Главное событие июля в Марокко пришлось на один из последних дней этого летнего месяца 30 число. В этот день марокканцы отмечали национальный праздник страны День трона, совпадающий в этом году с 5-й годовщиной интронизации короля Мохаммеда У1. Такая «круглая» дата обязывает подвести некоторые итоги правления 23-го представителя династии Алауитов.

Понятно, что большинство марокканских СМИ, следуя традиции, пролили немало елея по поводу итогов «пятилетки». Независимые наблюдатели были более осторожны в своих оценках. Они сводились к одному: «достижения» последних лет, к сожалению, во многом остались декларациями о намерениях. Примеров тому достаточно. Можно назвать хотя бы остающиеся очень высокими уровень безработицы и уровень неграмотности, высокий показатель числа тех, кто живет за чертой бедности. По официальным данным, в состоянии «экономической уязвимости» живут 25% из 30-миллионного населения страны. Все это делает достаточно напряженной социально-политическую обстановку в стране.

Что касается самого монарха, то 30 июля он обратился к нации с речью, в которой изложил основные направления своей политики на ближайшую перспективу. В ней, в частности, он указал на недопустимость использования религии в политических целях. Монарх отметил необходимость «четкого разделения» между религией и политикой, а также недопустимость «какого-либо использования религии в политических целях». «В условиях марокканской конституционной монархии религия и политика могут быть объединены только на уровне короля повелителя верующих», — подчеркнул он. Король высказал решимость «уберечь молодежь от влияния разрушительных чуждых течений».

Мохаммед У1 23-й представитель правящей в Марокко династии Алауитов. Будучи прямым потомком пророка Мохаммеда, король кроме светской власти обладает еще и высшей духовной властью. Он носит титул «Амир аль-Муминин» «Повелитель верующих». Подобную прерогативу монарха ставят под сомнение радикальные исламисты. Теракты 16 мая 2003 года в Касабланке, в результате которых погибли 45 человек, вынудили марокканские власти сделать борьбу против терроризма одним из своих главных приоритетов.

В июле марокканцы увидели новые серии исламистской «мыльной оперы». Здесь в роли возмутителя спокойствия выступил испанский судья Балтазар Гарсон, занимающийся в своей стране проблемами борьбы с терроризмом. 15 июля в выступлении перед комиссией по расследованию терактов в Мадриде 11 марта с.г.судья заявил, что в Марокко имеется «от 900 до 1000 человек», входящих в группировки религиозных экстремистов. «Я думаю, что речь идет об одной из главных угроз, с которыми сталкивается Европа», — сказал он. Это заявление вызвало достаточно негативную реакцию в Марокко.

Больше всех «обиделась» легально действующая исламистская Партия справедливости и развития /ПСР/. «ПСР осуждает эти безосновательные заявления, тем более, что Марокко было и есть страной социальной и политической стабильности, мира и безопасности при том, что и оно было объектом террористических атак, которые были осуждены всеми марокканцами», — утверждалось в коммюнике этой партии.

В последовавшем несколько дней спустя интервью марокканскому телеканалу «2М» Гарсон был более дипломатичен. Он дал высокую оценку действиям марокканских спецслужб по нейтрализации группировок радикалов. По его мнению, «Марокко не представляет никакой опасности для европейских стран». В то же время он вновь утверждал, что в Марокко и за его пределами могут действовать до 100 небольших групп религиозных экстремистов из числа марокканцев. По оценке судьи, в каждой из таких групп могут действовать от 5 до 9 человек. «Они /эти группы/ не обязательно находятся в Марокко. Они могут действовать в Испании или других европейских странах, границы которых проходимы», — сказал он.

24 июля суд первой инстанции марокканской столицы приговорил к длительным срокам тюремного заключения 26 человек по обвинению в причастности к террористической деятельности. По трем делам, которые рассматривала уголовная палата суда присяжных Рабата, проходили 27 человек участников радикальных исламистских группировок. Согласно вердикту суда, в частности, один исламист получил 15 лет тюрьмы, трое по 12, трое по 8.

