21 июня премьер-министр Алжира Абдельмаджид Теббун представил в парламенте новый антикризисный план, ключевым положением которого на ближайшую перспективу является фактическая ликвидация существующей системы государственных дотаций.
Это означает отмену большей части субсидий, выделяемых населению и бизнесу на целый ряд товаров и услуг и вместе с этим ликвидацию как таковых «социалистических достижений», сделанных алжирским руководством в ходе нефтегазового бума начала 2000-х гг.
Благодаря этому оно фактически покупало социальный мир у своих граждан – по сравнению с прочими арабскими государствами, значительная часть которых в той или иной мере находится в состоянии «внутреннего конфликта», Алжир демонстрировал показательную устойчивость к вызовам современности. Что, в свою очередь, давало основания его лидерам делать заявления, что события «арабской весны» их страна «преодолела еще в 1990-е гг.»
Причина, заставившая алжирское руководство отказаться от прежней системы субсидирования – банальная нехватка денег в результате продолжающегося международного финансово-экономического кризиса, вызванного сохранением последние три года низких цен на энергоресурсы. Так, из-за этого страна лишилась почти половины валютных накоплений, сделанных в «тучные нефтегазовые годы».
Соответственно, президент АНДР Абдельазиз Бутефлика поставил новому премьеру Абдельмаджиду Теббуну задачу – сохранить имеющиеся золотовалютные государственные резервы на уровне не ниже 100 млрд долларов.
Задача эта крайне сложная, учитывая тот факт, что нынешний уровень алжирских расходов формировался еще до нынешнего кризиса из расчета стоимости барреля нефти в 85 долларов, тогда как сейчас она снизилась ниже 50 долларов.
Данное решение подогревается непрерывным ростом дефицита бюджета, увеличивающегося год от года. Чтобы закрывать его, по мнению финансового эксперта, бывшего представителя руководства Банка Алжира Рашида Секака, алжирским властям требуется изыскивать ежегодно дополнительно 20 – 25 млрд долларов.
Между тем, по его данным, в условиях израсходования отложенных в «нефтегазовые» годы средств Фондом регулирования доходов страны сохранение расходов на прежнем уровне уже невозможно физически.
Самая крупная часть государственных расходов – на «безопасность». Власти АНДР не раскрывают точной суммы своих затрат по этой статье, но, по имеющимся оценкам, в общей сложности на армию, МВД, спецслужбы тратится более 30 млрд долларов, что как минимум на треть превышает реальные потребности страны.
Однако силовики противятся урезанию собственного бюджета, мотивируя это стратегическими интересами страны. Соответственно, выход видится в урезании социального сектора.
Что же касается выделяемых властями субсидий, то они, по разным данным, с учетом «косвенных» расходов, превысивших в 2013 году перед самым началом нынешнего витка финансово-экономического кризиса 60 млрд долларов.
Эта сумма представлена не только косвенными, но и прямыми (в 2016 г. – 27.7 млрд долларов) дотациями. Показательно, что более половины данных расходов приходится на «энергетические» субсидии – покрытие стоимости газа, электричества и топлива для населения и предприятий. Вторая по важности статья субсидий – продуктовая (хлеб, молоко и др.), третья – здравоохранение, четвертая – образование.
Важно отметить здесь и еще один момент: несмотря на свою гневную реакцию, неизменно выражаемую алжирскими лидерами по поводу периодически звучащих рекомендаций МВФ о реформировании экономики АНДР, фактическое решение об отмене прежней системы субсидий свидетельствует, что им пришлось пойти на удовлетворение подобных предложений.
Необходимо напомнить о том, что специалисты данной международной организации настаивали на этом уже не первый год, утверждая, что сохранение субсидирования заметно тормозит развитие экономики страны.
Так, согласно утверждениям представителей МВФ, в 2015 году подобное «искусственное торможение цен стоило алжирскому государству 13.6 процентов от его ВВП. По его же данным, самое неэффективное и даже расточительное расходование ресурсов страны приходилось как раз на субсидируемые хозяйства.
Как бы там ни было, теперь исполнительной власти требуется убедить алжирцев в необходимости отказаться от ставшей им привычной социальной политики, что для них будет очень болезненно.
В своем выступлении перед парламентом А.Теббун выразил уверенность, что алжирское руководство отнюдь не отказывается от поддержки социальной сферы и что теперь помощь нуждающимся будет оказываться адресно за счет создания новых механизмов, предусматривающих ее выделение «действительно нуждающимся из наиболее уязвимых категорий общества».
Между тем, уже свыше половины домохозяйств испытывают серьезные сложности в сведении своих доходных и расходных частей. Это касается минимальных потребностей в продуктах и пока еще субсидируемой оплаты жилья.
Сейчас для предотвращения возможных социальных потрясений власти пытаются заручиться поддержкой партий – не случайно, что А.Теббун выступал с данным планом перед депутатами национального парламента.
Впрочем, попытка эта представляется напрасной, учитывая тот факт, что большинство алжирцев не имеет четко выраженных политических пристрастий, и не ходит на выборы, считая их фарсом и не веря, что с их помощью возможно изменить свою жизнь к лучшему.
Впрочем, необходимо заметить, что алжирская ситуация не уникальная и в целом ряде «нефтегазовых» стран власти уже отказались от собственных вариантов субсидирования населения, как, например, это уже произошло в Туркмении.
Однако не факт, что алжирское население в данном случае будет молчать. Закономерным итогом данного шага будет дальнейшее усиление протестной активности. Тем более, что перед глазами алжирцев имеется «живой» саудовский пример, когда в конце 2016 г. Эр-Рияд урезал значительную часть различных социальных пособий, но под влиянием нарастающих протестов был вынужден весной текущего года вернуть прежнее положение дел.
Между тем, алжирские власти стремятся подготовиться к данному сценарию и отказ от урезания расходов силовикам свидетельствует о том, что они намерены и далее жестко подавлять народные протесты, не останавливаясь и перед массовым насилием, проявленным в 2001 г. при подавлении выступлений кабилов.