Происходящая глобализация хозяйственной жизни и политических процессов, которая постепенно охватывает, наряду с другими регионами, Северную Африку и в целом Арабский Восток, все более затрагивает интересы России в этом регионе.
Ряд стран Северной Африки относится к числу приоритетных партнеров РФ, имеющих с Россией на протяжении длительного времени широкий комплекс экономических, политических и культурных связей. Отдельные североафриканские страны являются крупными экспортерами углеводородов и оказывают заметное влияние на мировой рынок энергоресурсов, от состояния которого во многом зависят экспортные доходы РФ. Северная Африка, наряду с Россией, являются крупнейшим, а в отдельных аспектах — растущим поставщиком энергоносителей в страны Европы, прежде всего в государства — члены ЕС. Северная Африка — традиционно крупный торговый партнер России, ее рынки имеют важное, если не сказать приоритетное значение для экономики РФ, особенно для отраслей машиностроительного комплекса. В этой связи, а также в свете углубления интеграционных связей стран Северной Африки и ЕС и формирования между ними единого торгового пространства в последние годы все более актуальными становятся вопросы, касающиеся перспектив сотрудничества-конкуренции между североафриканскими экспортерами энергоносителей и Россией на европейском рынке газа и нефти (а в перспективе и на рынках других регионов — Азии и Северной Америки), между ЕС и РФ на североафриканских рынках машиностроительной продукции, различных видов услуг, а также норм и масштабов российско-арабского сотрудничества в политической, гуманитарной и других областях.
Отличительной чертой новейшего этапа в развитии интеграционных связей ЕС с арабскими государствами является инициирование Евросоюзом расширения рамок сотрудничества, придание большего динамизма и устойчивости, наряду с «традиционным» направлением (хозяйственная интеграция), сотрудничеству в политической и гуманитарной областях. В последние десятилетия доля стран ЕС во внешней торговле отдельных североафриканских государств остается стабильно высокой, и к началу 90-х гг. она составляла от 1/2 до 2/3 и выше всего внешнеторгового оборота последних. Число европейских фирм и компаний, действующих, к примеру, в такой небольшой североафриканской стране, как Тунис, уже в начале 90-х гг., по некоторым оценкам, насчитывало порядка 1,2 тыс., в целом число инофирм и СП с участием иностранного капитала в начале XXI века превысило 1,6 тыс.
В начале 90-х гг. наступает новый этап в развитии партнерства между Евросоюзом и Северной Африкой. Окончание «холодной войны», политика либеральных экономических реформ и провозглашение курса на укрепление элементов политической демократии в большинстве североафриканских государств, сложившийся к этому времени значительный комплекс взаимных связей и интересов, прежде всего экономических, а также гуманитарных, поставили в практическую плоскость обновление отношений ЕС со странами Ближнего Востока и Северной Африки, тем более что последние все более настойчиво требуют ускорить процесс их интеграции в ЕС (показательно, что Марокко уже в конце 80-х гг. XX в. подало заявку на то, чтобы стать полноправным членом ЕС). Последний рассматривается как локомотив, способный преодолеть социально-экономическую отсталость североафриканских государств и кризисные явления в их хозяйственной (и не только) жизни.
С начала 90-х гг., со времени окончания «холодной войны» развитые в экономическом отношении страны заметно активизируют усилия по вовлечению в орбиту своей внешнеэкономической и в целом международной деятельности региональные и субрегиональные организации развивающихся стран, а также отдельные государства, представляющие особый интерес в политическом и экономическом плане (как рынки сбыта, источники сырья и энергоносителей, дешевой рабочей силы, объекты для экспорта капитала).
В постконфронтационную эпоху развитые центры мирового хозяйства рассматривают комплексную политику, направленную на углубление интеграционных связей, как наиболее эффективный путь поддержки усилий, связанных с укреплением стабильности и прогресса в развивающихся государствах, которые к тому же могут стать и становятся ассоциированными или полноправными членами интеграционных группировок.