В сентябре столичный суд рассмотрит еще семь дел, по которым проходят 25 исламистов. Они обвиняются в «создании преступной банды с целью совершения терактов, проповедовании терроризма, участи в запрещенной организации».

25 июля очередную новость принесла испанская газета «Паис». По ее данным, Марокко информировало Испанию о том, что около 600 марокканцев либо воевали в Афганистане, Боснии и Чечне, либо прошли там военную подготовку. Из этого числа только 200 в настоящее время находятся «под контролем».

По данным газеты, в начале июля испанский судья Б.Гарсон получил информацию, согласно которой из 600 марокканских моджахедов «местонахождение 400 неизвестно».

К настоящему времени в Испании содержатся под стражей 17 человек главным образом марокканцев по подозрению в причастности к теракту на вокзале в Мадриде 11 марта с.г., когда погибли 191 человек.

Марокканцы — участники группировок религиозных экстремистов оставили свои следы в нескольких громких терактах последнего времени, и в частности, в атаке против США 11 сентября 2001 года и взрывах на вокзале в Мадриде 11 марта с.г. За год, прошедший после терактов 16 мая 2003г.в Касабланке, марокканские суды выдвинули обвинения в адрес 2112 исламистов, вынесли 929 вердиктов, в том числе 17 смертных приговоров. Только в причастности к терактам в Касабланке были обвинены 400 исламистов.

25 июля стало известно, что одна из марокканских спецслужб ДСТ /Дирексьон де ля сюрвейянс дю территуар- Дирекция наблюдения за территорией/ сменила название и некоторые функции. Как сообщил марокканский еженедельник «Телькель», теперь эта спецслужба, одной из функций которой является контрразведка, называется ДЖСТ /Дирексьон женераль де ля сюрвейянс дю территуар — Генеральная дирекция наблюдения за территорией/.

О смене названия спецслужбы впервые стало известно на недавно прошедшей 22-й сессии Консультативного совета по правам человека /КСПЧ/ — совещательной структуры при марокканском монархе. КСПЧ был вынужден собраться после того, как ряд правозащитных организаций обвинил марокканские спецслужбы в том, что в пылу борьбы против терроризма они «перегнули палку» и прибегли к допросам с пристрастием в отношении задержанных исламистов.

Что касается добавления буквы «Ж» в название спецслужбы, то, как следует из публикации «Телькель», она появилась еще летом 2003 года, сразу после терактов 16 мая в Касабланке.

Изменение в названии стало следствием реализации плана бывшего шефа ДСТ Хамиду Лаанигри, задумавшего реорганизовать это ведомство и сделать его более соответствующим уровню современных угроз. В частности, принятый в стране антитеррористический закон облегчил сотрудникам уже ДЖСТ выполнение процедур задержания и выдвижения обвинений. Лаанигри добился определенной автономии его ведомства от службы Национальной безопасности и предоставления ему права вести контрразведывательную деятельность. До этого последней работой занималась исключительно служба внешней разведки ДЖЕД.

Как отмечает «Телькель», с возникновением ДЖСТ в стране появилась служба Национальной безопасности номер 2, главным занятием которой является борьба с терроризмом внутри страны и за ее пределами.

Что касается проблемы пыток, то принято решение создать специальную структуру. Она будет поддерживать связь между правительственными учреждениями /минюст, спецслужбы/ и КСПЧ с тем, чтобы не допускать нарушений прав человека.

26 июля король Мохаммед У1 — верховный главнокомандующий вооруженными силами принял важное кадровое решение. Он назначил на пост генерального инспектора королевских вооруженных сил корпусного генерала Абдельазиза Беннани.

В Марокко, где уже свыше 30 лет отсутствует пост министра обороны /последний министр обороны генерал Мохаммед Уфкир «отметился» двумя покушениями на Хасана П/, должность генерального инспектора королевских вооруженных сил является второй по значимости после верховного главнокомандующего, каковым является монарх.

