В начале апреля месяца этого года Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV) опубликовал отчёт, посвященный турецко-китайским отношениям. Продолжаем рассмотрение документа с того, отмечаемого авторами, обстоятельства, что откат назад в экономической сфере между Китаем и Турцией начался уже с 2013 года. Наиболее ярким проявлением этого стал так и не заключенный турецко-китайский контракт на поставку ЗРК средней и большой дальности. При том, что китайский поставщик дал наиболее выгодное предложение, переговоры продолжались два года и в итоге закончились аннулированием международного тендера на закупку (заметим, проведенного по всем правилам и требованиям закона о государственных закупках). Этот пример наглядно показывает то, насколько быстро двусторонние отношения между Турцией и КНР могут разворачиваться от сближения к спаду.
Как указывает автор документа, в последние месяцы 2016 года и, в особенности, после 15 июля (когда, напомним, в Турции состоялась неудачная попытка военного переворота) турецко-китайские отношения вновь вышли на положительную траекторию своего движения. В первые между двумя странами был создан на министерском уровне координационный механизм. Посетивший в ноябре месяце 2016 года Турцию министр иностранных дел КНР Ван И особенно подчеркнул, что Китай является другом Турции и в «черные дни» и отношения между двумя странами продолжают развиваться. С другой стороны турецкие бизнесмены и студенты попали под визовые ограничения и в силу введенных Китаем мер безопасности до сих пор подобная «негативная практика» продолжается. Подобные взлеты и падения лишь подтверждают нехватку стратегического взгляда на турецко-китайские отношения.
Впрочем, если смотреть на политические и дипломатические отношения последних пяти лет, то заметно, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе наиболее динамично они развивались у Турции именно с Китаем. Достаточно просто перечислить визиты высших государственных лиц Турции: 2009 год – президент Абдулла Гюль, 2010 год – министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, 2012, 2015 и 2016 годы – Реджеп Тайип Эрдоган, сначала в качестве премьер-министра, а потом уже и президента страны. При этом, как отмечает автор документа, интересным образом после посещения Турции в 2000 году председателем КНР Цзян Цзэмином визита на подобном уровне вплоть до настоящего времени больше не было.
Снова с 2002 года и вплоть до настоящее время единственным визитом Турции на уровне премьер-министра стало посещение страны Вен Джабао. Схожий тренд наблюдается и на уровне министерств и прочих бюрократических структур.
Невзирая на тот факт, что в 2010 году между Китаем и Турцией было подписано соглашение о «стратегическом партнерстве» говорить о том, что в отношениях наблюдается сколь-нибудь «стратегическое» планирование не приходится. С 2010 года и вплоть по настоящее время в экономической сфере двусторонняя торговля и инвестиции реализовывались в пользу Китая. Кроме этого, ни Китай ни Турция не проводят политики, которая бы основывалась на политической перспективе и чётко определённых целях.
Турецко-китайские отношения в экономической сфере с 1990-х годов получили положительный тренд, который продолжается вплоть по настоящее время. Товарооборот, который составлял в начале 21-го века 1 млрд долл., к 2015 году достиг 27 млрд долл. При этом, в том же самом году на долю Турции в товарообороте приходится лишь 2,4 млрд долл.
Автор здесь приходит к достаточно логичному заключению о том, что существующий дисбаланс во внешней торговле в пользу Китая «очень сложно закрыть» (автор слишком осторожен в своих оценках, которые проще можно было выразить словом «невозможно»). Невзирая на то, что данный вопрос на протяжении долгих лет находится в турецкой повестке решить его так никому и не удалось.
Но, с другой стороны, хорошей возможностью компенсировать данный перекос являются внешние инвестиции (надо понимать, Китая в турецкую экономику в размере, приближающемся к сальдо между китайским и турецким экспортом; проще говоря, речь идет о том, чтобы зарабатываемые Китаем в Турции деньги, так или иначе, не покидали бы пределов страны – сразу скажем, что – это тоже утопия, вряд ли сильно меньшая, чем простое выравнивание объемов взаимной торговли). Здесь автор, по-видимому в обоснование своего тезиса, указывает на то, что «за исключением богатых энергоносителями стран, самые плодотворные отношения у Китая складываются с Турцией» (опять вынуждены добавить свой комментарий, что на Ближнем Востоке не так уж много стран небогатых запасами энергоносителей, поэтому лидирующие позиции Турции, на которые указывает автор, — под сомнением). И тут же автор резюмирует то обстоятельство, что с 2001 года и вплоть по наши дни двусторонняя торговля и взаимные инвестиции между Турцией и Китаем переживают динамичное развитие. Что касается инвестиций, то китайские вложения в турецкую экономику, в основном, сконцентрированы в инфраструктурной сфере. С другой стороны, отмечает автор, в последние годы выросло число возможностей (!) для крупного (!) турецкого бизнеса для инвестирования в китайскую экономику.