Комплексный подход со стороны ЕС к вопросам сотрудничества с североафриканскими странами, включающий не только экономическую, но и политическую, а также гуманитарную область, становится с 1992 г. важнейшим фактором, стимулирующим развитие интеграционных связей. Комплексный подход, по мнению политиков и экспертов ЕС, должен обеспечить большую стабильность в регионе, более высокий уровень экономического и социального развития, нейтрализовать нарастающую угрозу со стороны экстремистов исламского толка, а также негативные последствия характерного для постколониального периода, но главным образом для 80–90-х гг. кризиса государственности в целом ряде стран региона.
По мнению экспертов ЕС, только такой подход позволяет наиболее гармонично решать общие, взаимосвязанные проблемы — экономические, политические, включая военно-политические, в том числе региональной безопасности, экономической безопасности, использования морских ресурсов, сохранения (охраны) окружающей среды, а также важнейшие гуманитарные проблемы — защиты прав человека, включая права мигрантов из Северной Африки, развитие культурно-цивилизационных связей и т.д.
Рост волны религиозного радикализма под знаменем ислама, кризис государственности, расползание за пределы региона международного терроризма и другие вызовы конца XX века оказались непосредственно связаны с острейшими социально-экономическими, политическими и гуманитарными проблемами стран Северной Африки (и Арабского Востока в целом).
Дополнительным фактором, приведшим к корректировке политики ЕС на южном направлении в сторону более тесного сотрудничества с государствами Северной Африки, стало усиливающееся беспокойство, вызванное относительно низкими темпами экономического развития, медленным повышением жизненного уровня населения и расширением масштабов «социального дна», определенным «застоем» в общественно-политическом развитии, проявившимся кризисом государственности в ряде стран и, как следствие этого, нарастанием угрозы прихода к власти радикальных движений и групп, выступающих под знаменем ислама, как это случилось в некоторых странах Ближнего и Среднего Востока в 70–80-е гг. Значительное увеличение помощи североафриканским странам в формировании устойчивой рыночной экономики, структур и элементов политической демократии посредством углубления разносторонних интеграционных связей и увеличения объема финансовой помощи рассматривается в ЕС с начала 90-х гг. как перспективная и наиболее эффективная политика в решении всего комплекса проблем в преддверии XXI в.
Все вышеперечисленное образует комплекс проблем экономического, социально-политического и гуманитарного развития стран региона, решение которых, спустя почти четыре десятилетия после обретения политической независимости, оказалось не под силу отдельным государствам, стоявшим, подобно Алжиру, Судану, но и не только, перед глубоким системным кризисом, перед опасностью разрастания масштабов гражданской войны.
Провозгласив новый курс, ЕС с 1 января 1993 г. освобождает большинство видов экспортируемой арабскими странами сельскохозяйственной продукции от таможенных сборов. В июне 1995 г. Европейский совет утверждает программу реформ и усиления средиземноморской политики ЕС на стратегических направлениях, предложенную Европейской комиссией в октябре 1994 г. Программа предусматривает формирование к 2010 г. Евро-Средиземноморской экономической зоны (Euro-Mediterranean Economic Area — ЕМЕА) в результате постепенной либерализации торговли в соответствии с двух- и многосторонними соглашениями между государствами региона. Реализация стратегии, направленной на содействие экономическому развитию (MEDA — Middle East Development Assistance), предусматривает выработку и реализацию правил соблюдения интеллектуальной собственности (открывает большие возможности для доступа к новейшим технологиям — один из ключевых элементов стратегии экономического подъема региона), корпоративного и банковского законодательства (открывает новые возможности для притока частного и банковского капитала из стран ЕС – это также ключевой элемент стратегии экономического подъема стран Северной Африки и углубления интеграции в целом), создания условий для полной конвертируемости национальных валют арабских стран и т.д. Совет вдвое увеличил сумму предоставляемых партнерам фондов — до почти 5 млрд экю на 1995-1999 гг. В ноябре 1995 года конференция министров стран — членов ЕС и 11 стран Средиземноморья (исключая Ливию, которая находилась под международными санкциями в связи с делом Локерби) учредила постоянный форум-диалог на уровне министров. В заключительном документе министры подтвердили «приверженность демократическим принципам, продолжению сотрудничества в деле контроля над международным криминалом, наркобизнесом и нелегальной миграцией». В июле 1996 г. Европейский совет одобрил правила MEDA, которые предоставляли юридическую основу сотрудничества ЕС со своими средиземноморскими партнерами, в особенности в области оказания финансовой и технической помощи в поддержке программ структурной адаптации. В течение 1995-2002 гг. ЕС заключил договоры об ассоциации с Тунисом, Марокко, Алжиром и Египтом.
