Ситуация на сирийско-израильской границе остается напряженной. На протяжении трех дней ЦАХАЛ наносил удары по целям на территории Сирии в ответ на предположительно непреднамеренные попадания сирийских снарядов на Голанские высоты. Возрастание опасности в приграничной зоне привело к тому, что Израиль объявил о закрытии для гражданских лиц территорий, находящихся в опасной близости от сирийского города Кунейтра. На еженедельном заседании кабинета министров 25 июня 2017 г. глава правительства Б.Нетаньяху заявил: «мы не потерпим никакого случайного обстрела, ни минометного, ни ракетного, ни любого другого на каком бы то ни было фронте»[i]. Не менее жесткой оказалась реакция министра обороны А.Либермана, заявившего: «Мы считаем режим Асада ответственным за все, что происходит на территории Сирии, и он продолжит платить цену за подобные инциденты, если они будут иметь место»[ii]. Впрочем, как отметил министр на заседании комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне 26 июня 2017 г., предпосылок к началу военной операции на севере или на юге государства сейчас нет.

На этом фоне продолжается согласование по вопросу создания зон деэскалации конфликта в Сирии, осложненное позициями Турции на севере и Израиля на юге. Предполагается, что последний вопрос является предметом российско-израильской дискуссии. О переговорах государств в открытых источниках информации опубликовано крайне мало. По данным российского внешнеполитического ведомства, 23 июня 2017 г. по инициативе посла Израиля в Москве Г.Корена была организована его встреча с заместителем министра иностранных дел РФ И.В.Моргуловым, однако, ее темой, согласно пресс-релизу МИД, стала ситуация в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Западной Азии. Несколькими днями ранее Иерусалим посетила делегация Комитета по международным делам и Комитета по обороне и безопасности Совета Федерации Федерального Собрания РФ во главе с К.Косачевым и В.Озеровым. Они прибыли с целью продолжения межпарламентского диалога с контрпартнерами, однако, в ходе общения с представителями комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне не смогли обойти стороной региональную проблематику. Кроме того, по завершении официальных мероприятий К.Косачев пообщался с израильской прессой, в интервью которой он отметил, что Россия заинтересована в дальнейшей координации действий с ближневосточным партнером в отношении ситуации в Сирии. Также российский представитель подчеркнул, что контакты с сирийской оппозицией, которые, по его мнению, Израиль, поддерживает, должны быть использованы страной с тем, чтобы привлечь антиправительственные силы к участию в переговорах. В такого рода риторике К.Косачева можно отметить стремление вернуть ближневосточного партнёра к прежней комфортной версии восприятия сирийского конфликта, в соответствии с которой режим Б.Асада должен восприниматься Израилем как нечто лучшее, чем радикалы у власти.

Впрочем, на уровне первых лиц государств открытый диалог не поддерживался с весны, а последним к настоящему моменту раундом общения Б.Нетаньяху и президента РФ В.В.Путина был телефонный разговор 10 мая 2017 г. Примечательно, что одной из его тем стало именно создание зон деэскалации в Сирии. Тогда глава израильского правительства не высказал принципиальных возражений в отношении данной меры, однако, подчеркнул, что для государства значение имеют два обстоятельства. Во-первых, указанные шаги не должны содействовать усилению позиций Ирана и его союзников в опасной близости от израильских границ. Во-вторых, при необходимости противостояния «Хизбалле» или ИРИ Израиль не будет считать себя связанным какими-либо договоренностями, касающимися сирийского урегулирования. В этом контексте интересна не получившая пока официального подтверждения информация, согласно которой Россия начала возведение на юго-востоке Сирии военной базы. С одной стороны, эта новость воспринимается как один из механизмов укрепления позиций Б.Асада, пользующегося поддержкой Кремля. С другой стороны, в некоторой степени приход российских вооруженных сил к границам Израиля можно воспринимать как своего рода гарантию того, что Москва стремится не допустить усиления в этом районе влияния Тегерана и «Хизбаллы», об опасности чего неоднократно заявляли израильские власти.

Таким образом, российско-израильский механизм координации действий в Сирии в последнее время столкнулся с рядом сложностей, однако, высокие оценки взаимодействия в таком формате в предыдущие периоды, заставляют стороны не отказываться от сотрудничества. Его существенными ограничителями сегодня выступают два обстоятельства. С одной стороны, Израиль воспринимается во многих случаях в качестве союзника США. Поддержка, оказанная страной Вашингтону в ходе апрельского ракетного удара американских ВМС в Хомсе, привела к тому, что и в случае с самолетом правительственных сил, сбитым в районе Ракки 18 июня 2017 г., был отмечен определенный компонент израильского содействия. Распространению данной точки зрения косвенно способствует  и позиция, выраженная в рамках недавней конференции в Герцлии начальником Генерального штаба ЦАХАЛа Г.Айзенкотом. По его мнению, Израиль сохраняет в сирийском конфликте нейтралитет, но поддерживает при этом контртеррористические усилия США. С другой стороны, израильские власти не изменили своего видения вызовов и угроз, с которыми сталкивается государство. Среди них ведущая роль по-прежнему отводится Ирану. Однако Россия демонстрирует крайне ограниченные возможности с точки зрения  влияния на него в зоне сирийского конфликта, что создает в глазах ближневосточного государства ощущение ограниченной эффективности механизма координации действий с Москвой.

[i] Цит. по: PM Netanyahu’s remarks at the start of the weekly Cabinet meeting // Israel Ministry of Foreign Affairs. 25.06.2017. URL: mfa.gov.il/MFA/PressRoom/2017/Pages/default.aspx

[ii] Цит. по Авигдор Либерман URL: Facebook.com 24.06.2017