Генерал Беннани одновременно остается на должности командующего Южной военной зоной, к которой относятся и сахарские провинции.

Марокканская армия является одной из самых многочисленных на африканском континенте. По данным вашингтонского Центра стратегических и международных исследований, ее численность около 200 тысяч человек. Наиболее боеготовые части находятся в составе Южной военной зоны на территории сахарских провинций.

В июле несколько важных событий произошли на внешнем «фронте».

27 июля Марокко и Испания договорились об участии в Миссии ООН по стабилизации на Гаити. Об этом объявил официальный источник из Тетуана /город на севере Марокко/, где в то время находился марокканский монарх Мохаммед У1.

Решение о совместном направлении войск в Миссию ООН по стабилизации на Гаити принято по итогам состоявшихся в тот день телефонных разговоров короля Мохаммеда У1 с королем Испании Хуаном Карлосом 1-м и главой правительства этой страны Хосе Сапатеро.

«Две страны приняли решение отправить воинские контингенты в состав Миссии ООН по стабилизации на Гаити в рамках согласованного и совместного мароккано-испанского демарша», — сообщило марокканское официальное информационное агентство МАП.

В настоящее время Марокко уже участвует в двух миротворческих миссиях ООН, развернутых в Демократической Республике Конго и Кот-д,Ивуаре.

Совместное решение Рабата и Мадрида стало еще одним свидетельством быстрого «потепления» в отношениях между двумя странами, которые в 2002 году едва не оказались на грани вооруженного конфликта из-за острова Перехиль в Средиземном море. Кроме этого, стороны имеют совершенно разные позиции по западносахарской проблеме, статусу испанских анклавов Сеута и Мелилья, по разведке на нефть в зоне между сахарскими провинциями и Канарскими островами, по рыболовству в марокканской экономической зоне.

Маленькая «тень» появилась в июле в американо-марокканских отношениях. 29 июля министр информации, официальный представитель правительства Марокко Набиль Бенабдалла заявил, что мароккано-американское соглашение о свободной торговле распространяется на Западную Сахару. «Все международные соглашения, заключенные Марокко, распространяются на всю его территорию, — заявил он. Экономическая, таможенная, финансовая и налоговая системы Марокко везде одинаковы и применяются на всей национальной территории, включая южные /сахарские/ провинции».

Рабат восстановил свой суверенитет над сахарскими провинциями в 1975 году, однако базирующийся на территории Алжира Фронт ПОЛИСАРИО добивается независимости этой территории.

В то же время похоже, что в Вашингтоне думают несколько иначе о сфере применения соглашения о свободной торговле, ратифицированном США 22 июля. Как заявил ранее представитель США по торговле /в ранге министра/ Роберт Зеллик, соглашение «касается торговли и инвестиций на международно признанной территории Марокко и не распространяется на Западную Сахару».

Марокканская пресса крайне негативно отреагировало на заявление Зеллика. Как утверждала газета «Экономист», исключение сахарских провинций из зоны применения соглашения о свободе торговли может помешать его ратификации марокканским парламентом.

31 июля Марокко приняло решение аннулировать визовый режим для граждан Алжира, желающих посетить королевство. Это решение было принято по указанию короля Мохаммеда У1 и в тот же день вошло в силу. Визовый режим для граждан Алжира был введен марокканскими властями в 1994 году сразу после того, как группа террористов совершила теракт против иностранных туристов в одном из отелей марокканского курортного центра Марракеш. Алжир немедленно также ввел визовый режим для марокканцев. Формально обе страны являются участниками Союза арабского Магриба, одной из целей учреждения которого было упрощение перемещений людей между странами региона.

Аннулирование визового режима для алжирцев последовало несколько часов спустя после того, как в обращении к нации король Мохаммед У1 заявил о решимости придать «новый импульс» отношениям с соседними странами, «и в частности, с братским Алжиром».

Марокко и Алжир связывают достаточно сложные отношения. На территории АНДР базируется Фронт ПОЛИСАРИО, добивающийся независимости Западной Сахары. Марокко считает сахарские провинции своими.