того как в 1830-е-1840-е годы он был вытеснен Великобританией с Занзибара. Критическое отношение Омана к саудовской политике вызывает в последнее время негативное отношение в Эр-Рияде. Об этом, в частности свидетельствуют многочисленные информационные атаки на Оман в «Твиттере». К ним относятся обвинения в том, что с территории султаната осуществляется поставка оружия хоуситам в Йемене.
Впрочем, Оман не является единственной страной ССАГПЗ, у которой сложились непростые отношения с Саудовской Аравией. Катар, Кувейт и ОАЭ, несмотря на поддержку саудовской военной операции в Йемене, вряд ли выразят согласие с интеграционными инициативами Эр-Рияда. Это особенно относится к Катару, учитывая давнее политическое соперничество между Эр-Риядом и Дохой за влияние в арабском мире. На протяжении многих лет правящая семья Катара Аль Тани поддерживает движение «Братьев-мусульман», рассматриваемое в Саудовской Аравии в качестве стратегического противника. После отречения от власти прежнего катарского эмира Хамада Аль Тани в 2013 году отношения между двумя государствами нормализовались, но их цели на Ближнем Востоке продолжают оставаться разными, так же как различаются и поддерживаемые ими исламистские группировки. Кроме того, катарская элита в отличие от саудовской не настроена на конфронтацию с Тегераном, с которым она делит крупнейшее в мире газовое месторождение «Южный Парс».
Вряд ли согласится с саудовской «руководящей и направляющей» ролью во внутренней политике стран Залива Кувейт, население которого считает свою страну «полудемократией». Об этом свидетельствуют парламентские выборы, состоявшиеся в ноябре в этой стране. Оппозиционеры, многие из которых бойкотировали предыдущие выборы трехлетней давности, теперь имеют 15 мандатов в 50-местном парламенте. Согласно официальным данным, среди прошедших в парламент 15-го созыва — двое членов Исламского конституционного движения (политическое крыло «Братьев-мусульман»), а также представители либеральной оппозиции. В Эр-Рияде настороженно восприняли усилившееся влияние в политической жизни этой страны как либералов, так особенно «Братьев-мусульман».
Попытка «интеграции» аравийских монархий будет, скорее всего, настороженно встречена и в Объединенных Арабских Эмиратах. Элиту этого богатейшего государства Ближнего Востока не устраивает создание объединенного банка ССАГПЗ, который может затруднить деятельность мощных эмиратских банков. Кроме того, правящие семьи ОАЭ еще более непримиримо, чем саудовская элита относятся к деятельности «Братьев-мусульман» и подозревают Эр-Рияд в том, что те стимулируют подрывную деятельность «братьев» в ОАЭ. Правящий дом Аль Саудов известен своим напряженным и подозрительным отношением к саудовским шиитам, проживающим в провинции аш-Шаркийя. Шииты в королевстве (15% населения) подозреваются в том, что выполняют роль «агентов влияния Тегерана». В то же время отношение к шиитам в Кувейте, где они составляют 30% населения, в ОАЭ (30% населения Дубая и 20% населения Абу-Даби) и в катаре (20% населения) вполне комплиментарно. В этих странах немало шиитов являются представителями крупного бизнеса и занимают государственные должности.
Таким образом, интеграционным планам по образованию Союза Персидского залива под эгидой Эр-Рияда вряд ли суждено реализоваться. Опираясь в последние годы на сверхдоходы от продажи нефти и воспользовавшись упадком традиционных геополитических центров Ближнего Востока – Египта, Ирака и Сирии, правители КСА освоились с позицией лидеров и менторов арабского мира, однако последние политические изменения на Ближнем Востоке происходят не в пользу Саудовской Аравии и вносят в обстановку свои коррективы.