В начале мая месяца этого года Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV) опубликовал отчёт, посвященный турецко-российским отношениям. Закончив раздел, озаглавленный «Туризм», переходим к следующему, не менее актуальному – «Торговля».

Автор сразу выделяет во взаимной торговле сырьевую компоненту и указывает, что невзирая на её масштаб, не стоит забывать, что и прочий импорт и экспорт осуществляется на миллиарды долларов. Впрочем, за период с 2012 по 2016 год во взаимной торговле наблюдается драматичное снижение: с 33,3 млрд долл.  до 15,3 млрд долл. При этом турецкий экспорт в Россию упал с 6,7 млрд до 1,5 млрд долл. А российские поставки в страну – с 26,6 млрд до 13,3 млрд долл. В качестве причин этого тренда автор называет «кризис внутри России» (подразумевая непростую экономическую ситуацию – В.К.), а также возникшую напряженность в российско-турецких отношениях. Как бы то ни было, по словам автора документа, Россия по-прежнему является для Турции одним из ведущих торговых партнёров (не будем забывать, что Россия названа в качестве ключевого рынка для всех отраслей турецкой промышленности и для сектора услуг в экспортной стратегии страны, положения которой ещё до сих пор никто не отменял – В.К.).

Большая часть потребностей Турции в энергоносителях удовлетворяется с российской стороны. Именно они и образуют значительную долю турецкого дефицита во взаимной торговле. Впрочем, невзирая ни на что, объемы турецкого экспорта в Россию являются весьма серьезными. С целью развития двусторонних торгово-экономических отношений, между сторонами создано значительное количество институциональных механизмов взаимодействия. Смешанная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству была создана ещё в далеком 1967 году между Советским Союзом (правопреемницей которого является Российская Федерация) и Турецкой Республикой. В 2010 году сторонами был также образован «над-орган» — так называемый Совет Сотрудничества Высшего Уровня (ССВУ), который потеснил Комиссию и оставил ей, по сути, лишь технические функции согласования подробностей вопросов для передачи их на уровень ССВУ. Встречи ССВУ, на уровне президентов и кабинетов министров, организуются на ежегодной основе, попеременно в России и в Турции. Надо отметить, что самолетный кризис 24 ноября 2015 года произошёл ровно за две недели до очередного намеченного заседания ССВУ. Разумеется, он был отменен российской стороной.

После состоявшегося между сторонами примирения, очередная встреча ССВУ состоялась в марте 2017 года в Москве с участием президента Турции Р.Т.Эрдогана (строго говоря руководителем турецкой делегации является глава исполнительной власти – то есть, премьер-министр, как, собственно, и было до тех пор, пока Р.Т.Эрдоган пребывал в этом ранге; но после его избрания президентом прежняя конфигурация сохранилась). Та встреча стала критичной на пути возвращения к прежнему формату сотрудничества. Как перечисляет автор, удалось решить вопрос с визовым режимом для турецкого бизнеса (сложно сказать, что здесь автор имеет в виду, поскольку визовой режим, вновь введенный Россией в одностороннем порядке, до сих пор действует –В.К.), снятием ограничений на поставку ряда позиций турецких сельскохозяйственных товаров, переходом на торговлю в национальных валютах (что бы не решили, фактически механизмы ещё не запущены – В.К.), формированием совместного инвестиционного фонда.

Как указывает автор, Турция, имеющая, кроме России, и другие «глубокие региональные связи», следует похожему пути в своих отношениях с Грецией и Ираном (автор выбрал на редкость «беспроблемные» примеры двусторонних турецких отношений со своими соседями – В.К.).

Далее автор кратко перечисляет ключевые статьи турецкого экспорта в Российскую Федерацию, указывая последовательно: транспортные средства (включая, такую важную составляющую как комплектующие и запасные части – В.К.), плодоовощную продукцию и различные позиции станков и оборудования. Далее автор упоминает то обстоятельство, что отрицательное для Турции сальдо внешней торговли дает российской стороне сильный козырь в выстраивании её отношений с Анкарой (не совсем понятно, в каком разрезе именно этот козырь могла бы разыграть Москва – В.К.). Далее автор поясняет, что после ноября 2015 года Россия ввела целый ряд строгих ограничений на поставку продукции из Турции, тем самым поставив в трудное положение целый ряд отраслей турецкой экономики и повлияв таким образом на турецкую внешнюю политику.

Примечание: На самом деле, если смотреть чуть более внимательно, то можно заметить, что турецкая внешняя политика на самом деле осталась прежней, ибо лёгкая смена риторики, в сторону смягчения, в отношении президента Сирии Б.Асада ничуть не ознаменовала перемены турецкого курса на сирийском направлении. То же относится и к другим направлениям турецкого курса, который из балансирующего стал куда как более ригидным. Другое дело, что Россия своей жесткой реакцией на атаку по российскому СУ-24 ввела Турцию в рамки, больше соответствующие её нынешнему политическому, экономическому и военному потенциалу.

Далее автор делает вывод о том, что критичным является диверсификация источников поставок энергоносителей в страну, с целью развязать себе руки в отношениях с Россией. Впрочем, как показывает практика (допустим, того же «Турецкого потока» и «Аккую») дальше красивых слов дело пока не идет, впрочем, не по причине отсутствия решимости со стороны турецкого руководства, но в силу чисто практической реализуемости, а точнее малореализуемости, этой стратегии размежевания с Россией.