О создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии

Россия, США и Иордания договорились о создании на юго-западе Сирии с полудня 9 июля по дамасскому времени зоны деэскалации. Она будет включать в себя три самые южные провинции страны: Дераа, Эль-Кунейтру и Сувейду. О том, что работа по этой договоренности была завершена буквально 7 июля, в пятницу рассказал министр иностранных дел России Сергей Лавров по итогам встречи президентов РФ и США Владимира Путина и Дональда Трампа на полях саммита G20 в Гамбурге. Министр напомнил, что Россия ранее вместе с Ираном и Турцией договорилась в Астане о создании четырех зон деэскалации на территории Сирии. При этом в обоих соглашениях речь идет о юго-западе арабской республики. «В меморандуме от 4 мая (по итогам международной встречи в Астане — прим. ТАСС) идет речь о четырех зонах деэскалации в Сирии: северной в районе Идлиба, чуть севернее Хомса, большей части Восточной Гуты и юго-запада Сирии, — сказал в пятницу Лавров. — Понятно, что на юго-западе без иорданцев и американцев очень трудно о чем-то договариваться. В Астане речь шла о трех других зонах». Госсекретарь США Рекс Тиллерсон подробно прокомментировал достигнутые договоренности. Он назвал их «первым признаком того, что США и Россия способны вместе работать в Сирии». Глава Госдепартамента выразил мнение, что этот «первый успешный опыт» может быть «распространен и на другие районы». По его словам, эта тема очень обстоятельно обсуждалась на встрече в верхах. При этом он отметил, что не знает, насколько устойчивым окажется новое прекращение огня. Тем не менее, по его убеждению, Москва не меньше Вашингтона заинтересована в том, чтобы Сирия стала «стабильной», оставаясь «единой». Суть соглашения предусматривает, что Россия и США обязались обеспечить соблюдение режима прекращения огня всеми группировками, которые базируются в зоне деэскалации на юго-западе Сирии, и гуманитарный доступ, а также наладить контакты между находящимися там оппозиционерами и мониторинговым центром, который создается в столице Иордании. Первоначально безопасность вокруг зоны деэскалации будет обеспечиваться российской военной полицией при координации с США и Иорданией.

Таким образом, как мы и предполагали ранее, речь на переговорах шла прежде всего о том, что жизненно важно для Вашингтона, и в принципе отвечает интересам Москвы. А если говорить проще и оставить за скобками полагающиеся в таких случая дипломатические обороты, то  была достигнута договоренность о попытке узаконить зоны влияния сторон  в тех границах, которые они сейчас контролируют на территории Сирии: со стороны Москвы через сирийские правительственные силы, отряды шиитской милиции и в очень небольшой степени  отряды «Хизбаллы»; со стороны Вашингтона — через собственные силы, подразделения иорданского спецназа и лояльные оппозиционные группы, которые в своей массе были подготовлены на базе двух тренировочных лагерей в той же Иордании. Есть еще и бедуинские племена, которые традиционно проживают как на территории Иордании, так и Сирии, но часть из них и так уже примирилась с Дамаском, а часть плохо контролируется тем же Амманом, несмотря на бытующие мнения о том, что они полностью подконтрольны спецслужбам королевства.   Таким образом фиксируется  сложившейся на сегодня статус-кво: американцы не могут продвигаться далее по периметру иордано-сирийской границы и расширять границы своего влияния к Дейр эз-Зору (кстати, в том числе и в связи с тем, что руководимые иранцами сирийские шиитские формирования смогли все-таки на ряде участков выйти на границу с Иорданией и Ираком и тем самым заблокировать такую ползучую экспансию), российская сторона в свою очередь будет через имеющиеся рычаги влияния пытаться убедить иранцев от необходимости отказаться от практики рейдовых операций непосредственно в той зоне на сирийской территории, где базируются лояльные США группировки.  США в данном контексте отказываются от нанесения ударов с воздуха по сирийским правительственным силам и их союзникам. Таким образом, ситуация на юге подмораживается. Российская военная полиция в данном случае играет роль разграничителя между проиранскими и проамериканскими силами. Рискнем предположить в этой связи, что российские батальоны из Чечни и Ингушетии вновь скоро поедут в Сирию. Лучше них такую работу в России могут делать на самом деле только отдельные подразделения.

Что таким образом получают договаривающиеся  стороны? США — гарантии неприкосновенности своего плацдарма в Сирии на юге, что позволяет им в общем-то относительно спокойно заниматься подготовкой лояльных им отрядов оппозиции. Напомним, что именно создание и сохранения двух таких основных плацдармов на юге и севере Сирии полагается Вашингтоном  главной задачей приобретения опоры «на земле» и  постепенного наращивания своего влияния на сирийском направлении. Россия с союзниками — перспективы стабилизации ситуации на юге Сирии, что позволяет решать дальнейшие задачи по расширению зон своего контроля в центре и на севере страны, и особенно в районе Дейр эз-Зора. Одновременно за счет перемирия с часть оппозиционных групп и бедуинских племен создается оптимальная база по выдавливанию и нейтрализации в этом районе просаудовских радикальных групп исламистов типа «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в России). Причем скорее всего США согласились, если не на совместные действия в этом направлении, то, по крайней мере, на нейтралитет. Оптимальным при этом было бы силовое выдавливание исламистов в зону ответственности американцев, что автоматически вынудит их принять участие в боевых действиях против них. При этом Москва отказалась, судя по всему,  выступать «единым фронтом»  с Вашингтоном по вопросу консультаций с Анкарой по вопросу решения курдского вопроса на севере Сирии  в рамках организации зоны деэксалации в Идлибе. Кремль дистанцировался в самой возможной степени от убеждения Анкары принять вариант существования под американской эгидой некой зоны курдского контроля на севере Сирии, включая Ракку, но при этом жестко возражал от возможного наступления протурецких сил на курдский Африн. Это косвенно подтвердил и глава Госдепартамента США Р.Тиллерсон, который заявил, что «Москва, Вашингтон и Амман считают юго-западную часть Сирии «более управляемой» по сравнению с другими территориями охваченной войной страны». Отказ от прессинга на Анкару  в этом вопросе — безусловно грамотное решение, которое позволяет возложить на США основную тяжесть разрешенияя всех существующих противоречий с Турцией (ровно по этой причине турецкий президент Р.Т.Эрдоган начал срочно искать встречи  с Д.Трампом  после  его переговоров с российским президентом В.В.Путиным), которые на сегодня не имеют решения по причине кардинальных расхождений между Анкарой и Вашингтоном по курдскому вопросу.  И это само по себе является надежной гарантией от того, что на севере Сирии может сложиться американо-турецкий альянс, чего категорически нельзя допускать.

Отметим, что советник президента США по национальной безопасности Герберт Макмастер заявил, что во время встречи в рамках саммита G20 американского лидера Дональда Трампа с президентом России Владимиром Путиным никаких проблем решено не было, передает

«Никакие проблемы решены не были. Никто не рассчитывал на решение каких-либо проблем в ходе этой встречи. Однако это стало началом диалога по некоторым сложным вопросам, над которым мы начинаем работать вместе», — сказал Г.Макмастер. Остается только частично согласиться с советником, поскольку была решена самая главная проблема: Вашингтон был вынужден пойти на договоренности (пусть и локальные) с Москвой. Естественно, в большей степени от безысходности, и в этой ситуации Москва сумела сконцентрировать основной акцент предварительных согласований именно на тех направлениях, которые отвечают в большей степени ее интересам, оставляя Вашингтон в роли догоняющего.

62.82MB | MySQL:102 | 0,778sec