Политики и эксперты ЕС полагают, что более широкий подход к процессу интеграции со стороны Евросоюза означает необходимость пройти достаточно длительный и сложный путь к гармонизации интересов партнеров и достижению поставленных ими целей. Ряд североафриканских стран, особенно Марокко, напротив, стремятся ускорить вступление в ЕС, придав большую динамику процессу углубления сотрудничества. Основные мотивы, которыми руководствуются арабские государства в их стремлении к углублению интеграционных связей с ЕС, не столько политические, хотя они и играют большую роль (при этом различную у отдельно взятых государств), сколько экономические. В ближайшей перспективе — это получение растущей экономической помощи (что особенно важно для Алжира, но не менее и для Марокко, а также существенно для других североафриканских государств), доступ к новейшим технологиям, рынкам труда и т.д. Важнейшей целью является снятие барьеров на пути экспорта товаров, произведенных в странах Северной Африки, на рынки государств — членов ЕС. У каждой из стран региона есть и свои собственные мотивы — стремление скорее преодолеть негативные последствия международных экономических санкций (Ливия), желание опереться на ЕС в преодолении глубокого системного кризиса в условиях противостояния исламских течений и организаций правящему режиму (Алжир) или в достижении жизненно важных экономических, а также внешнеполитических целей (Марокко, стремящееся использовать более тесные связи с ЕС в интересах промарокканского решения западно-сахарской проблемы, смягчения острейших социально-экономических проблем).
В целом, политические аспекты в подходе к интеграции со стороны арабских государств по вполне понятным причинам слабо артикулированы и связаны с их настороженным отношением к новым политическим инициативам европейских стран на южном направлении. Прежде всего, это касается проблем, относящихся к демократизации политических систем, инициатив ЕС по постепенному формированию отдельных наднациональных органов или вхождения в них (этот путь, как известно, прошли все нынешние члены Евросоюза). Хотя в ряде важных аспектов интересы европейских и арабских партнеров в политической сфере, в военно-политической области, по проблемам региональной безопасности, в области иммиграционной политики имеют точки соприкосновения, именно на этих направлениях интеграционный процесс, несомненно, столкнется с наибольшими трудностями. Темпы продвижения в сфере экономической интеграции, приоритетной для арабских стран, будут в большой степени зависеть от прогресса в политической области, а также при решении прочих задач, обозначенных в современной интеграционной политике ЕС. Однако подходы к определению приоритетных сфер и темпов углубления сотрудничества при этом у них заметно различаются.
Итоги развития интеграционных связей в последнее десятилетие кратко сводятся к следующему:
— либеральные экономические реформы и программы структурной адаптации, проводимые при поддержке ЕС, в целом относительно успешно продвигаются, в результате чего удалось улучшить ряд важных макроэкономических показателей: несколько повысить и стабилизировать темпы экономического роста, снизить объем внешнего долга и коэффициент его обслуживания, стабилизировать национальную валюту и обеспечить ее конвертируемость. Однако в отдельных странах эти позитивные подвижки еще не вполне устойчивы. Наибольших результатов в экономической сфере добились Египет и Тунис. Однако Марокко и особенно Алжир и в начале XXI в. сталкиваются со значительными трудностями;
— как следствие нового курса ЕС в 90-е гг. учрежден Средиземноморский форум, где партнеры обсуждаются широкий круг проблем политического, экономического и гуманитарного сближения, по результатам работы которого принимаются практические решения;
— усилилось внимание в ЕС к проблеме мигрантов из стран Северной Африки, в рамках его специализированных органов разрабатывается новый закон о правах мигрантов;
— постепенно идет процесс либерализации взаимной торговли, формирования единого торгового и экономического пространства.
Эти и другие подвижки пока встречаются с естественными для первого периода реализации нового курса трудностями, их темпы на ряде важных направлений отстают от намеченных ранее. Однако в целом, как и прежде, партнерство между ЕС и Северной Африкой неуклонно развивается в силу тех фундаментальных факторов, которые стимулируют у партнеров стойкое стремление к сотрудничеству.